История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

Ночью, пока все спали, я услышал, как существо меня зовет. Я явился на зов сонный, слабо соображая, что делаю. Наверное, в каком-то смысле демон управлял мной, но это слабое оправдание. Он предложил разрушить круг и выпустить его на волю, а взамен пообещал мне власть над порталами. Я спросил, почему он хочет отдать знание только мне, а не всем троим, как договорились раньше. Демон уклонился от прямого ответа. Хитрец сказал, что не волен всех подряд учить тому, что им знать не положено.

Мне бы тогда позвать учителя, но одержимость знаниями оказалась сильнее осторожности. Я был уверен, что сделка никому не навредит, и погасил пламя в одном из треножников, удерживающих демона в круге. Тварь обманула меня. Она сдержала свое обещание лишь затем, чтобы поглумиться надо мной. Чудовище действительно передало мне умение управлять порталами после своего освобождения. Но оно не обещало мне личную безопасность. Сейчас я думаю, что тварь просто освободила меня от внутренних пут, которые не давали моему смертному уму правильно концентрироваться на задаче. Способности же к портальной магии были во мне изначально, хотя это ничего не меняет.

Стараниями твари, я был затянут в Умбру – мир теней, где постепенно стал превращаться в то, что представляю собой сейчас. Этот мир быстро вытягивает силы у всех неспособных ему сопротивляться. Я не умел и стал немедленно слабеть, фактически растворяться. То же самое происходит со всеми духами в Шеоле, если их не кормить, но значительно медленнее. Я был все еще жив и достаточно силен, когда сообразил, что нужно спасаться.

Как и в шеольном, время в теневом мире не имеет большого значения. Эти планы бытия находятся как бы вне привычного обитателям Лумеи временного потока, но обладают особым внутренним течением событий. Там время одновременно существует и не существует.

Если не усложнять объяснения, то обычный временной поток распространяется на всех живых существ, что попадают туда извне, а местным на него наплевать, потому что для них все события происходят почти одновременно. Хорошо хоть в разных местах, поскольку и шеольный, и теневой планы копируют Лумею с точки зрения географии. Вот и я, оказавшись там, за каждую секунду терял часть жизненных сил, являясь пришельцем.

Не берусь утверждать, что смог бы выжить, если бы не появление одной противной мелкой тени. Она стала насмехаться надо мной. Я слабел, и в тот момент, когда уже не мог двигаться, моя воля сконцентрировалась на создании портала в иной мир. Энергию для него я взял у тени. Ее сила вошла в меня и воплотилась в портал, в который я нырнул сломя голову, лишь бы подальше от ненасытности Умбры. Так я оказался в мире шеольном.

***

– Значит, ты тень, а был человеком? – наконец осмелился удивиться вслух минотавр, внутренне содрогаясь, припомнив недавний бой. – Да уж. Меня с детства учили не верить демонам. Теперь понимаю почему.

– Тень и не тень одновременно, – горько ответил Бурбалка. – От теней я взял энергию Тэ, а душа при этом никуда не делась. Душа – это же чистая Дэ, даром что за ней демоны так охотятся. Вот и получилась из меня помесь дельфина с акулой, если так понятнее.

– Так это ж невозможно! – возразил Каввель. – Я про акул, если что.

Бурбалка только рассмеялся жутковатым замогильным хохотом, распугав всю живность в округе.

Минотавр освежил в памяти свои скудные познания по части магии и космических энергий. Дэ назвали в честь Део-Создателя. Она пронизывает весь мир незримыми потоками, и простые смертные ее просто не замечают. Иное дело маги. Они чувствуют потоки Дэ. Некоторые даже способны видеть их завихрения. Больше всего Дэ находится в душах смертных, за что души так нежно любимы разного рода нечистью. Хватает ее и в природе, но добывать ее прямо оттуда по своему желанию способны только смертные, да и то немногие. Вот Каввель, например, не мог, хотя заветными словами для секиры и волшебной торбы пользоваться умел.

– У меня появилась проблема, – продолжил призрак. – Я вообще без сил остался. Все ушло, чтобы продраться через этот чертов барьер между мирами, а здесь их взять попросту негде. В Шеоле поглощение Дэ – это как дыхание у смертных, а тут все в твердом виде, так сказать. Много не надышишься.

