With you, Torn from you - Nashoda Rose

Так ничего и не обнаружив на полу, я поднялась по лестнице, и вновь начала колотить в дверь.

— Помогите! Выпустите меня. Помогите! О, боже. Пожалуйста! Пожалуйста, выпустите меня.

Я ударяла в дверь кулаком вновь и вновь и кричала, пока мое горло не начало саднить. Когда кулаки заболели от ударов, я начала стучать по двери ладонями.

— Пожалуйста, — всхлипывала я. — Пожалуйста, выпустите меня отсюда.

Я упала на колени, неконтролируемые рыдания сотрясали мое тело, ладони я положила на дверь, а щекой прижалась к ней. Страх растекся по внутренностям, с каждым вдохом разрывая на части мой рассудок.

Даже не представляю, сколько я оставалась в таком положении, возможно около часа, поскольку лучи солнца стали просачиваться через окно. У меня пересохло в горле так, будто я всю ночь облизывала наждачную бумагу. Губы склеились, и когда я попыталась раскрыть их, на нижней губе, порвался тоненький слой кожи.

Все, что мне было нужно — это Логан. Я хотела, чтобы он обнял меня, и сказал, что все будет хорошо. Но часы шли, а он не появлялся. Никто не появлялся.

Все закончилось тем, что мне пришлось писать в углу комнаты, и за всю жизнь, я не чувствовала себя такой грязной. Ощущая себя животным, я рыдала, когда делала это. Это было унизительно, и это снова сводило меня с ума, я кричала и дергала, пинала, толкала дверь.

Ничего.

Умру ли я с голоду? Умру позабытая всеми, и меня никогда не найдут?

Мои ногти царапали деревянную дверь, пока под ними не начали застревать щепки. Но это было ничто по сравнению с жаждой. Во рту был привкус высохшей рвоты, и попытка сглотнуть была болезненной.

После нескольких часов обдирания двери, я свернулась в комочек, а кончики пальцев просунула под дверь. Пока я лежала там, слово «ужас» приобрело совершенно новое значение. Мой мозг был отравлен перспективами того, что могло бы произойти со мной. Я смотрела «Мыслить как преступник»4. Я знала, на что были способны люди. Но я думала, что хуже всего, страх перед неизвестностью. Молчание моих похитителей сводило с ума, пока я, дрожа, лежала на лестнице.

Я не знала, сколько времени прошло, прежде чем ручка двери повернулась. Может день, может два. Все, что я видела — это как солнце поднималось и садилось, но после того, как заснула, я была не уверена, сколько времени пробыла без сознания.

Дверь открылась, и надо мной нависла большая тень.

С моих пересохших губ сорвалось только одно слово:

— Пожалуйста.

Наклонившись вперед, мужчина схватил меня за руку и поднял.

Я не могла кричать. Я просто висела как тряпичная кукла, мои конечности онемели и ослабли.

Он влепил мне пощечину, и я дернулась, когда боль взорвала мою голову. Я попыталась заговорить, но кроме хрипа изо рта ничего не вышло.

Он поднял меня, закинул на плечо, как мешок с зерном, и понес вниз по коридору. Свет ослепил меня, и несколько минут, я ничего не видела, кроме ярко-желтого пятна. Оно жгло глаза, и я закрыла их, чтобы облегчить боль.

— Поставь ее там.

Вздрогнув, я снова открыла глаза и начала всматриваться туда, откуда звучал голос, но в той части комнаты было темно, и все, что я видела — силуэт человека, стоящего у стены. Меня поставили на ноги, и они сразу же подогнулись, я рухнула, на покрытый кафелем, холодный пол.

Глядя на мужчину, мне удалось простонать:

— Пожалуйста. Воды.

Его широкое лицо, было похоже на переднюю часть грузовика «Мак», плоский нос, широкий лоб и скулы, зеленые глаза, похожие на бусинки. Он секунду рассматривал меня, а потом на его лице появилась жестокая усмешка и подняв ногу, он пнул меня по ребрам.

Я закричала и попыталась отползти, боль вновь и вновь, разрывала мою грудь, он продолжал пинать меня, пока я не свернулась калачиком, пытаясь защитить грудь и живот от его ноги.

— Достаточно. Нам не нужно, чтобы ее лицо случайно пострадало.

Пинки прекратились. Плоскомордый парень потянул меня за волосы, и я с трудом попыталась встать на ноги, он дернул сильнее, кожу головы жгло.

— Что вы хотите? Боже, пожалуйста, отпустите меня.

Разум затмил страх и нахлынул на мое здравомыслие. Изнасилуют ли они меня? Забьют до смерти? Будут пытать? Я не могла позволить этому случиться. Я и не позволю. Я не хотела вот так умереть.

Мой инстинкт выживания был еще силен и несмотря на то, что я понимала, что сбежать просто невозможно, я должна была бороться. Адреналин заполнил вены, когда слова Логана, которые он говорил, обучая меня самообороне, взорвались во мне, и я отреагировала.

