Превозмогая желание (СИ) - Кларк Стейси

Так происходит у нас со Стасом. Наши отношения продолжаются уже довольно долго. И каждый раз, когда он приезжает – всегда не с пустыми руками. Если его не было рядом в какие-либо праздники: новый год, мой день рождения, 8 марта – неважно, он всегда привозит с собой подарки за те, что пропустил. Я повторюсь, сказав, что удовлетворение в пастели именно моих потребностей у него всегда в приоритете. Чем не идеальный мужчина? Возможно, я бы пересмотрела его кандидатуру на главную роль в своей жизни, если бы он мне её предложил. Но предложения не было. А буквально вчера я возжелала того, кто даже не соизволил сделать вид, что мы знакомы. И если он снял своё кольцо только для того, чтобы заполучить меня обратно в свою постель, его ждёт долгая дорога туда, куда я посылаю таких мужчин. А прежде… прежде я приму его вызов и сыграю с ним в эту игру…

Глава 14

Денис

Я крутил в руках своё обручальное кольцо, которое снял с пальца не так давно. За всей этой беготнёй и проблемами, которые свалились на меня в последние полтора года, я даже не заметил, что оно так и сталось при мне, несмотря на то, что мы с Леной официально были в разводе. Я думал о том, чего не сделал. Когда моя мама, а потом и бабушка умерли, это не было для меня неожиданностью и шоком. Я знал, что рано или поздно это произойдёт и был к этому готов. Но это не означало, что я на следующий же день пришёл в себя и начал жить дальше. В то время, пока Максим заливал в себя литры алкоголя, я искал утешение в женщинах. В этом и заключался мой грех. Я стал тем, что больше всего когда-то ненавидел в своём родном брате.

Хорошо, что мне хватило ума предохраняться, иначе я бы точно загремел в больницу с букетом венерических заболеваний. Мне нужен был просто секс. При этом я не успевал привязаться ни к одной из тех, кого трахал. Это было невозможно сделать за один раз. Гораздо реже случалось пару раз с одной и той же девушкой. Я никого не принуждал к этому, и я не знаю, что они во мне находили, сами слетались, как пчёлы на мёд. В институте про меня ходила слава жуткого альфа-самца, да ещё и отличника. Может это будоражило девчонок? Этакий ботаник с душой бунтаря. Не совру, сказав, что выстраивалась целая очередь желающих полакомиться таким куском. Я особо не выбирал, брал ту, которая больше всех не походила внешне на Леру, поэтому в основном у меня были голубоглазые блондинки. Всё было, как под копирку: один намёк или томный взгляд девушки в мою сторону, я тут же предлагал уединиться, затем жёсткий животный секс в мыслимых и немыслимых местах, порой даже в туалете института, и на этом всё. Соглашались не все, но мне было как-то по-барабану, я даже на этом не заморачивался. Многие из тех, что соглашались, потом просили ещё, но мне уже было не интересно. Я ненавидел себя за то, что делаю. Но эта ненависть помогала мне чувствовать, что я ещё живой. А ещё, помогала не думать о той, что осталась в моей прошлой жизни.

Уже позже я винил себя в том, что не уехал отсюда сразу же, когда уже ничего здесь меня не держало, кроме учёбы. А потом, когда в моей жизни появилась Лена, было поздно что-то менять. Я мог бы вернуться и найти свою первую любовь, но не сделал этого. Как не печально, но Лена была как раз из тех девушек, готовых отдаться мне в туалете института. Но прежде чем это сделать, она кинула фразу, которая открыла мне глаза и изменила ход всех событий.

– Я люблю тебя уже давно, Щербаков. Люблю настолько, что готова отдаться тебе и быть рядом хотя бы эти несколько мгновений. Но я хочу, чтобы ты знал, что, если ты используешь и выкинешь меня за ненадобностью так же, как остальных, это разобьёт моё сердце.

