Бундори - Лора Роулэнд

Аои начала издавать звуки, то очень высокие, то очень низкие, и вздрагивать. Сано застыл, пораженный эротичностью обряда. Влажные губы, стоны, ритмичные конвульсии, струйки пота — все свидетельствовало о приближении оргазма. Даже соски, набухшие и отвердевшие, вздыбили у Аои кимоно. Кровь горячими толчками начала пульсировать у Сано внизу живота. Желание прикоснуться к женщине усилилось. Тогда Аои заговорила:

— Сын мой, обещай…

Это был голос пожилого мужчины, слабого и изможденного смертельной болезнью. Черты лица Аои стали пугающе знакомыми. Сано стремительно подался вперед, он едва не рухнул на алтарь. Сексуальное возбуждение улетучилось. Потрясенный, Сано узнал отца.

— Будь истинным воплощением бусидо…

Сано лихорадочно поискал разумное объяснение происходящему. Когда Аои приходила к нему, она, вероятно, заметила буддийский алтарь, узнала о его недавней утрате. Но каким образом она могла пробудить душу человека, которого никогда не встречала, и повторить слова, которые слышал только Сано? Всякие сомнения относительно ее мистических способностей растаяли.

— Отец, — прошептал он в порыве чистой радости, пытаясь продлить ускользающее, вожделенное возвращение старика.

Вдруг лицо Аои обрело прежнее выражение, она со стоном откинула голову назад. Немного погодя она подняла кошелек Каибары. Сомкнула веки, потерлась носом о кошелек, тронула языком болтающийся на шнурке брелок. Она словно пыталась извлечь дух Каибары из принадлежащей ему вещи. Наконец Аои опустила кошелек на колени и заговорила высоким жалобным голосом:

— В последний год меня постигло большое горе. Смерть пришла как долгожданное облегчение. Зачем вы тревожите мой заслуженный отдых?

— Я… я хочу узнать, кто убил вас, — проговорил Сано, испытывая новое потрясение — уже оттого, что дух обратился непосредственно к нему, причем голосом, в точности соответствующим тому Каибаре, чьи останки он исследовал в морге.

Долгий, прерывистый вздох. Затем:

— Какое это имеет значение? Что сделано, то сделано.

— Нельзя допустить, чтобы убивший вас принялся убивать других. Пожалуйста, Каибара-сан, расскажите, что произошло той, последней ночью. Вы видели убийцу?

Долгая пауза. Сано с изумлением заметил, что Аои становится похожей на Каибару. Тело съежилось, нижняя челюсть уменьшилась и подалась назад, взор затуманился, морщины избороздили лицо и шею. Неужели Аои действительно постарела? Свечи зашипели. Благовония наполнили поляну густым едким дымом. У Сано закружилась голова и потекли слезы.

— Было темно. Стоял туман. Я не разглядел его лица. Но он был очень высоким. И прихрамывал… — сказала Аои.

— На какую ногу? — спросил Сано.

— …на правую…

Аои умолкла, черты Каибары исчезли с ее лица, и оно стало каким-то пустым.

— Каибара! — Сано захотел вцепиться в отлетающий дух. — Вернись!

Медленным движением священнослужительницы, исполняющей ритуал, Аои положила кошелек на алтарь и взяла прядь волос эта. Она потерла волосы между большим и указательным пальцами и поднесла к носу.

Оправившись от досады из-за потери контакта с Каибарой, Сано напряженно ждал появления духа эта.

Мускулы на лице Аои напряглись, глаза забегали по сторонам, спина сгорбилась, локти крепко прижались к бокам, ладони — к груди. Сано задохнулся, узнав раболепную позу, характерную для эта.

Внезапный порыв ветра ударил по ветвям сосен. Свечи затрепетали, одна погасла, зашипев расплавленным воском. Губы Аои приоткрылись.

— Простите… пожалуйста, господин, я не хотел вас оскорбить. Простите меня! — Хриплый гортанный голос прерывался от страха. Аои отвесила несколько быстрых поклонов, перебегая взглядом с лица Сано на мечи, заправленные у него за поясом.

— Я не собираюсь тебя обижать, — поспешил заверить Сано. — Просто скажи мне, кто тебя убил.

— Самурай. Я не знаю его имени.

— Как он выглядел? Опиши его.

В глазах у Аои вспыхнул испуг воспоминания.

— Большой. Сильный. Больная нога. Шрам.

— Шрам? Где? — То, что у охотника за бундори есть особые приметы, казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Аои нетерпеливо покачала головой.

— Не один. Повсюду. На лице. На руках. — Губы настоятельницы двигались так, словно безмолвный дух изо всех сил старался объяснить, что имеет в виду.

Сано рискнул предположить:

— У него отметины после оспы?

