Особая необходимость - Владимир Михайлов

– Похоже, – ответил Коробов. – Впрочем, может, это только кажется? А если и так – что с того?

– Ничего… – ответил Калве… – Интересно, куда этот ход нас приведет?

…В конце концов он привел космонавтов к закрытой двери. Но теперь им уже было известно, как открывать двери в этом мире.

А за дверью был новый коридор. При входе в него им сразу бросилась в глаза голубоватая табличка на стене, покрытая какими-то видными и сквозь пыль ровными узорами из отрезков прямых линий. Калве громко вздохнул.

– Ну, вот… – сказал он задумчиво.

– Что такое?

– А то, что это письменность… Значит, спутник все же населен разумными существами: автоматам письменные инструкции не нужны.

– Населен – или был населен…

– Раз был – значит, и есть, – сказал Калве. – Человечества не вымирают. Самое большее – они могут переселиться в другое место. Жизнь, в общем, устроена очень правильно.

– Пойдем, – сказал Коробов, – потом будем разбираться…

Возле двери он нарисовал пальцем на слое пыли большое «К»: будет примета. Буква сразу же заиграла яркими красками.

Калве, заинтересовавшись, провел перчаткой – очистил от пыли небольшой участок стены.

– Это бы зарисовать… – сказал он, глядя на вьющиеся по стене, слабо светящиеся узоры. – Очень любопытно…

– Как только найдем наших – сфотографируем все, что сможем, а на Земле разберемся, – поторопил его Коробов.

Наверное, не стоило сейчас вспоминать о Земле… Пока что каждый шаг уводил все дальше от нее, и лучше всего было заниматься делом и не думать о том, что их ждет впереди.

Калве бросился догонять Коробова, который уже открывал новую дверь.

– Не пойму… – сказал Коробов после паузы. – Это лаборатория, что ли?

Калве взглянул через его плечо.

Стены просторной комнаты заметно сужались – как будто художник переусердствовал, изображая перспективу. По обе стороны узкого прохода стояли на невысоких постаментах прозрачные прямоугольные ящики, до самого верха наполненные какой-то серой массой. В закрытых прозрачными крышками лотках тянулись во все стороны разноцветные трубы, а может быть кабели, и уходили куда-то через заднюю, самую короткую стену. Освещение было другое – жаркое, с фиолетовым оттенком, совсем не похожее на тот серый, мерцающий сумрак, к которому Коробов и Калве уже начали привыкать.

Они подошли к одному из ящиков. В лучах света прозрачная поверхность его слегка отсвечивала. Всмотрелись. Передняя стенка, через которую ясно была видна серая масса, только издали казалась сплошной. На самом же деле она состояла из множества небольших квадратов, а весь ящик оказался разделенным на многие секции – точно картотека. Калве осторожно потянул одну из крышечек – на него стал надвигаться прозрачный лоток, наполненный студенистой серой массой… Тотчас же передняя стенка ящика залилась мигающим красным светом. Калве отнял руку. Ящичек медленно втянулся обратно, красный свет погас.

– Черт его знает, – сказал Калве. – Может быть, из этого они и приготовляют свои пластмассы? Или здесь нечто вроде плантаций, на которых выращивают питательное вещество? На хлореллу не похоже… В общем, что-то непонятное. Тут надо осторожнее себя вести, ничего зря не трогать – хозяева обидятся, чего доброго…

– Ни в коем случае, – согласился Коробов. – Питательное вещество? Не очень-то аппетитно выглядит…

Он снова выдвинул крайний ящичек, придерживая его пальцами, низко склонился, приблизил лицо к серому веществу, чтобы как следует рассмотреть неровную поверхность… Калве предостерегающе поднял руку, но было уже поздно.

Голубая змейка вылетела из ящика, на короткий миг затанцевала на шлеме пилота. Коробов стремительно разогнулся, взмахнул руками – за прозрачной пластмассой шлема Калве увидел его искаженное от боли лицо – и тяжело рухнул на пол, ударив при падении локтем прямо в середину медленно уползавшего на место ящичка. Снова прыгнула голубая змейка разряда… Калве схватил Коробова за плечи, оттащил на середину прохода, открыл ему подачу кислорода на полную мощность, стал делать искусственное дыхание – в скафандре это оказалось совсем не легким делом… Когда ему показалось, что это все уже бесполезно, Коробов открыл глаза. Отчаянно морщась, отстранил Калве, медленно поднялся на ноги.

– Нет, ничего… – сказал он. – Просто оглушило… Оказывается, это все под напряжением, и под немалым. Пойдем-ка отсюда подальше, а то неровен час…

Поглядывая на вновь загоревшуюся красным светом крышку ящика, оба медленно пошли дальше по проходу, мимо прозрачных хранилищ. Калве беспокойно оглядывался. Тревожный красный огонек все не гас… Коробов полувопросительно сказал:

– Это он просто сообщает, что нормальный режим нарушен…

Они подошли к задней стене комнаты. Осторожно перешагнули порог.

Перед ними открылся круглый, просторный зал. Очевидно, он являлся центром, вокруг которого располагались хранилища серой массы, образующие правильный круг. Возможно, форма круга могла дать понятие и о всей внутренней планировке Деймоса. Но делать обобщения было, пожалуй, рано – они успели осмотреть лишь ничтожную часть спутника.

Все возраставшее беспокойство за судьбу товарищей не позволяло им задерживаться. У Сенцова и Раина оставались считанные минуты…

Они вышли в коридор, миновав по пути еще одно помещение с прозрачными ящиками. Коридор привел их опять к переборке, около которой Коробов нарисовал букву. Он был явно кольцевой, по внутренней его стороне располагались хранилища серой массы, а выводила из него лишь одна дверь – та, через которую они и пришли.

Это был тупик. Надо было возвращаться к тому месту, откуда они начали поиски. Теперь стало ясно: ни Сенцов, ни Раин этой дорогой не шли…

Оглушенные этим открытием, космонавты стояли неподвижно. Коробов все еще сжимал в руке хрупкий приборчик.

– Но ведь счетчик! – уже во второй раз упрямо сказал Калве.

– Счетчик… – угрюмо повторил Коробов. – Но их здесь нет и не было. И нечего им здесь делать… Не людоеды же здесь живут, да и то скафандры не съели бы… А следов никаких… Ну – не будем терять времени. Все это когда-нибудь выяснится…

…Они почти бежали, надеясь больше всего (хотя ни один и не высказал этого вслух) на то, что Сенцов и Раин сами уже отыскали ракету и сейчас сидят в рубке, спокойно дышат кислородом и ждут их.

Подбежав к двери в тот ангар, где стояла их ракета, они внимательно осмотрели пол. Никаких новых следов не появилось.

Тогда они бросились дальше по коридору. Вот еще одна дверь… Калве смаху опустился на колени.

Прожектор осветил ясно отпечатавшиеся на пыльном полу знакомые рубчатые следы башмаков.