Истинно арийский попаданец - Гера Греев

Точность стрельбы у всех этих машин, так себе — в нужную сторону.

Управление тоже — примерно в нужном направлении.

Но, знаешь, как говорят у нас в народе — носорог плохо видит и несколько неуклюж, но это проблема не носорога….

Немцу опять стало плохо…

А в это время, на площади, тщательно организованная акция народного протеста подошла, а, точнее, рыдая села, к своему завершению.

Национальная гвардия и ее доблестное руководство тоже поняло намек и рассосалось в неизвестном направлении.

Динамики на платформах рявкнули — "… А теперь, все медленно опускают руки; медленно, не забывая оказывать помощь своим пострадавшим в давке товарищам, встают и медленно расходятся по домам. Счастливых встреч с семьей… Удачного вам дня!!…".

Миротворцам опять поплохело — слабый народ эти немецкие десантники…

На следующий день передовицы мировых газет вышли с кричащими заголовками: "… Округ Колумбия в дерьме и крови…"; "… растоптанная Америка…"; "… Янки говорят — это было страшно…"…

Сотни газет во всем мире, на десятках языках со вкусом смаковали попытку спровоцировать бунт и анархию в бывшей столицей, бывших США.

Точнее даже две независимые провокации — одна бунт безоружной подогретой алкоголем и наркотиками толпы, с пустыми бутылками и камнями, летящими в миротворцев и вторая — попытка организации кровавого ночного беспредела, когда вооруженные отряды боевиков, поддержанные криминалами и деклассированными элементами, должны были залить кровью весь Вашингтон, под лозунгом — "… чем больше крови, тем лучше — европейские сволочи ответят за все…".

Газетные полосы усеяли сотни фотографий — выбирать было из чего, буквально каждый шаг миротворцев, каждый выстрел, сделанный в воздух или по вооруженному противнику, фиксировался информационными подразделениями.

Специальная организация, на основе этих фотографий, определяла участников протеста и расписывала на них весь нанесенный городу убыток; стоимость работ по идентификации участников; штрафы за аморальное поведение, несущее угрозу обществу и затраты миротворческих сил на наведение порядка. В случае отказа оплачивать иски — описывалась вся доступная собственность или виновный отправлялся на каторжные работы.

Штат Колумбия стонал.

Весь мир смеялся — со вкусом, обсуждая, насколько, искусственное дерьмо, изобретенное русскими, вонючей и устойчивей, того дерьма, к которому привыкли янки.

Серьезные газеты, сдерживая хихиканье, устами лучших, и хорошо проплаченных юмористов рассуждали на тему: лирической голубизны и стойкости национальных ароматов; на разные варианты коллажируя интервью со спящими на улице людьми, которых семья не пустила домой — "… Боже!… Говорят это навсегда!… И запах и окраска!…Я уйду в монастырь!… Как не примут!?… Тогда мы организуем в Африке специальный, истинно американский монастырь… Да какие звери!?… Вы вот, сами, почему ближе подойти, даже для интервью, не хотите!?…"

Несколько текстильных фирм выпустили майки с изображением потешных резиновых бубликов, плюющихся в разные стороны голубой краской и надписью "США Гуд Бай". В Европе они молниеносно стали культовой вещью молодежи.

Меньше шуток вызывало то, что происходило ночью.

В девять часов вечера, когда на город опустилось плотное ночное небо, неожиданно, во всех районах, где проживала беднота и афроамериканцы, погас свет и толпы людей, которые до этого кучковались в подвалах, пабах и подворотнях доходных домов, размахивая факелами и вопя, выплеснулись на улицы. Среди толпы, вооруженной арматурами и бейсбольными битами засуетились двухколесные тележки, развозящие спиртное и коктейли "Молотова".

Отдельно, вдоль домов, сопровождая горланящую массу, но, не высовываясь вперед, начали двигаться вооруженные ружьями и автоматами отряды людей в одинаковых серых рубашках и шляпах.

Перевернув и подпалив несколько автомашин, толпа бросилась в замершие от ужаса районы, где проживал средний класс и в центр города.

Точнее попыталась.

Неожиданно, в темноте, над толпой раздался спокойный голос, усиленный мощными динамиками — "… Уважаемые господа, дорогие граждане независимой территории Колумбия. Комитет Лиги Наций по чрезвычайным ситуациям настоятельно рекомендует вам положить на дорогу то, что вы держите в руках и считаете оружием, и, не собираясь больше чем по трое, проявить благоразумие и вернуться домой. В противном случае за вашу жизнь и здоровье никто ответственность не несет. Те, кто попытается, с любой целью, применить огнестрельное оружие будет уничтожаться на месте. Благодарю за внимание. Соблюдайте спокойствие и будьте благоразумны. На принятие решения вам дается десять минут.."

