Вторая Академия - Айзек Азимов

Мул довольно потер руки и рассмеялся, а Первый Оратор, казалось, с трудом осваивается с новым поворотом событий.

— Варианты? — спросил он.

— Да с какой стати должны быть какие-то варианты? Никаких вариантов! Что я — должен заботиться о жизни жителей Россема? Хотя… В принципе можно было бы дать моим кораблям возможность приземлиться здесь и подвергнуть мозговой атаке всех вас — всех людей из Второй Академии. Тогда можно было бы отменить приказ о бомбардировке. Неплохо было бы заиметь такое количество умных людей! Но для этого мне пришлось бы изрядно потрудиться, а я не вижу в этом особого смысла. Потому и не предлагаю. Что вы языком-то треплете, вы, человек из Второй Академии? Какое оружие вы можете противопоставить моему разуму, который как минимум не слабее вашего, и моим кораблям, которые сильны настолько, что вам такое и в голову никогда не приходило?

— Что я могу противопоставить? — медленно проговорил Первый Оратор. — Да ничего, кроме крошечного зернышка — крошечного зернышка истины, которое у меня есть, а у вас пока нет.

— Говорите быстрее, — расхохотался Мул. — И говорите вразумительно. Вы умеете выворачиваться, но на этот раз вам это не удастся.

— Бедный мутант, — с сожалением вздохнул Первый Оратор. — Не из чего мне выворачиваться! Спросите себя — зачем Бейл Ченнис был послан в Калган как приманка для вас, — Бейл Ченнис, который, невзирая на свою молодость и отвагу, настолько же уступает вам в отношении психологических способностей, как этот храпящий солдафон, ваш доблестный Хэн Притчер? Почему туда не отправился я или кто-то другой из наших руководителей, который мог бы с вами потягаться?

— Наверное, — последовал уверенный ответ, — потому, что вы не окончательно сошли с ума и понимали, что никто из вас все равно не сможет со мной тягаться.

— Истинная причина более логична. Вы узнали, что Ченнис из Второй Академии. У него были возможности скрыть это от вас. Кроме того, вы знали, что по способностям он вам не ровня, потому-то и пошли так легко на эту игру и последовали за ним, как он и хотел, чтобы переиграть его потом. Если бы в Калган прилетел я, вы бы меня просто убили, потому что я представлял бы для вас реальную опасность. А если бы мне удалось избежать смерти, скрыв от вас, кто я такой, мне бы ни за что не удалось заманить вас в путешествие. Только чувство собственного превосходства двигало вами. А если бы вы остались на Калгане, никакие силы Второй Академии не смогли бы вам повредить — там вы окружены своими людьми, своей военной техникой и своим психологическим полем.

— Мое психологическое поле и сейчас при мне, трепач, — рявкнул Мул, — а мои люди и мои корабли не так уж далеко.

— Именно так, но вы — не на Калгане. Вы — в королевстве Конзвездия, которое, как вам внушили, является Второй Академией, — хорошо внушили. Так и должно было быть, поскольку вы — мудрый человек, Первый Гражданин, и только логикой можно было вас убедить.

— Верно. В этом вы, конечно, победили, но я вытянул правду из вашего Ченниса, поскольку предполагал заранее, что такая правда может существовать.

— Но не такие уж мы слабаки, как вы думаете. Мы предусмотрели и этот вариант, поэтому Ченнис был соответствующим образом подготовлен.

— Сомневаюсь, чтобы он был подготовлен, — я ощипал его сознание, как цыпленка. Он был голенький передо мной, и, когда он сказал, что Россем — это Вторая Академия, — это было правдой, Он не мог лгать. Я видел все, как под микроскопом.

— Все правильно. Тем лучше это подтверждает, что планы мы построили правильно. Я же сказал вам, что Бейл Ченнис был добровольцем. А знаете, каким именно добровольцем? Прежде чем отправиться на Калган, он был подвергнут серьезной психологической операции. Неужели вы думаете, что нам было достаточно обмануть вас словами? Неужели вы думаете, что Бейл Ченнис, не будь он предварительно подготовлен соответствующим образом, сумел бы одурачить вас? Нет, Бейл Ченнис был сам обманут — по необходимости и добровольно. Ченнис честно, до последней клеточки своего мозга верил, что Россем — Вторая Академия.

И в течение трех лет мы, люди из Второй Академии, создавали в королевстве Конзвездия декорации и готовились к встрече с вами. И мы преуспели в этом, не правда ли? Вы попали в Конзвездию, и даже на Россем, — но дальше этого вы бы не попали.

