Аввакум Захов против 07 - Андрей Гуляшки

Как жалко, что, приехав тогда в Софию, он не напал на след этого «аса» и не внес «ясности» в историю с провалом Ичеренского — «ас» куда-то исчез. А теперь они, конечно же, на него возложили эту заботу — держать его под наблюдением, — и этот хитрец, наверное, следит за каждым его шагом, чтоб затянуть петлю у него на шее. Посмотрим!

Ведь случай-то какой необычный, господи, да, такой случай приходит нечасто, мелькнет, как комета в небе, раз в сто лет, а может, и еще реже.

О, ясное дело, когда речь заходит о комете, всегда ищут его, 07. Так было до сих пор, а что касается будущего, то оно зависит от того, кому достанется золотой шар удачи — ему или этому «асу».

И вот он в Варне. Под горячим душем солнечных струй его грудь и плечи ласкает ветер, словно прохладная рука женщины. Чудесно! Чудесно! Каждое утро он проплывает в море свои две мили, и от этого послеобеденный отдых особенно приятен. Он может спать, может листать иллюстрированные журналы. Но какой толк от этих журналов? Они, возможно, чего-то и стоят, но когда он у себя дома и когда, листая их в своей постели, он вполне уверен, что Черинг-кросс — вполне ощутимая реальность.

А тут — тут одно лишь море кажется реальностью. Тут ничего не зависит только от его воли, от его действия. А без этого разве может он чувствовать себя настолько удобно и приятно, чтобы читать, рассматривать иллюстрации?..

Он жмурился на солнце, и ему хотелось думать о всяких глупостях — о молоденьких горничных, например, или о голландке, но тревога все глубже охватывала его, проклятая, назойливая как муха. Жужжит, жужжит. Никак не дает обмануть себя.

Тревога прилетела почти вслед за «илом», на котором прибыл профессор Трофимов. И как только стало известно, где тот остановился, у него тотчас же испортилось настроение. Вот хитрецы! Нет, головы у них работают неплохо! Они заблаговременно приняли меры, готовились давно, исподволь. Да и могло ли быть иначе: в голове у Трофимова родилось оружие, которое страшнее тысячи водородных бомб, вместе взятых, это — солнце, только собранное в луч.

Надо же подобрать такое недоступное место! Попробуй после этого сказать, что они плохо соображают! Как бы не так! Ну-ка, пожалуйста, пройдите туда! Попробуйте проникнуть в эту «академическую виллу», как они ее называют, так, чтобы вас никто не заметил и не разделался с вами, прежде чем вы коснетесь ногой первой ступеньки! С севера, запада и юга — высокая ограда, тихие улицы, имеющие по меньшей мере две дюжины глаз, наблюдающих открыто и тайно, а может быть, даже с помощью электронной техники. Воробей сядет на эту стену, и того сразу заметят. А как же ему на нее забраться, когда за ним тянется хвост, когда они круглые сутки держат его под наблюдением! Как ему перемахнуть через такую стену?

Натереть всего себя с ног до головы чудодейственным кремом и стать невидимкой? Но ведь такого крема в магазинах Риджен-стрит не купишь. И даже в святая святых Секретной службы его тоже нет!

Но предположим, что ему как-то все же удалось бы незаметно перемахнуть через ограду. Что потом? Потом останется сделать всего две вещи: обнаружить радиоволны, позывные и шифр, которыми Трофимов пользуется для связи со своим центром в Москве, и вынести… Трофимова вместе с его секретаршей на берег моря, притом с их согласия, чтоб они не подняли шума, не стали звать на помощь!

До чего все просто! Голова кружится. Но чтобы обнаружить нужные данные и вынести из помещения двух человек, можно все же кое-что сделать, не так уж это невыполнимо. Но вот задача: как, каким образом, с какой стороны проникнуть внутрь виллы! Пытаться проникнуть через ограду — совершенный абсурд. Эту возможность приходится начисто исключить. Остается только один путь, единственная щелочка — море. Но и с моря оба фланга виллы тщательно охранялись. Уже на второй день после того, как там поселился Трофимов, 07, не посчитавшись с трудом, наездился на лодке вдоль берега более чем достаточно и был не настолько слеп, чтобы не заметить двоих, которые делали вид, что загорают на солнце, а в действительности были поставлены туда на тот случай, если кто-нибудь дерзнет сунуться со стороны моря. Он был не столь глуп, чтоб не понять, что это — «глаза» наблюдения, не зря же кто-то заботился о том, чтобы они сменялись через каждые несколько часов, днем и ночью.

Итак, у него выбор был довольно ограниченный: либо застрелить одного из них, предпочтительней того, что на правом фланге, где берег более безлюден и строения не так часты, либо атаковать виллу фронтально, непосредственно с моря, преодолев отвесные скалы, поднимавшиеся прямо из воды и служившие естественной каменной оградой, которую волны отшлифовали и отполировали до блеска.

