Времена не выбирают - Пола Хейтон

Тема была исчерпана. Наступило неловкое молчание. Джил не могла не только подобрать новой темы для разговора, но даже придумать благовидный предлог для ухода.

— Ну что же, — наконец выдавила она из себя, — раз с вами все в порядке, вернусь к работе.

— Как она, кстати, продвигается?

— Прекрасно, — поспешила ответить Джил.

— Я рад за вас.

— Если вам что-нибудь понадобится, дайте знать.

Макс молча кивнул.

Джил оставалось только откланяться. Подарив гостю кислую улыбку, она развернулась и пошла к коттеджу. Не слишком радостно он ее принял, подумала девушка, уныло глядя под ноги.

Она не видела своего постояльца еще несколько дней, но однажды, работая за письменным столом над проектом, который и в самом деле стал продвигаться вперед, краем глаза уловила силуэт за окном. Кто-то бежал по пляжу. Высокий, стройный мужчина. Макс Горинг!

Джил вскочила на ноги. Он что, ненормальный? Хочет и впрямь проткнуть себе легкое? Решил покончить с собой? Она сжала кулаки, но громадным усилием воли заставила себя опуститься в кресло. Макс — взрослый человек и вправе сам принимать решения.

Промучившись с полчаса в попытках сосредоточиться на работе, Джил решительно отодвинула в сторону бумагу и ручку. Она уговаривала себя успокоиться, но все больше кипела от негодования. Если он уже в состоянии тренироваться, значит, пора ему ехать. И она заявит ему об этом прямо сейчас.

Боясь передумать, Джил, не теряя времени, решительно направилась к мастерской. Громко и настойчиво она постучала в дверь, готовясь к битве. Макс отозвался тотчас же, и, когда предстал перед ней, ее запас иссяк. Во все глаза она смотрела на него, не в силах поверить в происшедшую в нем перемену.

Перед девушкой стоял красивый высокий мужчина в прекрасно сшитых темных брюках и синей, несомненно, дорогой, шерстяной рубашке, расстегнутой у ворота, словно для того, чтобы подчеркнуть мощь длинной и крепкой шеи.

Волосы его, конечно, нуждались в стрижке, но казались только что вымытыми. Макс был гладко выбрит. На смуглых щеках заметнее стали ямочки, делавшие неотразимой его улыбку. В глазах его плясали веселые огоньки.

— Джил! — приветливо воскликнул постоялец.

Лицо его светилось. Он явно был рад ее приходу. Девушка смутилась, но не забыла о цели визита. Будь сильной, приказала она себе, не позволяй ему разрушить твои планы, обезоружить обольстительной улыбкой и привлекательным видом.

— Я пришла спросить, когда вы планируете ехать?

Горинг удивительно нахмурился.

— Ехать? Я не собираюсь никуда ехать. С чего вы взяли?

Она окинула его ледяным взглядом.

— Увидела вас сегодня разминающимся на пляже и решила, что вы уже обрели нужную форму, чтобы продолжить путь.

— Ах, вот оно что, — протянул Макс. Лицо его прояснилось. — Я решил сделать зарядку, чтобы немного разогреть мышцы, но, увы, не преуспел в этом, оказался гораздо слабее, чем предполагал. — В голосе его прозвучала досада.

Джил смотрела на гостя с подозрением: говорит ли он искренне (тогда она ведет себя по-свински, торопя больного человека с отъездом) или дурачит ее?

— Несколько дней назад вы были едва ли не при смерти, — сухо прокомментировала Джил. — Сегодня же вы совершаете пробежки.

— Послушайте. — Он понизил голос, отчего тон его стал доверительным. Макс воистину неплохо владел искусством убеждать. — Я знаю, как это выглядит со стороны. Но зачем мне притворяться перед вами более слабым, чем на самом деле?

И вдруг, как бы в подтверждение этих слов, Макс покачнулся, глаза его затянула пелена. Встревоженная сильнее, чем могла от себя ожидать, девушка рванулась к нему и схватила за руку. Если эта слабость была игрой, то Макс, несомненно, гениальный актер. Во всяком случае, Джил почти поверила ему.

Между тем больной пришел в себя, приоткрыл глаза и бросил на девушку осторожный взгляд, достаточно жалобный, чтобы вызвать сочувствие. Затем уголки его губ поползли вверх. Он выпрямился и вздохнул.

— Вот видите? — с укором произнес он. — Я все еще болен.

Джил молча сверлила его взглядом. Он сконфуженно улыбнулся и глуповато хихикнул.

Выглядел Макс до того комично, что удерживать серьезную мину на лице Джил стало невмоготу, и она присоединилась к его смеху.

— Прекрасная постановка, — сказала девушка, насмеявшись вволю. — Еще немного, и я бы вам поверила.

— Ну, что вы, я вовсе не притворялся. Можете спросить у Огастеса. Он, в конце концов, ставил диагноз. Мне ведь не хотелось, чтобы меня осматривал врач, но вы настояли. Вот и расхлебывайте!

Горинг тряхнул головой и, приветливо улыбнувшись, жестом пригласил ее в дом.

— Почему бы нам не выпить по чашечке кофе? Заодно и поговорим.

Джил готова была согласиться. Подсознательно она ждала этого приглашения, но огонек в его глазах настораживал: что-то хищное было в этом влажном блеске. Девушка тотчас заняла оборонительную позицию.

— Мне не хочется, — твердо заявила она.

— Эй, Джил, нос кверху, улыбнитесь, — ободряюще проговорил Макс и уже серьезно добавил: — Мне так одиноко здесь. Я уже начал со стенами разговаривать. Всего лишь на чашечку кофе! Вы расскажете о том, над чем трудитесь.

Макс взял ее за руку, и от его прикосновения, нежного, но твердого, мурашки побежали у нее по спине. Джил медленно высвободилась.

— Нет. Не стоит, Макс.

Горинг поник головой, но тотчас же отступил.

— Ничего не поделаешь, — развел он руками. — Поступайте, как знаете. Я только хотел немного пообщаться.

Он окинул ее взглядом, сверху вниз и обратно.

— Чего вы боитесь, Джил? Я не сделал вам ничего плохого. Почему не стоит? Почему вы избегаете меня? Вы продолжаете думать, что я вас обманываю?

Девушку не покидало ощущение, что он заманивает ее в ловушку, играет с ней, но сейчас это было не главным. Что-то подсказывало ей, что надо бежать подальше от этого мужчины пока не поздно. Бежать, чтобы сохранить свой душевный покой.

— Не знаю, — уклончиво ответила Джил. — Мне кажется, что нам не стоит проводить время вместе.

— Ну что ж, — вздохнул Макс. — Поступайте как считаете нужным. Ума не приложу, что же вас так пугает во мне.

Погода баловала жителей побережья последним теплом. Макс уже неделю жил в мастерской, но его взаимоотношения с хозяйкой ни на йоту не изменились со времени ее последнего к нему визита. Джил видела его только издали, и он не предпринимал попыток к сближению.

Даже ей, привыкшей к одиночеству, было понятно, что это неестественно: не могут два человека жить бок о бок и не общаться. Он держал слово — выполнял установленные ею правила, так что жаловаться ей было не на кого.