Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

– Как это, не можем? – я встал, как вкопанный.

– Время неподходящее. Надо дождаться ночи, когда… когда в Университете никого не будет, – он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Потом направился обратно к дверям автомобиля и долго смотрел внутрь. Потрясенный гибелью товарища, он никак не мог оправиться. Я уже начал сомневаться в его профессионализме, как вдруг Эд размашисто захлопнул обе двери разом, напоследок пнул автомобиль и сердито замахал рукой:

– Пошли в дом.

Запасные ключи от входной двери я спрятал хорошо. Не в горшок и под первую попавшуюся доску. За связкой пришлось сбегать на задний двор, сунуть руку в дупло в рябине и вытащить ее, потемневшую от долгого лежания.

За время моего отсутствия в дом никто не заходил. Родители не знали точного адреса – я не говорил, чтобы лишний раз не нервировать тем, что действую не так, как все остальные.

– Интересно тут у вас, господин барон, – сказал Эд, когда мы прошли на кухню, включив свет.

– Соболезную, – первым делом вымолвил я, чтобы не казаться совсем уж бездушной сволочью, которого не интересует ничего, кроме его собственных дел. – Он наверняка был хорошим человеком.

– Мы через многое прошли, – коротко ответил Эд. – Может, будет, чем помянуть?

– Сейчас, – я порылся в ящиках, где вскоре нашел бутылку с остатками виски – еще ту самую, под которую мы мило болтали с Подбельским и Анной в компании моих друзей. Разумеется, никому из них я не сказал, что мы сидим с иномирцами.

Осталось всего на две пары стопок. Эд, выпив, присвистнул и повернул бутылку к себе этикеткой:

– Д…де.. а, «дюарс», – он поморщился и поцокал языком. – Вкус знакомый, но… – тут он поднес бутылку поближе к лицу. – Произведено и разлито в Шотландии, – теперь он скривил рот и вопросительно уставился на меня. – Меня предупреждали, что здесь все плохо, но чтобы так!

– А что плохого в том, что мы пьем импортированный виски? – уточнил я.

– Идеально знаешь когда? – порывисто спросил Эд и тут же сам ответил на свой вопрос. – Когда в стране все свое. Свои люди собирают урожай и ресурсы, сами их обрабатывают, сами их используют и все такое. Понимаешь?

– Понимаю, – тут же кивнул я, соглашаясь с очень упрощенной моделью. – Что же тут непонятного.

– Любая зависимость от другой страны – риск политического и экономического шантажа, – произнес Эд и кашлянул, а потом живо дополнил стопки. – Помянули… – он глянул на дно стопки: – за удачу! – и тут же опрокинул в себя.

– Расскажи мне лучше, что происходит, – опередил я своего собеседника, пока тот готовил очередную упрощенную экономическую теорию. – Кто тебя отправил?

– На Павла Трубецкого я работаю.

– Давно? – уточнил я. – Это важно.

– Да вот… – Эдуард поднял глаза, – дня три как. Не больше.

– Почему он выбрал вас двоих?

– Проще вот что скажу, – он облокотился на стол: – Павел Романыч просил передать: человеку, который может заколоть другого разве что случайно, точно потребуется помощь.

– Этот ответ меня вполне устраивает.

Никто, кроме Павла и Игоря – соседа, который оказался доктором из Империи, – не знал, что случилось у меня на заднем дворе несколько недель назад. Я же навсегда запомню первый в своей жизни момент, когда, пускай случайно, насадил человека на саблю.

– Тогда сообщаю, – Эд посмотрел на широкие наручные часы, – что мы с тобой отправимся назад примерно через четыре часа.

– Поедем в ломбард?

– Зачем в ломбард? – нахмурился Эдуард. – Да, кстати, ты хотел что-то взять отсюда.

– Точно!

Я рванул из-за стола и, дробно стуча по лестнице, спустился в подвал. На кухню я вернулся с приличным грузом из золотых червонцев. Но взял не все – лишь половину. Слишком тяжело оказалось.

Пару сразу же протянул Эду.

– Просто за то, что вытащил меня из этой чертовой больницы, – добавил я.

Надо заметить, что помощник Павла скромностью совсем не отличался и тут же сунул пару червонцев себе в карман.

– Благодарю! – он склонил голову.

– У меня еще есть вопросы, и я хотел бы услышать на них максимально полные ответы.

– Задавайте, – с готовностью ответил Эд. – Отвечу, как есть. Вы же с Павлом Романычем заботитесь о благополучии семейства императорского?

– В некотором роде. Если очень упростить – то да. Тебе что-нибудь известно о том, как я здесь оказался?

– Как – нет. Знаю только, что ваш напарник сейчас в тюрьме.

– Вот же… – я потер лицо. – Надо будет его оттуда вытащить. Он согласился мне помочь в… в одном деле. Тебе известно что-нибудь еще?

– О том, что случилось с вами, я ничего не знаю. Павел Романыч мне не докладывался.

– Может, писали что-нибудь. Нападения, какие-нибудь особые случаи.

– У меня нет времени газеты читать, – извиняюще пожал плечами Эдуард. – Я до поры до времени и вовсе не знал, что у императорской семьи проблемы.

– Значит в подробности он тебя все же не посвятил… хм, ладно. Скажи тогда, как он объяснил необходимость меня спасти?

– Сказал, что без вас не сможет свою работу делать. Что доверяет только вам, а потому именно вас, господин барон, необходимо вернуть к нему, то есть, к Павлу Романычу. И как можно скорее.

– Та-а-ак… – протянул я.

– Вот он нас немного ввел в курс дела. Сказал, что есть второй мир, почти как наш. И отправил. И для вас дал вот эту медную штуку.

– Портер.

– Да, он самый. Странно так это все, правда, – Эдуард обвел взглядом кухню. – Вроде бы, ничего необычного. Но все вокруг другое. Другого вида. Машины быстрее. Дороги хуже. Непонятный мир, чесслово.

– Погоди-ка. Если Павел не знает, что случилось, и ты не знаешь, что произошло… Тогда скажи мне, как вы меня нашли. Откуда узнали, что меня отправили назад, в мой мир. Не убили, а оставили в живых, что тоже странно.

– Ох, Максим… как вас по батюшке?

– Леонидович.

– Максим Леонидыч, чем угодно вам поклянусь – все выдал вам, что мне Павел Романыч передал. И фразу его специальную, чтобы вы чужим меня не считали. Про то, где искать – тоже он сообщил. А вот откуда он знал – понятия не имею. Спросите у него сами, уж будьте добры.

Я пытался увидеть хоть намек на лживость в глазах Эдуарда. Но тот смотрел на меня, как верный пес.

– Хорошо. Спрошу у Павла. Обо всем, что он знает.

– Спросите-спросите. Только знаете, что, – он вдруг погрустнел. – Я бы хотел тело Данила на родину вернуть. Нехорошо его бросать здесь. Кто похоронит?

– Я помогу.

По-человечески – почему бы нет. Обузой не станет, погони за нами больше нет.

– Спасибо, Максим Леонидыч, – Эдуард потянулся ко мне через стол, едва не скинув на пол стопки, и стиснул руку.

– Тсс, тише, – замер я и прислушался: на улице явно хлопнули дверью автомобиля. – Кто-то еще приехал.

Глава 5. Дом, милый дом

Из кухни, что располагалась в задней части дома, мы оба перебрались в гостиную, откуда открывался вид в сторону