В первом случае — если он, воспользовавшись темнотой, уберет наблюдающего на правом фланге, ему все равно придется преодолевать высокую каменную ограду, поскольку она здесь — так же как с другой, северной стороны спускается до самой воды. Значит, у него на пути два препятствия: охрана и каменная стена. Но если попадание окажется не столь метким и часовой охнет, начнет стонать, вскрикнет от боли или будет метаться из стороны в сторону и привлечет внимание других постов, акция провалится уже в самом начале. Этот фланговый вариант не выглядел очень веселым.

Море! Море! Сочувствуя 07 в какой-то степени, оно предлагало ему свой простор, свое безлюдье и — единственную преграду — скалы. Преграда эта и в самом деле была единственной, однако представлялась довольно трудной и не переполняла душу радостным чувством, не вызывала особого оптимизма.

Одна-единственная возможность! Раз нет иной, надо попробовать воспользоваться той, какая есть. Хорошая или плохая — какая есть! В конце концов, на помощь мог прийти и его добрый, верный спутник — везение! Когда окажешься во дворе, там уж без выстрела не обойтись, конечно. Но к черту все! Там обстановка сама подскажет, как надо действовать. Главное, решающее состоит в том, чтоб проникнуть внутрь виллы, оказаться в ее стенах.

О собственной ловкости 07 был очень высокого мнения, но при всей его самоуверенности он не был легкомысленным и никогда не атаковал трудности вслепую, по-мальчишески. Ему бы в голову не пришло такое — ринуться на штурм скал, как барану. Святая Магдалина! В таких делах у него был богатый опыт. И где только этот опыт не приобретался! А ведь без него нельзя. Даже для того, чтоб час-другой поиграть в любовь с хорошенькой горничной, и то нужен опыт.

Так вот, когда он утром плавал вдоль берега вблизи скал, его внимание привлекло нечто очень любопытное, и ему пришла в голову мысль, что этим стоит заняться более основательно. И если окажется, что это именно то, что он предполагает, то будет весьма интересно. Тогда его дела могли бы пойти, пошли бы куда лучше, и у него открылись бы даже виды на успех.

Это необходимо изучить. Но как можно что-либо изучать под носом у часовых? «Эй, приятель, чего это ты тут болтаешься у скал? Ну-ка, пойди сюда да расскажи нам, что тебя в эти места привело, нам тоже любопытно знать!» Нет, так не годится. Так поступают лишь неопытные, легкомысленные, наивные люди.

Он должен делать свое дело, не вызывая ни малейшего подозрения у часовых.

Три года назад с ним произошло забавное приключение, из которого ему лишь чудом удалось выйти живым и невредимым. Произошло это недалеко от Архангельска, у того места, где река Северная Двина впадает в Белое море. В силу определенных обстоятельств у них сильно возрос интерес к этому заливу, поэтому туда был послан 07. К назначенному пункту его доставили на подводной лодке, а потом ночью, уже на маленькой моторке, он добрался до устья реки.

На рассвете 07 принялся за дело — направлял камеру то туда, то сюда и до того увлекся, что незаметно для себя ушел слишком далеко. Места оказались очень живописными, вокруг было безлюдно и тихо, все предрасполагало к отдыху. Он прилег на траву и, опершись на локти, стал глядеть на противоположный берег. Вдруг у него перед глазами вынырнула из тени и заскользила по воде большая черная лодка; двигалась она тихо-тихо, как во сне. Лодка остановилась почти против него, и сидевший в ней человек, размахнувшись, забросил удочку. 07 прильнул к земле — трава в этом месте была высокая, заметить его было трудно — и приставил к глазам бинокль: в лодке сидел красивый молодой человек с чуть вздернутым носом и подстриженными усиками, на голове у него — военная фуражка, на плечи накинута шинель, а на коленях автомат. Наверное, какой-нибудь лейтенант-пограничник решил после ночного дежурства немного побыть на воздухе, порыбачить. Пускай себе рыбачит! Трава, слава богу, тут высокая, можно и подождать.

Вскоре лейтенант повернулся к нему спиной, прикрепил у кормы удочку к какому-то выступу, положил на дно лодки шинель и лег — за высоким бортом лодки его не было видно. «То ли парень действительно завалился спать на дне лодки, то ли делает вид, что спит, надеясь обмануть меня, одно из двух. Если второе, значит, он за мной следит сквозь какую-нибудь щель в лодке и дожидается, пока я встану, чтоб своим автоматом превратить меня в решето», — подумал 07. И поскольку ему была отвратительна сама мысль, что его могут превратить в решето, он предпочел и дальше смирно лежать в траве и терпеливо ждать в надежде, что судьба ему улыбнется. И уже несколько минут спустя он смог убедиться, что старый опыт не подвел его и в этот раз: лейтенант поднялся, и, заняв прежнее положение, молча и неподвижно уставился в противоположный берег — старался не шевелиться, чтоб не спугнуть рыбу — пускай клюет.