Мул резко вскочил на ноги.

— Вы… осмеливаетесь утверждать, что и Россем — не Вторая Академия?

Ченнис, лежа у стены на полу, почувствовал, как окончательно разорвались связывавшие его сознание путы. Собрав все силы, он приподнялся с пола и пораженно выкрикнул:

— Разве Россем — не Вторая Академия?

Его память, все знания, которые он имел, — все закружилось в мозгу безумным вихрем. Первый Оратор улыбнулся:

— Вот видите, Первый Гражданин, Ченнис поражен не меньше вас. Конечно, Россем — не Вторая Академия. Неужели мы — безумцы, чтобы привести вас, нашего злейшего и опаснейшего врага, в наш собственный мир? О нет!

Пусть ваш флот бомбардирует Россем, Первый Гражданин, если вам уж так хочется. Пусть разрушают все, что хотят и могут. Единственные, кого они здесь могут убить, — так это меня и Ченниса, но это вам ничего не даст.

Потому что Вторая Академия, вернее — ее экспедиция на Россеме, которая работала тут три года под видом Старейшин этой деревни, вчера отбыла с Россема и отправилась на Калган. Они опередят ваш флот и прибудут на Калган как минимум на день раньше вас, вот почему я вам рассказываю все это. Если я не отменю свой приказ, то, когда вы вернетесь, застанете дома взбунтовавшуюся Империю, разрушенное государство, и только люди из вашего флота останутся верны вам. Но их будет очень мало по сравнению с восставшими военными. Кроме того, люди из Второй Академии внедрятся в те соединения флота, которые остались дома, и позаботятся о том, чтобы вы больше никого не смогли «обработать». С вашей Империей покончено, мутант.

Мул медленно склонил голову. Злоба и отчаяние загнали его сознание в тупик.

— Да, слишком поздно… Слишком поздно… Теперь понятно…

— Теперь понятно, — согласился Первый Оратор. — Но все-таки не до конца.

Улучив момент, когда сознание Мула было обнажено отчаянием поражения, Первый Оратор быстро проник в него. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы радикально переориентировать противника.

Мул рассеянно взглянул на него и проговорил:

— Значит, я вернусь на Калган?

— Конечно. Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно. — Брови его удивленно приподнялись. — Кто вы?

— Какая вам разница?

— Никакой, конечно. Извините.

Мул коснулся плеча Притчера.

— Проснитесь, Притчер, мы летим домой.

Прошло еще два часа, прежде чем Ченнис сумел самостоятельно передвигаться. Он спросил:

— И он никогда ни о чем не вспомнит?

— Никогда. Его способности, его сила, его Империя — все останется при нем, но мотивация его поступков теперь радикально изменена. Понятие «Вторая Академия» теперь для него не существует, и он — совершенно миролюбивый человек. Отныне он будет и более счастлив — хотя бы те немногие годы, которые отпущены ему из-за его болезни. А потом, после его смерти, План Селдона будет осуществлен дальше.

— Но неужели это правда? — настаивал Ченнис. — Неужели Россем — не Вторая Академия? Я могу поклясться, что это так! Я же не сошел с ума!

— Вы не сошли с ума, Ченнис. Просто, как я сказал, вы были так подготовлены. Россем — не Вторая Академия. Пойдемте. Мы тоже отправимся домой.

Последняя интерлюдия

Бейл Ченнис находился в небольшой комнате с белыми стенами. Сознание его постепенно приходило в норму. Он был счастлив тем, что жил в настоящем. Он видел стены, и окно, и траву под окном, но не помнил, как все это называется. Они просто были. Он видел кровать, и стул, и книги, которые перелистывались на экране библиовизора, стоявшего в ногах кровати. Он видел сиделку, которая приносила ему еду.

Сначала он пытался соединить обрывки фраз, которые он слышал. Кажется, говорили двое.

Один говорил:

— Пока — полная афазия. Все вычищено, и, думаю, полностью. Но без вреда. Теперь нужно только возвратить записи его первоначального сознания.

Он помнил звуки наизусть, но почему-то они казались ему особенными. Но напрягаться не хотелось, как и думать об этом.

Куда приятнее было смотреть на смену цветов на экране, лежа на том, на чем он лежал.

Потом кто-то вошел и что-то делал с ним, а потом он долго спал.

Когда он проснулся, кровать стала «кроватью», и он понял, что находится в «больнице», и все слова обрели смысл.

Он сел.

— Что происходит?

Рядом с ним был Первый Оратор.

— Вы во Второй Академии, и ваше сознание вернулось к вам — ваше собственное сознание.