Быстрый кивок, облегчение в испуганных глазах.

— Что еще? Рассказывай дальше.

Но дух перешел на едва слышное бормотание, а затем и вовсе затих. Аои сбросила обличье убитого эта. Сано с нарастающим нетерпением наблюдал, как Аои укладывает волосы на алтарь и берет ярлык. Узнает ли он высокого, хромого и рябого самурая?

Аои взяла ярлык пальцами и передернулась. Устремив тревожный взгляд куда-то вдаль, на то, что было видно ей одной, она прошептала:

— Солдаты опять в походе. Скоро они подойдут к полю, на котором судьбой определено быть сражению. Он выхватит свой меч. И тогда…

С громким визгом она отбросила ярлык в сторону. Бумага взмыла в коротком полете и начала плавно опускаться. Сано протянул руку, чтобы не дать ярлыку упасть на огонь свечи.

— Осторожнее! — крикнул он. Беспокойство за сохранность вещественного доказательства оказалось сильнее боязни прервать обряд.

Аои неловко вскочила на ноги. Коленями она задела алтарь, и свечи с благовонными палочками раскатились по земле. Пытаясь удержать равновесие, она толкнула Сано, и он не успел подхватить ярлык и другие предметы.

— Что вы делаете? — разозлился Сано.

— Пожар, пожар! — закричала Аои. Транс прошел, голос стал звонок и резок, лицо исказилось от тревоги.

Сано оглянулся. Вокруг упавших свечей занялись сосновые иглы. Он принялся затаптывать огонь. Аои кинулась к нему на помощь. Они столкнулись в полный рост, лбами, на полном ходу. Сано инстинктивно обнял ее, чтобы не дать упасть.

Тело у Аои было теплым и податливым. Сано ощущал мягкость груди, прижавшейся к нему. У него перехватило дыхание, когда внезапно нахлынувшее желание заставило напрячься его плоть и замутило сознание. За ту долгую минуту, когда Сано держал Аои в объятиях, он успел прочесть по ее широко распахнутым глазам, приоткрытым губам и участившемуся дыханию: она испытывает то же, что и он.

Быстрым движением Аои высвободилась из объятия и опустилась на колени у разоренного алтаря.

Сано наконец загасил огонь. Он привел в порядок алтарь: водрузил свечи и благовонные палочки, положил ярлык (обгоревший с одного конца), прядь волос (часть которых сгорела) и кошелек. Вернувшись на место, он обнаружил, что дрожит. Сердце глухо стучало. Быстрая смена сильных эмоций — шок от отцовского голоса, ликование от того, что получено описание убийцы, и возбуждение от внезапного, хаотичного завершения обряда — словно выпотрошила его. Он чувствовал опустошенность и усталость.

— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Сано.

Не глядя на него, Аои кивнула.

— Что случилось?

Аои подняла лицо. Хотя настоятельница и была бледнее обычного, ей удалось вернуть самообладание.

— Простите меня за столь недостойное поведение. Порой предметы говорят мне о местах, где они побывали. О людях, которые к ним прикасались. О чувствах, которые они впитали. Эта бумажка заставила меня увидеть и почувствовать нехорошие вещи.

Судя по ее спокойствию, трудно было поверить, что они минуту назад прикасались друг к другу.

— Вы говорили о солдатах в походе, кто-то собрался выхватить меч, — сказал Сано. — Это охотник за бундори?

Аои покачала головой.

— Не знаю. Но я почувствовала в нем великую страсть к битве.

— Он считает убийство актом войны, как сёгун? — предположил Сано. — Но кто его враг, Каибара или Араки Ёдзиэмон? — Боевой сценарий больше подходил ко временам Араки, чем к нынешним. — Если это Каибара, то почему на ярлыке другое имя?

— Может, он хотел, чтобы умерли оба.

Сано понял, Аои не знает, кто такой Араки.

— Генерал Араки умер по меньшей мере сто лет назад, — объяснил он.

— Значит, убийца мысленно соединил двух людей. И напал на того, кто жив.

— Идея, — согласился Сано. Впрочем, вопрос о взаимосвязи Араки и Каибары потерпит до завтра, когда будет опрошена семья Каибары. — Но тогда для чего убивать эта? Он не имеет никакого отношения к высокопоставленным самураям.

Аои мгновенно разрешила трудную задачу:

— А кого же еще, кроме эта, самураю убивать, когда он желает опробовать меч или потренироваться в технике удара?

— Ну конечно! — Сано посмотрел на нее с нескрываемым восхищением. — Убийца хотел убить Каибару, но ему никогда не приходилось отрубать человеку голову и оформлять бундори. Он попробовал на жертве, за убийство которой не понесет наказания, даже если его поймают.