Госпожа Болотной Равнины 2 - Ольга Шах

и стала тянуть изо всех сил. Поддаётся! Да точно поддаётся! Гвоздик действительно вылезал по миллиметру, и счастью моему предела не было. Однако, от меня скрылся тот факт, что после того, как задуманное осуществится, я просто упаду на пол! Что и произошло, собственно, да ещё и со страшным грохотом.

Дверь отворилась, и в мою комнатку заглянул давешний стряпчий.

- Позвольте, госпожа Валер! Всё ли с вами в порядке? – вежливо поинтересовался он.

- Более чем – коротко ответила я, потирая ушибленный бок – ушиблась при падении…

Несмотря на то, что я сказала чистую правду, он смотрел на меня недоверчиво, как будто я сморозила какую-то глупость. Ну а что, мне уже и упасть неоткуда? Дверь закрылась, а я вновь метнулась к оконцу. Одна из досок теперь держалась только на одном гвозде. Я тихонечко выглянула в образовавшуюся дыру? Ну и что мне это дало? Тут места если только для беременной кошки, и то не факт, что не застрянет.

Но выбора-то у меня всё равно не было. Я вздохнула, и впервые в жизни порадовалась своей крайне некрупной фигуре… уже смеркалось, так что или сейчас, или никогда! Потому что в темноте я уж точно заблужусь. Раздался треск, и сорочка треснула по швам. Я нимало этим не расстроилась, подоткнула подол, подвязала свои чоботы, и продолжала опасный манёвр. Ещё немного, ещё чуть-чуть… застряла! Я повисла печальной тушкой, попа, как самая выдающаяся моя часть, намертво застряла внутри.

Внутри комнаты послышался шум, меня дёрнули за ноги, после чего раздался вопль потасканной дамы: «Сбегает, сбегает баба ваша! Я ей поесть принесла, а она…» тёткин крик захлебнулся – я пнула её от души, вывалилась вместе с выломанными досками, после чего хрипло призналась: «Давно мечтала это сделать!», после чего шустро побежала в сторону леса. Ну вот, теперь так просто меня не догонишь. Единственное, о чём я сожалела – это о том, что мой пинок не лишил последних зубов эту милую женщину с таким громким голосом. Ну а как иначе? В домашних тапках шпоры не предусмотрены! Ватник то и дело норовил свалиться с плеч, драная сорочка добавляла мне романтизма, но завязанные на лодыжках чуни не мешали передвижению. Я старалась бежать как можно быстрее, поскольку моя чуйка подсказывала, что тот крик лиходеи не оставят без внимания!

В лесу было уже достаточно темно, но своего бега я не замедлила, поэтому не успела затормозить, увидев перед собой силуэт, который протягивал ко мне руки. Паника захлестнула меня с головой. «Ещё одного ниндзя я не выдержу!» - успела подумать я, и от души приложила той доской, что волочилась за мной от самого сарая.

- Что вы творите? – удивился мужской голос, не собираясь как-то страдать от нанесённых мною увечий.

Из темноты выбежал здоровый волк, и ринулся наперерез мне… появились люди с факелами. Я почувствовала себя загнанным зверем и гордо сообщила подходившим ко мне людям: «Вы на физику не смотрите, я духом сильная!» Признаться честно, не слишком-то они расстроились моим угрозам, и молча сужали круг, как вдруг в одном из лиходеев мною был опознан мой дорогой родственник и разлюбезный кузен Стефан! Вот это поворотец, а? Что вы на это скажете? Милый друг ни мало не смутился, когда я идентифицировала его личность, а только спросил с волнением: « Как ты?». Я задохнулась от возмущения, но избитый мною гражданин перебил мою будущую пламенную речь, коротко ответив:

- Она на удивление хорошо себя чувствует!

Волк тоже подбежал ко мне и стал ластиться, выпрашивая подачку. Тогда-то я и рассмотрела его вблизи.

- Матерь Божья, Бусинка! – мне стало совсем нехорошо, поскольку чётко помнила, что нашего волка, вместе с его хозяйкой, мы оставили дома.

Заботливый мальчик Стефан лёгким встряхиванием привёл меня в чувство, испросив при этом место моего содержания. Я же, позабыв про мою давешнюю болезнь – топографический кретинизм – уверенно показала на запад. Как потом выяснилось, сама болезнь про меня не забывала…

Спустя много времени я восседала в кресле возле камина, укутавшись в плед и натужно кашляла – время, проведённое в холодном бараке, не прошло для меня даром. Я только что закончила свою душещипательную историю своего похищения, и в гостиной повисло молчание…

-Может ну их, разбойников этих? – робко спросила Милинка.

Её супруг и мой кузен по совместительству молча пожал плечами, вернувшись из поисков похитителей не с чем. Кто же знал, что я отправила их в неверном направлении? Так что мои спасатели весьма неласково на меня смотрели, особливо отец Милинки – господин Ренар, принятый мной за «второго ниндзю». Он тоже принял участие в масштабных поисках, так же как и команда с корабля Стефа. Когда наконец они, методом исключения, нашли место моего содержания, оно встретило их пустыми бараками с распахнутыми настежь дверями.

- Хорошо хотя бы то, что весь этот ужас позади, правда, папа? – спросила Милинка у господина Ренара. На что тот неопределённо пожал плечами.

- Я так не считаю, дорогая!- подумав, сказал мой супруг – Ведь они не добились результата: им нужен патент на изготовление и продажу мебели, а его по-прежнему нет. Какой из этого вывод?

- Попытка повторится – со вздохом заключила я. Все согласно закивали.

Ночь уже подходила к концу, когда я поинтересовалась у своей половины, каким образом Бусинка оказалась в столице? Эта история была достойна экранизации!

После нашего отъезда из Дубовой Рощи, аккурат дня через два –три, наш ребёнок решил, что он слишком хорошо себя вёл всё это время, и решил исправить это возмутительное недоразумение. А дело было так: Лизка с Бусинкой и гуртом крестьянских ребятишек шныряла по ближайшему лесочку, и обнаружила там – виданное ли дело? – избушку на курьих ножках! А внутри Баба Яга собиралась посадить в печь Ивана Царевича, ну или Ивана Дурачка, дети не могли точно определиться… они побоялись подходить ближе к обители зла, но сказки, которые я им рассказывала, запомнили накрепко.

Также они знали, что во всех непонятных ситуациях необходима помощь взрослых. Поэтому поступили просто – подпёрли единственную дверь здоровой веткой, и побежали звать взрослых на помощь. Взрослые в лице Новака, Милуна, ну и деда Луки, куда уж без него, тотчас прибыли на место преступления. Оставшиеся на «стрёме» отроки сообщили,