Кандар из Ферраноза - Генри Балмер

Он склонился над котлом. Дым, поднимающийся по спирали в небо, коснулся его ноздрей и рта, и он заставил себя вдохнуть его, ощущая отвратительный запах крови. С лица его упали капли пота. Теперь нужно заставить себя оставаться на месте, согнувшись над котлом, пока жуткое блюдо не будет готово окончательно.

Медленно, заставляя себя вспомнить нужные слова, в то время, как его мозг затуманивался, а во рту пересохло от обоняния мерзкого варева, Кандар повторял слова силы, записанные в «Науке волшебства».

И почувствовал — сам точно не знал, что. Его конечности будто сковал паралич. Голова как будто увеличилась, а затем сморщилась. Все тело пронзила кошмарная боль. Принц почти закончил произносить заклинания и не был уверен, что произнес все, как положено, но изо всех сил пытался произнести последние слова.

И дым над бронзовым котлом исчез.

Огонь погас.

Принц стоял рядом, неподвижный, будто парализованный, ибо им овладело странное предчувствие.

В библиотеках Аккара много книг, описывающих одержимость демонами, рассказов о старых богах и старых империях, о магии, неподвластной человеческому разуму, той, которой стремились избежать во что бы то ни стало. Однако ощущение безумия пришло к Кандару Ферранозскому посреди ночного леса, что рядом с городом Джилгал, над которым Турдур Всезнающий протянул свою паутину разрушения.

«Когда необходимо вызвать дух…»

Едва ли Кандар четко осознавал, что все это значит. Им владело лишь горестное чувство сожаления по поводу смерти Крака и Тошо, странное ощущение последствий борьбы не на жизнь, а на смерть между Краком и Тошо, к которому примешивалась неразделенная страсть, и все вместе создавало настоящую неразбериху в его голове.

Ибо он слышал голоса — прямо внутри своей головы.

Эти два голоса взывали и взывали к нему, испуганные и недовольные, они хотели, чтобы их выслушали.

— Если я умер, то это место непохоже ни на ад, ни на сладчайшие райские кущи, — сказал один из голосов, резкий и звонкий, как колокольчик. — Так что же случилось?

— Клянусь яйцами Крагунота! — гудел другой. — Понятия не имею, где я, малыш, но мне, как никогда в жизни, хотелось бы почувствовать в руке мой верный меч Коцтивкур!

— Крак Могучий! — воскликнул Кандар, все еще отказываясь верить происходящему. — Тошо невеликих талантов! Живые! И оба в моей голове!

— Кто зовет нас? — оба голоса смешались в один, и густое гудение, и пронзительный писк.

— Я — Кандар из Ферраноза, — подумал Кандар. — Тот, кто сразил вас обоих.

— Айе! — прогудел бас. — Хорошая битва, с умом. Но я мертв! Ты разрубил меня, как поросенка. Так как же я могу слышать тебя и говорить с тобой, и как эта квакающая козявка Тошо может проделывать то же самое?

— Я, хоть и невеликих талантов, — вмешался голосок Тошо, — однако, думаю, такое под силу только высшей магии. Я слыхал о «Золотом свитке»…

— Это заклинание — из «Науки волшебства», — мягко проговорил Кандар.

— О, какая сила! — раздался шепот Тошо.

— Этот писклявый забытый Богом волшебник кое-что понимает! — прогремел бас Крака. — А я — нет. Мы сражались с тобой, Кандар из Ферраноза! Мы сражались, и я упал бездыханным, и все заклинания Золотого Ратвейна не смогли бы вернуть меня к жизни!

— Только твой дух, вызвать который помогли магические слова, о Крак, и ничего более! Я и сам как следует всего не понимаю. Но я могу говорить с тобой, а ты — со мной.

Голос Тошо сорвался на визг:

— Я вижу! Вижу вход в свою пещеру, огонь, мой бронзовый котел — я вижу все это глазами другого — глазами Кандара из Ферраноза!

— Айе, айе, — стонал Крак. — И я тоже. Так, получается, этот воробей-задира прикончил и тебя?

— Да нет, это… — Кандар запнулся. Как объяснить? Он чувствовал, что эти двое рядом, их присутствие укоренилось в нем, а дух наполняет его. Это было чувство тепла, чувство товарищества, этих людей приятно называть своими друзьями. Но ведь он убил их обоих. Начав путаные объяснения, он как будто провалился в пустоту; ощущение вроде резкого угасания керосиновой лампы при входе в пещеру, полную летучих мышей.

— Крак! Тошо! — позвал он.

Их голоса вернулись, соединенные в один, слабеющие.

— Мы не можем видеть! Нас тянет назад… Кандар из Ферраноза, держи нас, ведь мы живы лишь благодаря тебе.

— Вернитесь! — простонал Кандар, направляя голос под своды собственного черепа. — Крак Могучий! Тошо невеликих талантов! Назад! Силами заклинания, я повелеваю вам — вернитесь ко мне!

Ответом ему были лишь пустота и молчание.

Глава 6

О «Золотом свитке» и странном побоище на лестнице

Небо окрасилось предрассветным румянцем, и вершины деревьев раскачивал утренний ветерок, когда Кандар Ферранозский, Лев Аккара вышел на поляну после непродолжительного отдыха. Когда двое товарищей необъяснимо исчезли из его сознания, принц впал в забытье, которое и сном-то было трудно назвать, а теперь очнулся отдохнувшим, готовым встретить лицом к лицу все, что уготовано ему Турдуром Всезнающим в его страшной башне.

— Турдур Всезнающий! — позвал он сильным и мощным голосом.

Дожидался, пока появится Майдер с летающей скамейкой. Хотелось бы ему иметь возможность спросить у Тошо, в чем смысл загадочной шкатулки. Та странная девушка из чужих краев тоже знала. Она заявила, что в шкатулке — ее неуязвимость перед Турдуром. Юноша ждал. Майдер и летающая скамья не появлялись.

И Кандар зашагал в Джилгал, по дороге предаваясь размышлениям.

Преодолевая лесную тропу большими шагами, он раздумывал, а нельзя ли использовать силу шкатулки против Турдура. Но его собственный разум подвел его к верному ответу.

Положим, шкатулка даст ему защиту, но разве это приблизит его к тайне «Золотого свитка»? А ведь он, Кандар, как раз нуждается в волшебной книге.

Юноша шел и шел, не ведая усталости, пока не вошел в городские врата и не достиг Башни Тарактакуса. Стражи пропустили его с таким выражением раболепия на лицах, что он счел это даже забавным и достойным запоминания.

Когда принц очутился на мраморной лестнице, ведущей в длинные, затканные гобеленами коридоры, на него снова повеяло ужасом. Пахло сыростью и запустением, а еще — жутким страхом, от которого сводило скулы.

Город Джилгал, правивший землями от Лангаанских холмов до моря, управлялся, в свою очередь, самим духом зла, воплотившимся в отвратительной личине Турдура Всезнающего. Входя в его покои из черного дерева, Кандар Ферранозский старался держаться прямо, как струна.

Глаза Майдера, как и прежде, загорелись зловещим огнем, освещая магические предметы в зале. Все окна были плотно занавешены. В воздухе держался запах сырости и тлена. Турдур Всезнающий поднялся с ложа, весьма несвежего на вид, которое стояло в центре залы. Старик выглядел возбужденным и потягивался, сцепив узловатые руки.