Падшие наследники - Лаура Ли

Кингстон подталкивает Рида локтем.

— Я видел несколько человек, с которыми хотел поздороваться, но я не хочу утомлять Жас. Ты не против, если она немного побудет с тобой?

— Конечно, — Рид сурово кивает.

— Ну да, — добавляет Эйнсли, обнимая меня за плечи. — Что скажешь, если мы пойдем поищем выпивку?

Кингстон и Рид молча обмениваются взглядами, прежде чем Кингстон притягивает меня к себе и целует в губы.

— Я скоро вернусь.

Я отмахиваюсь от него.

— Делай то, что тебе нужно.

Я наблюдаю, как Кингстон пробирается сквозь толпу. Он положил глаз на кого-то конкретного, но Эйнсли дергает меня за руку, чтобы привлечь мое внимание, прежде чем я успеваю разглядеть, кого он ищет.

— Жас? Ты слышала, что я сказала насчет выпивки?

— Это звучит как отличная идея, — мне бы не помешало что-нибудь, чтобы снять напряжение после встречи с ее отцом.

— Итак… что случилось со странными предчувствиями, которые я ощутила ранее?

Я хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду… — она растягивает последнее слово. — Почему мой отец вел себя как полный отморозок? И он знал твою маму?! Что за бред? Что он сказал после того, как я пошла поговорить с деканом?

— Эээ… — я смотрю на Рида в поисках помощи.

— Детка, — Рид кладет руку на поясницу Эйнсли, направляя ее к бару. — Давай возьмем эти напитки. Я чертовски хочу пить.

Эйнсли хихикает и приподнимается на носочки, чтобы прошептать что-то ему на ухо. Рука Рида сгибается вокруг ее бедра, заставляя меня поверить, что все, что она сказала, было грязным. То, что он говорит ей в ответ, скорее всего, еще грязнее, потому что она становится свекольно-красной.

Отвлекающий маневр удался. Боже, благослови подростковые гормоны.

После того, как она прекращает грязные разговоры, лесные глаза Эйнсли, такие же, как у ее брата, блуждают по комнате.

— Мне кажется, или здесь ужасно много девушек нашего возраста?

Я тоже это заметила, но я не знаю, что именно считается нетипичным для подобных собраний.

— И это странно?

Эйнсли кивает.

— Абсолютно странно. Обычно единственные присутствующие женщины — это свеженакачанные ботоксом жены или подружки. По крайней мере, на тех вечеринках, которые мой отец устраивал у нас дома. Должно быть, они тоже танцовщицы, пришедшие познакомиться с деканом.

Рид сканирует комнату вместе со мной, и, судя по настороженному взгляду его глаз, я предполагаю, что в его мозгу проносятся те же мысли. Могут ли эти девушки быть жертвами торговли людьми? Мои недавние исследования в Интернете показали мне, что секс-торговля может принимать различные формы. Внешне жертвы могут выглядеть как обычные счастливые, здоровые люди.

Но иногда красивых женщин используют в качестве высококлассных эскортов в богатых кругах. Или они работают массажистками — не путать с массажистами — в казалось бы законных дневных спа-салонах или подобных заведениях. Никогда не знаешь наверняка, потому что не всегда все так, как кажется. Они даже создают оперативные группы во время Суперкубка, единственной задачей которых является повышение осведомленности или предоставление жертвам возможности скрыться во время массового наплыва туристов.

К сожалению, жертве не всегда легко уйти, даже если у нее есть такая возможность. Торговцы держат их в подчинении с помощью угроз, шантажа, наркотиков, материальных ценностей или практически всего, что они могут использовать в качестве рычага давления. В одном из недавних исследований говорится, что особенно уязвимы девочки, находящиеся в приемных семьях. Так вот как втянули мою маму? Это то, чему она подвергалась?

Эйнсли права — многие из этих женщин находятся в позднем подростковом возрасте, может быть, в начале двадцатых годов. Кингстон однажды сказал мне, что обычно заинтересованного покупателя можно распознать по тому, как внимательно он наблюдает за другими. Обратите внимание на язык их тела, когда они следят за молодой женщиной или, что еще более тревожно, за маленькими девочками. Когда я пытаюсь это сделать, мне кажется, что я замечаю одного из них.

Мужчине не так уж много лет — может быть, в лучшем случае тридцать, но от него исходят странные флюиды. Рыжая, с которой он разговаривает, прижимает ладонь к его груди, а затем поднимается на носочки, чтобы прошептать ему что-то на ухо. Когда он отстраняется, он кивает и смотрит, как она уходит. Другая женщина — блондинка, которая ближе к его возрасту, чем к моему — подходит к нему с огнем в глазах.

Я предполагаю, что это может быть его жена или подруга, которая случайно стала свидетелем его общения с другой женщиной. Лицо мужчины краснеет, когда она, предположительно, разрывает его на части, а затем уходит. С небольшим колебанием, посмотрев в коридор, по которому несколько минут назад шла молодая женщина, он бежит за блондинкой. Я смотрю в коридор и вижу, как рыжая исчезает за французскими дверями. Моя интуиция подсказывает мне, что что-то не так. Мне нужно найти предлог, чтобы отойти подальше и последовать за ней.

— Мне нужно быстро пописать.

— Хорошо, — говорит Эйнсли.

— Подожди секунду, — добавляет Рид.

К нам подходит мужчина из балетной школы.

— Мисс Дэвенпорт, можно вас еще пару слов? Это ненадолго, обещаю.

Рид переводит взгляд с Эйнсли на меня и обратно.

— Я буду в порядке, — заверяю я его, показывая большой палец через плечо.

— Думаю, туалетная комната прямо там. Меня не будет всего минуту или две.

Рид неохотно позволяет Эйнсли отвести его в сторону, пока он разговаривает с мужчиной. Я вижу, как он проводит большими пальцами по экрану своего телефона, вероятно, переписываясь с Кингстоном, но я не теряю времени даром. Я иду по коридору и нахожу дверь, через которую вошла таинственная женщина. Она ведет в небольшой коричневый дворик прямо за внутренним двориком. Я успеваю увидеть ее медно-рыжие волосы, как она исчезает в лабиринте, который кажется большой живой изгородью.

У меня такое чувство, что я пожалею об этом, но это не мешает мне пойти за ней.

8. Жас

Одно могу сказать точно: это определенно лабиринт. Я уже сбилась со счета, сколько раз я сворачивала за угол, и конца этому не видно. Я следую за женщиной достаточно далеко, чтобы меня не заметили, но не слишком далеко, чтобы я могла ее потерять. Наружное освещение едва достигает этой зоны, поэтому темнота помогает скрыть меня, но я все равно должна двигаться осторожно. К счастью, тот, кто разработал эту штуку, предусмотрел дорожку, так что на этих чертовых каблуках, которые я ношу, ориентироваться легче.

Мой телефон в сумочке вибрирует как сумасшедший, но я не собираюсь рисковать, доставая его и пугая эту