– Гоблина спасем, и он что-нибудь придумает, – сказал минотавр. – Он головастый.

– Да, я как раз на него и надеюсь, – согласился Бурбалка. – Помнишь, ты мне рассказывал про способы обрести плоть?

– А, ту ерунду, которой я в Шеоле научился? – вспомнил Каввель. – Ну да, мне-то это ничем не помогло. Может, для тебя сгодится.

– Я чуть не воспользовался вторым способом, – признался дух. – Как раз на нем.

Тауросу аж остановился, чтобы пристально посмотреть на черное пятно, висящее перед ним в воздухе.

– Ты хотел вселиться в гоблина? – ужаснулся он.

– Ну, я тогда подумал, что остальные расы жалко, а до этих мелких дикарей никому дела нет. Они же жестокие и кошмарные твари. Да и с колдунами других рас я бы и не справился, а шамана подловить во время путешествия в Шеол – плевое дело. Одним больше, одним меньше – никто и не заметит. Порвал бы связь с телом и занял бы его место, как ты научил. Только меня черт дернул начать следить за ним. Остальные были слишком уродливые или старые, а Гарб такой молодой, полный сил, хорошо сложенный, талантливый. Я почти в него влюбился, когда узнал получше.

– Это точно, – хмыкнул минотавр и продолжил движение. – Признаться, я и сам уже как-то привязался к малышу.

– Да, интересный он, – добавил Бурбалка. – Знаешь, я за другими гоблинами долго наблюдал, пока на его племя не наткнулся. Те на самом деле почти как звери. Эти хоть более-менее цивилизованные, а Гарб даже среди них выделяется. Ты-то его мало знаешь, а я насмотрелся. Он все время учится, представляешь? Такое даже у гномов нечасто бывает. Еще он честный, благородный и достаточно смелый, чтобы перебороть страх. В общем я сперва решил изучить его, а там уже не смог заставить себя причинить ему вред.

– Насчет страха это я тоже заметил, – кивнул минотавр и яростно топнул копытом. – Только он за каким-то морским чертом завел меня в болото!

Бурбалка быстро облетел пирата вокруг, обдав холодком, от которого у Каввеля шерсть сама собой вздыбилась на затылке.

– Все ошибаются, уж тебе ли не знать, – укоризненно сказал призрак. – Гоблин для твоей же безопасности старался, а ты неблагодарность проявить хочешь.

Тауросу обиженно засопел. Некоторое время он шел молча, и только чавкающая под копытами грязь нарушала болотную тишину.

– А тебе я еще быка припомню, каннибал, – наконец придумал он, что сказать.

Благодарность за спасение жизни не испарилась окончательно, но как-то сразу из искреннего чувства перешла в разряд долга.

– Уже ж тысячу раз извинялся за ту досадную оплошность, – тут же без тени смущения парировал дух. – Ты сам-то веришь в одушевленность животных? Я точно нет. В Шеоле ни одного духа домашней скотины не видал. Даже ты там в виде тауросу был, а не как бык. У вашего брата с ними общего только то, что вы рогатые и с копытами. Не думаешь же ты, что вас сотворили из животных?

– Тебе не понять, – нахмурился Каввель. – У нашего народа есть легенда про священного быка, который однажды станет богом. Поэтому жизни всех быков священны.

Бурбалка даже не стал это комментировать, опасаясь вступать в религиозный спор. Так они и продолжили путь в молчании.

Призрак успокоился и сообразил, что успел наболтать лишнего, едва не проговорившись о своих планах. Гарбу все еще в них отводилась значительная, если не ключевая роль.

В отношениях с гоблином он тоже не был до конца искренним. Даже про духов призрак соврал, когда говорил, что просто отогнал их от жертвенника. Он их попросту попытался поглотить ради запасов Дэ. Вот только тогда произошло нечто, вселившее в Бурбалку суеверный ужас. Энергия ему досталась почти вся, но в последний момент остатки всех духов прямо у него из-под носа утащила неведомая сила. Что это было, он так и не понял. Больше эта сущность себя никак не проявила, и призрак постепенно успокоился.