В динамиках пошел обратный отсчет….

На улицах засуетились. На перекрестках стали появляться баррикады из сваленных афишных будок, перевернутых машин и скамеек.

Дети мои — продолжил голос с неба — подумайте о вашей душе. Грехи братоубийства и попытки лишения себя жизни — это самые страшные грехи, совершаемые человеком. Вернитесь к своим семьям и упадите на колени в раскаянье. Братья мои! Не совершайте самоубийства и не заставляйте вашего ближнего, брать на себя тяжкий грех вынужденного убийства. Как завешал отец наш….

У кого то на улице не выдержали нервы и несколько человек выскочив на середину мостовой начали палить в верх, откуда, сопровождаемый обратным отсчетом, звучал голос невидимого проповедника.

Раздались три громких хлопка и тела, развороченные внутренними разрывами 20мм авиа снарядов были отброшены на мостовую.

В непроницаемо темном небе, в двухстах метрах над толпой, снайперы, которые стационарно расположились со своими антиматериалками с инфракрасными прицелами на решетчатой платформе вертостата, тщательно отметили на картах строгой отчетности время и место подавления уголовного элемента, вооруженного огнестрельным оружием. Торопиться им было некуда, до конца проповеди оставалось еще пять минут.

Позже, на страницах газет, мировая пишущая братия прокомментирует эти снимки — "…демократия и урок гуманности пришли с неба…".

Толпа, неожиданно осознав, что вместо обещаемого ночного балдежа, с красивой, героической дракой; выпивкой и визжащими бабенками, с богатых окраин, ее будут просто методично убивать, кинулась под защиту домов.

Провокаторы в серых рубашках и шляпах забегали в растерявшейся толпе, призывая, угрожая и подначивая. Заметались развозчики спиртного и коктейлей "Молотова". Стрелки, короткими перебежками переместились к баррикадам.

Обратный отсчет заканчивался.

Пятерки спецназа, к каждой из которых был придан документалист, два снайпера и оператор тяжелого бублика, начали подтягиваться к баррикадам, которыми сами себя изолировали в дешевых спальных районах бунтовщики.

Спецура, в бронежилетах и сферах, вяло переругивалась, недовольная тем, что вместо штатного оружия пришлось взять более тяжелые, дробовые автоматические карабины — "на дурачка".

Патрон, в котором половина мощности приходилась на оптический заряд; коробка оптического рефлектора на конце ствола и камера 8мм цейсовского фоторегистратора сбоку, в просторечье "стукача" — тоже не вызывали особого восторга.

Командир прекратил базар — Хорош мужики! Вы не на боевой операции. Ваша задача — не лезть под выстрелы и топтать вместе с бубликом бузотеров. Вести себя, как вам уже не раз объясняли, гуманно — стрелять по коленям, в крайнем случае, "чуть" выше.

Кто-то хихикнул — А, совсем выше!?

От случайностей при ночной стрельбе, да в таком бардаке, никто не застрахован — отрезал лейтенант.

Еще раз повторяю для "особо одаренных" — вооруженным противником занимаются приданные снайперы и "антиматериальщики" с вертостатов.

Карабинами по головам не лупить — на них прецизионная оптика, для этого у вас есть бутсы со стальными вставками.

Индивидуальные пистолеты-пулеметы применять только при возникновении угрозы для жизни. У каждой группы своя зона ответственности — так что, замучаетесь потом объяснительные писать.

Все! Отсчет закончен! Как только проповедник разродится — бублик пошел.

Бойцы миротворческой группы, каждый из которых прошел от начала до конца войну в составе рокоссовских "террор групп", привычно ворча на своего "комода", скользнули на исходные позиции.

… Дети мои! — вешал голос с небес — Одумайтесь! Не усугубляйте агрессивностью свою судьбу — в том Армагеддоне, который вы, ничтожно сумятясь, хотели устроить для своих ближних, выживет только тот, кто встанет на колени и заложит руки за голову!… Аминь!!….

Бублик набрал разгон и всей немалой тонной своего веса ударил в баррикаду, сходу выскакивая на ее верх, одновременно начиная вести огонь из дробовиков, в секторе наличия противника.