Я стоял оцепеневший, глядя на неё. Она была очень смелой девушкой, если смогла заявить мне о своих чувствах в подобном ключе. А по-другому она и не могла, по-другому в то время до меня было не достучаться. А она достучалась. Вернула меня в реальность. Заставила задуматься о том, что делаю. Она добилась своего – получила то, о чём мечтала. Получила меня. Но думаю, она любила именно того Дэна, каким я был тогда: недосягаемым, дерзким, жёстким. Но это было иллюзией, обманом. Я просто надел маску и проживал не свою жизнь. Наверное, именно поэтому наш брак затрещал по швам. Я превратился в того, кем не являлся для неё: любящим, заботливым мужем, который торопился домой к жене и ребёнку, потакавшим всем их прихотям и думал, что это и есть идеальная семья. Ей нужен был мужчина, который проявлял бы свою жёсткость характера, стучал кулаком о стол, когда она надолго задерживалась у подруги, контролировал каждый её шаг. С каждым днём она всё больше и больше делала мне на зло, могла уйти вечером в магазин и задержаться на три часа, или сделать вид, что её срочно задержали на работе. Я подозревал о том, что у неё кто-то есть, но мне было наплевать. Главное, что мой сын был рядом. И дело даже не в том, что я подкаблучник, а в том, что это была совсем не та женщина, за которую можно было бы побороться. И если она сделала свой выбор – найти себе нового альфу, значит так тому и быть.

В очередной раз покрутив между подушечками пальцев своё обручальное кольцо, которое всё это время лежало в ящике моего письменного рабочего стола, я швырнул его в урну. Оно звякнуло, с силой ударившись об дно. Это был звук свободы и надежды на лучшее будущее. Глотнув уже изрядно поостывший кофе, я поднял трубку внутреннего телефона и попросил Вику позвать ко мне Леру. Вчера, когда был её первый рабочий день, я решил дать ей немного освоиться, познакомиться с новым коллективом, погрузиться в рабочий процесс… и немного остыть… Моё мельтешение вчера перед глазами могло бы только подлить масло в без того полыхающий огонь. Я разжёг эту ярость в ней сам, и я виноват. Но я просто не знал, как вести себя через столько лет с девушкой, которую когда-то безумно любил… И, кажется, люблю до сих пор.

Лера входит без стука. Меня это задевает. Каждый в этом здании знает, что входить без стука ко мне запрещено. Я не напыщенный самоуверенный мужлан, но нужно уметь держать дистанцию между руководителем и подчинёнными, иначе тебя съедят и выплюнут, даже косточек не оставят.

– Приглашали, Денис Анатольевич? – с вызовом бросает она, подойдя вплотную к моему столу. Такой дерзости я никому никогда не позволял. Мои брови сходятся на переносице.

– Прошу вас, Валерия Валентиновна, выйдите за дверь и постучитесь. А потом уже входите в кабинет, – как можно спокойнее, смягчив голос до максимума, говорю я.

Её глаза удивлённо расширяются, а губы сжимаются в тонкую чёрточку. Она разворачивается на своих высоченных каблуках и идёт обратно, отчеканивая каждый свой шаг. Блять! Опять наш разговор вошёл не в то русло! Когда она исчезает за дверью, с силой захлопнув её, слышится стук, больше похожий на барабанную дробь. Я закрываю глаза и утыкаюсь указательными пальцами в свои виски.

– Входите! – рявкаю я.

Когда она снова проходит к столу, её лицо становится багровым от переполняющей злости, на шее проявляются красные пятна, а в глазах полыхает яростный огонь. Отлично! Теперь уж точно разговора по душам не получится.

– Присаживайтесь, Валерия Валентиновна. И… доброе утро.

Неужели я думал, что, пожелав ей доброе утро после того, что сделал она смягчиться? Но она сама первая решила показать свою дерзость. Если представить на минуточку, что мы с ней совершенно незнакомы, то она не стала бы вести себя подобным образом со своим руководителем, иначе не продержалась на этом месте и дня. Так что, отбросив все сомнения, я решаю поставить её на место. Это будет тяжело для нас обоих, в частности для меня, но с этим нужно что-то делать. Она должна знать, что на работе нет места личным отношениям.

– И вам не хворать, Денис Анатольевич. – Её надменный тон и высоко вздёрнутый подбородок кричат мне о том, что я прав в этой ситуации целиком и полностью.

Прежде чем продолжить наш разговор, я глубоко вздыхаю и с шумом выдыхаю воздух, показывая ей, что я тоже недоволен сложившейся ситуацией.