Я двинула локтем назад сильно и быстро. Резкая боль прошла сквозь мою руку, когда она соприкоснулась с его носом, и я отчетливо услышала хруст.

— Сука. — Он отступил назад, зажимая нос, из которого струилась кровь. Я слышала человека, который кричал что-то на иностранном языке, когда я продолжила атаковала его глаза. Мои пальцы попали прямо в них; он оттолкнул меня одной рукой. Я была так слаба и выведена из равновесия, что упала на бок, и потребовалась секунда, чтобы вновь встать на ноги.

Я повернулась, чтобы пробежать мимо него, и столкнулась с твердым, неподвижным телом. Развернув меня, мужчина прижал мою спину к его груди, а второй рукой схватил за шею и сжал. Я дернула бедром назад, вслед за его тазом, как делал Логан, обучая меня, и собиралась разблокировать его захват, когда к моей голове прижался холодный металл.

Я застыла.

— Жаль у меня нет времени, чтобы самому попробовать тебя. Обожаю хорошую борьбу. — От его голоса с акцентом, по моему телу поползла дрожь. — Альфонсо. Свяжи ее. — Его рука расслабилась, и я попыталась хоть мельком взглянуть на него, но он толкнул меня к Плоскомордому, — который, как я полагала, был Альфонсо, — и ушел.

У Альфонсо кровь капала из носа, а глаза были налиты кровью. Он схватил мои запястья, и я почувствовала, как массивные, плотные наручники защелкнулись вокруг них.

— Ты заплатишь за это, сука, — сказал Альфонсо на выдохе, притягивая меня ближе.

Я дернула коленом вверх, но он был готов и отскочил. Щеку пронзила острая боль, когда он влепил мне пощечину.

— Не по лицу, — крикнул мужчина с акцентом. — Боже.

Альфонсо грубо поднял мои руки над головой, и почувствовав давление на запястья, я услышала, как зазвенели цепи. Я посмотрела наверх — наручники были прикреплены к цепи, свисающей с потолка.

О, боже. Нет. Не делайте это. Я начала всхлипывать и извиваться, мое тело качнулось взад-вперед, цепи забренчали.

— Пожалуйста. Нет! — кричала я. Слезы, которые я думала уже высохли, теперь катились по щекам неустанным потоком. Захохотав, мужчина отошел, и я услышала, как он говорил с каким-то другим парнем, но я не понимала, о чем.

Я висела перед кирпичным камином, мои ноги едва касались пола. Абсолютно беспомощная. Страх забрался под кожу. Что они делали? Почему делали это? Кто они?

— Дай ей воды.

Моя голова дернулась от слова «вода», и я попыталась повернуться, но мужчина схватил меня за волосы и запрокинул голову. По горлу полилась теплая вода. Мне было плевать, была ли это самая грязная вода в мире, приятное ощущение чего-то, скользящего вниз по горлу, было божественно.

Она стекала из уголков рта, и я несколько раз захлебывалась, потому что вода лилась непрерывно. Я сглатывала так быстро, как могла, боясь, что не получу больше. Я слышала, как открылась и закрылась дверь. Альфонсо так сильно отпихнул от себя мою голову, что я качнулась на цепях.

— Ты уже нарушаешь сделку, Рауль? Она моя. Это не обсуждается. Мне кажется, я ясно выразился.

Я сломалась. Голос Логана проник в мое дрожащее тело и обернул своим теплом. Я начала рыдать, моя голова упала вперед, заставляя руки и плечи кричать от боли, пока я дрожала. Логан пришел за мной. Он здесь, чтобы забрать меня. Прекратить боль.

— Она твоя, когда я скажу. Попридержи коней или наша сделка отменяется.

Тишина.

Я слышала, как свистел ветер, сквозь щели в оконных рамах.

— Наша сделка останется в силе.

Логан? О чем они говорили? Что за сделка? Сделка, чтобы вытащить меня отсюда? Я попыталась повернуться, чтобы увидеть его, но не смогла оттолкнуться ногами, чтобы обернуться.

Смех. Холодный. Жестокий. Зловещий. Он был похож на треск фейерверков, смешанный с визгом шин на влажном тротуаре.

— Ей нравится бороться. — Его акцент усилился, и все его веселье испарилось. — Тебе повезло, что я позволяю это. На рынке за нее отвалили бы приличную сумму. Как думаешь, мне стоит проверить это предположение?

— Логан? — закричала я. — Логан. Пожалуйста.

Почему он не помогает мне?

— Нет. Ты получаешь то, что хочешь, а я получу — ее. На этом все.

Его голос. Он другой. Равнодушный. Логан всегда источал равнодушие, но изменение было глубже. Подобно гневу, кипящему внутри. Почему он не подбежал ко мне? Не обнял? Как он нашел меня? Почему он говорил с этим парнем, будто знал его? Разве он не увидел меня? Возможно, он не узнал меня?