Раздражающие успехи еретиков - Дэвид Вебер

пока вы — или император — не сможете вернуться. И тот факт, что вы доверяете им достаточно, чтобы сделать это, также должен помочь убедить остальных граждан Чариса в том, что вы действительно бежите домой не потому, что боитесь.

— Думаю, что он прав, Шарлиэн, — сказал Кэйлеб после минутного раздумья. — Если бы тебя здесь не было, и если бы нам обоим не было так важно продемонстрировать, что мы действительно равны, я бы все равно оставил Рейджиса и Мейкела за главных. Они, безусловно, способны поддерживать порядок, как выразился Эдуирд, в течение нескольких месяцев. И, теперь, когда я думаю об этом, то, что ты «самостоятельно» решила вернуться в Чисхолм — и продемонстрировала, что у тебя есть и право, и разум, и воля действовать по собственной инициативе, когда мы двое не можем посоветоваться друг с другом, — это только еще больше укрепит нашу способность совместно участвовать в процессе принятия решений, когда мы вынуждены действовать раздельно.

— Думаю, что Эдуирд и Кэйлеб оба правы, ваша светлость, — сказал Мерлин. — И так случилось, что вся эта почти катастрофа продемонстрировала мне, что я далеко не так умен, как я думал.

Шарлиэн склонила голову набок, пристально глядя на высокого, широкоплечего мужчину с сапфировыми глазами, о котором она все еще не могла думать как о женщине по имени Нимуэ. Она хотела узнать больше о Мерлине — и Нимуэ — и о странном, чудесном и ужасающем мире, из которого они пришли, но она уже поняла, что это такое, чего она никогда раньше не могла понять в отношении Мерлина. Теперь она понимала его непринужденную фамильярность с Кэйлебом — и с ней. Даже Сихэмпер, который не задумываясь отдал бы за нее жизнь, который помогал ее растить и который, она знала, любил ее так сильно, как если бы она была его собственной дочерью, все еще не мог забыть, что она королева, а теперь императрица. Всегда присутствовала эта естественная, неизбежная грань почтения, это внутреннее осознание ролей и мест. Но Нимуэ Албан жила в мире без королей, королев или императриц, и, по-видимому, ее отец был одним из самых богатых и влиятельных гражданских лиц в том мире. Мерлин глубоко уважал Кэйлеба, в этом Шарлиэн не сомневалась, но воспитание Нимуэ Албан привило ему иммунитет против этого автоматического, инстинктивного почтения.

И тот факт, что Кэйлеб не ожидал от него такого почтения или чувствовал себя оскорбленным, когда не получал его, также сказал много очень интересных вещей о Кэйлебе, — размышляла она.

— Я всегда понимал, что ты не так умен, как думаешь, — сказал ему сейчас Кэйлеб с усмешкой. — Что привлекло твое внимание к этому незначительному факту?

— Ну, ваше величество, — ответил Мерлин с улыбкой, — я мог бы предупредить ее светлость о попытке убийства со стороны Корисанды, если бы только оставил ей коммуникатор. И если бы я это сделал, — его улыбка внезапно исчезла, — все эти люди были бы все еще живы.

— Не надо, Мерлин. — Шарлиэн покачала головой: — Ты не мог оставить мне никакого «коммуникатора» — что бы это ни было — не сказав мне всего этого перед уходом. И хотя я не могу притворяться, что не хотела бы, чтобы ты мне сказал, я понимаю, почему ты этого не сделал. Если уж на то пошло, думаю, что это было, вероятно, самое мудрое решение, учитывая то, что вы и Братья на самом деле знали обо мне на тот момент, хотя, очевидно, прошедшие события изменили это.

— Считаю, вы относитесь ко мне добрее, чем я заслуживаю, — сказал Мерлин. — Хотя, возможно, вы и правы. Во всяком случае, это коммуникатор.

Он сунул руку в поясную сумку и извлек устройство размером меньше ладони Шарлиэн, сделанное из какого-то твердого, блестящего, черного материала. Он коснулся почти невидимой кнопки на его поверхности, и крышка открылась, чтобы показать ряд маленьких кнопок под прямоугольной панелью из чего-то, похожего на непрозрачное стекло. Глаза Шарлиэн округлились от удивления, а затем она ахнула от восторга, когда матовое стекло внезапно ожило, словно волшебная грифельная доска, исписанная сверкающими буквами.

— Это называется «защищенный коммуникатор», ваша светлость, — сказал он. — На данный момент я не собираюсь пытаться объяснить все о том, как это работает. Честно говоря, большинство людей, которых я знала, когда была Нимуэ, все равно этого не понимали. Все, что им нужно было знать, — это как им пользоваться, и это все, что вам нужно знать. Его основная функция — позволить людям быстро и безопасно общаться на больших расстояниях, разговаривая друг с другом, хотя у него есть несколько дополнительных функций, которые я отключил, по крайней мере, на данный момент, — сказал он ей. — Помимо прочего, это устройство способно отображать голографические изображения — по сути, картинки, ваша светлость, — а также передавать простые голосовые сообщения. В конце концов, уверен, вы захотите повторно активировать некоторые из этих функций, но пока я подумал, что лучше избегать осложнений. Например, может быть немного сложно объяснить, если вы случайно начнете воспроизводить голографическую запись Кэйлеба, где ее мог увидеть или услышать кто-то другой. Я не думаю, что кому-то из нас понравилось бы то толкование, которое дало бы этому большинство людей, — сухо закончил он.

— Почему-то я тоже так не думаю, — согласилась Шарлиэн, когда он сделал паузу.

— Я думал, вы, вероятно, согласитесь, ваша светлость. — Он улыбнулся. — Кэйлеб, с другой стороны, был немного менее рад этому, когда я сделал то же самое с его коммуникатором.

— Что, — вставил Кэйлеб, — произошло потому, что сначала он показал мне, как работают эти «голографические записи» его работы. Он может называть их «картинками» сколько угодно, но на самом деле они больше похожи… на статуи, которые двигаются и разговаривают. И, — он бросил на Мерлина суровый взгляд, — он начал с того, что показал мне твою «фотографию».

— В таком случае, вероятно, это к лучшему, что он не собирается показывать мне то же самое, — ответила Шарлиэн.

— Показывать тебе твою фотографию? — невинно спросил Кэйлеб, затем пригнулся, когда она замахнулась на него.

— Как я уже говорил, — сказал Мерлин немного громче, — у него есть несколько полезных функций. Самым важным для наших