Лето моих надежд - Елена Усачева

– Пускай Пашка сходит, – заканючила Катюша, демонстративно шмыгая носом.

– Ты мне здесь покапризничай, – сдвинул брови дед и заговорил громче: – Я сам решу, кто в магазин пойдет, а кто отправится со мной парники закрывать.

В ответ на это Пашка прибавил громкости в телевизоре.

Катюша вздохнула и побрела на веранду за сапогами.

Вот кто сказал, что старший брат – это хорошо? Вранье! Старший брат – это сущее наказание!

– Воблы купи! – донеслось из дома.

– А хрена тебе не надо? – отозвалась Катюша.

– И горчицы.

Ну, ладно! Катюша застегнула «молнию» на куртке. Она сейчас Пашке такую горчицу купит, сто раз пожалеет, что сам в магазин не пошел.

Жизнь в поселке потихоньку продолжалась. В луже посреди дороги самозабвенно копался какой-то карапуз, неугомонно тарахтела газонокосилка. Потянуло дымком – где-то ставили самовар.

Катюша вдохнула в себя влажный воздух и, вспомнив, что в какой-то книжке прочитала о пользе прогулок под дождем – мол, кожа от этого лучше становится, – убрала зонтик и подставила лицо под колючую морось.

Вдалеке протопал Максим Лаврентьев. Без зонтика и с чем-то, похожим на книжку, под мышкой. Вот ненормальный. Нашел время читать на природе. Наверняка где-нибудь поблизости Белка околачивается. Она девушка настойчивая. Пока своего не добьется, не успокоится. А красавчик Лаврентьев просто избалованный тип. Привык, что девчонки ему на шею вешаются, вот и изображает из себя невесть что. У, зануда!

Больше на улице ничего интересного не происходило, и Катюша побежала к магазину.

Татуся сидела за прилавком, положив подбородок на переплетенные руки, и читала. Видимо, книжка была интересная, поэтому продавщица не сразу подняла глаза на звон дверного колокольчика.

– Привет! – Татуся спрятала книжку под прилавок. – Ты вовремя. Я через час ухожу. – Она потянулась, и Катюша в двести пятьдесят седьмой раз позавидовала точеной фигурке девушки. – Дождь, никому ничего не надо. Даже хлеб мало берут. Словно в спячку впали и есть не хотят.

– А я возьму, – улыбнулась Катюша, доставая из кармана деньги. Звонкий рубль покатился по полу. – А еще мне нужен сыр, печенье «Юбилейное» и сушки.

Рубль проскочил между пальцами и закрутился на месте.

– А еще воблу! – вспомнила Катюша, настигая беглеца. – И горчицу с хреном.

Она, наконец, вернулась к прилавку и стала изучать небогатые полки с товаром. Что бы такое купить, чтобы позлить Пашку? Может, кильку в томатном соусе? Или консервированных мидий? Сказать, что теперь из мидий стали гнать горчицу…

Ничего смешного на глаза не попадалось. На самый крайний случай можно ему купить машинку с шоколадным драже. Пусть играется…

Катюша замерла. Рубль выскользнул из руки. Рядом с шоколадной машинкой стояла книга «Жалоб и предложений». Она торчала на самом краю полки, чуть перекрывая выключатель. Сверху в рамку выключателя была воткнута булавка и на нее повешен брелок. Маленький желтый плюшевый мишка в розовой курточке. Мордочка у него так и осталась испачканной.

– Ты что? – с тревогой взглянула в Катюшино лицо Татуся.

– Мишка… – прошептала Катюша.

– А, этот? – Девушка одним движением сдернула брелок с булавки и чмокнула игрушку в грязный нос. – Это Сашка мне подарил. Правда, смешной? – Она повернула мишку мордочкой к Катюше. – Где он только его взял?

Все, что произошло дальше, Катюша потом вспоминала с трудом.

Голову ее вдруг накрыла тяжелая волна раздражения, кровь бросилась в лицо, по рукам пробежали иголочки мурашек.

– Отдай! – закричала она, пытаясь перепрыгнуть через прилавок.

От неожиданности Татка качнулась назад, прижимая к себе брелок, ударилась спиной о полки. Посыпались на пол консервы, звонко хлопнула, разбиваясь, стеклянная банка с огурцами.

– Отдай! – визжала Катюша, застряв на прилавке.

– Помогите! – в тон ей заорала продавщица, шаря рукой по стене в поисках двери. Но вместо двери ей попадались коробки и упаковки, которые с грохотом летели на пол.

– Это не твое!

Катюша рыбкой соскочила с прилавка и упала на девушку. Между ними завязалась борьба. Катюша тянула к себе мишку, но Татуся машинально держала брелок за кольцо, не понимая, что от нее хотят.

– Отдай, отдай! – Катюша начала брыкаться, в надежде, что сможет отбить добычу.

– Серов! Помогите!

Шарахнула дверь. Забился на пружинке колокольчик. Катюша взлетела на воздух. Мишка выскользнул из ее вспотевших рук. В ужасе она смотрела, как брелок удаляется от нее.

– Пусти! – извернулась она, собираясь вновь кинуться за игрушкой. Но вдруг увидела Сашку. – Это я! – закричала она, падая на пол. – Тебе! А ты!

Но Сашка не смотрел на нее. Он бежал к прилавку.

– Ненормальная! – возбужденно говорила Татка, пытаясь привести себя в порядок. – Накинулась. Кассу свернула. – Она нервно водила руками, застрявший на пальце брелок прыгал в воздухе, совершая сумасшедший танец.

– Что с тобой? – Серов поддерживал девушку под локоть, не зная, чем помочь.

– Да забери ты его. – Татка сдернула с пальца брелок и сунула Сашке.

– Не отдавай ей! Это мое! – Катюшу душили слезы. Но она все равно кинулась вперед. Нырнула под Сашкин локоть… и ничего сделать не успела. Сашка схватил ее за плечи и встряхнул.

– У тебя что, совсем крыша поехала? – заорал он прямо Катюше в лицо. – Ты что творишь? С головой проблемы? Дома сиди, таблетки жуй!

Катюша снова почувствовала, как в ней поднимается раздражение. Как же она сейчас ненавидела всех. А Серова с Татусей особенно. Она завозилась в Сашкиных руках, но из них не так-то просто было вырваться.

– Не успокоилась еще?

Сильный удар по щеке отбросил Катюшу на пол. Она задохнулась от возмущения, открыла рот, чтобы что-то сказать, но слезы, полившиеся из глаз, помешали это сделать. Вместо слов из горла вырывались судорожные всхлипывания. Сквозь них она все-таки выдавила из себя:

– Это я тебе… специально… – Пощечина произвела невероятное действие. Катюша обводила взглядом магазин, но не могла понять, где находится. В голове сидело одно желание – нужно было все объяснить. Она водила рукой вокруг себя, не зная, на что показывать в первую очередь. – Я хотела… приятное…

– Серов! – холодно произнесла Татуся. – Ну, ты совсем. Она же еще маленькая. Ты вообще думал, что делаешь?

– Хотелось… приятное… тебе… – прошептала Катюша, роняя лицо в ладони. После эмоциональной вспышки она почувствовала невероятную слабость. Руки и ноги налились тяжестью, в голове стояла звенящая пустота. Хотелось закрыть глаза и больше их не открывать. А еще очень хотелось исчезнуть. Чтобы никого никогда не видеть. Чтобы ее никто никогда не обижал.