Я есть Бог - Сергей Сергеевич Казанцев

хан не был уверен в своих силах, он видел на что способны каменные птицы. Опасаясь сказать, что ни будь не правильное, что может закончится плачевно для него и его сыновей со старейшинами, он поделился своими мыслями.

- Дракон единый и живой бог, я не сомневаюсь в твоей силе и твоих возможностях, но я сомневаюсь, что народ степей послушает меня, так как народы живущие в степях вольнолюбивы и не любят оков. –

Дракон облизал длинным языком свой глаз и опять заговорил, на неизвестном языке, который тут же перевела жрица.

- Я понимаю твои сомнения, но дела обстоят так, либо ты убедишь свой народ, и он подчинится тебе и станет процветать как часть народов Дракона, либо он не подчинится и из всего народа в живых останешься лишь ты со своим стойбищем, я ясно выразился. –

Повисла неловкая тишина, затем Кыран спохватился;

- Более чем единый и живой бог Дракон. – хан поник, поняв всю серьёзность ситуации.

- Чтоб не быть голословным в своих убеждениях со своими соплеменниками, на всех переговорах, с тобой будет присутствовать войны бога и небесная птица, она явно и наглядно покажет твоим оппонентам, о моих серьёзных намереньях в случае неподчинения, спалив стойбище непокорного на его глазах. – перевела божественная жрица.

- Это будет кстати, единый и живой бог Дракон. – вынужденно согласился Кыран.

- Ну раз всё ясно, то продолжим. – сказала жрица и Дракон продолжил говорить на неизвестном языке, а жрица переводить.

- Завтра ты должен предоставить свою дочь, которой вроде исполнилось восемь лет и своего младшего сына пяти лет от роду, единому богу на обучения, через десять лет, твоя дочь и сын вернуться в твой народ жрицами Дракона. С сегодняшнего вечера все боги степного народа заменяются единым и живым богом Драконом. Не подчинение грозит смертью. Это ясно? - спросила жрица.

Мысль отдать дочь и сына была невыносима, хан даже не представлял, как у женщины его жены забрать детей и отдать Дракону, но он уже понял, что у него нет выхода, речь шла о будущем существовании не только всего его народа, но и его самого с его семьёй. Естественно хан кивнул в знак согласия, затем подтвердил это вслух.

- Да, я хорошо понял тебя единый и живой бог Дракон! -

Инструкции продолжались долгие часы, коснулись чуть ли не всего быта степного народа, его иерархии, верований, вплоть до разведения и содержания скота. Уже порядочно подуставших, Кырана и его свиту отпустили во второй половине дня. С тяжёлым сердцем и уставшим от полученной информации Кыран вернулся в своё стойбище.

[1] Опасность (англ.)

Битва в Долине Городов

Битва в долине городов.

Нет такого уголка в мире, где различие в религиозных воззрениях не орошало бы землю кровью. Дени Дидро.

Добавив ароматного масла в медное кадило, с зажжённым фитильком, главный жрец храма бога Мар, взял ещё теплую печень козла и вышел на балкон. На балконе его ожидал сын покойного царя Геадора, царя долины городов. Долиной городов называлось государство, которое располагалось в долине реки с запада ограждённое горами с востока степями и пустыней. В долине было сто двадцать три города, с численностью от пяти до десяти тысяч человек в каждом городе, кроме конечно столицы, города храмов, в котором проживало более двухсот тысяч жителей.

Жители в основном занимались сельским хозяйством, земли в долине были плодородны и приносили хорошие урожаи. Так же было развито ремесленничество, кожевники делали хорошего качества кожаные доспехи, лошадиные сёдла, сбрую, которые покупали в огромных количествах степные народы. Виноделы делали отличное вино, славящееся далеко за пределами долины. Имелись гончары, изготавливающие глиняную посуду, кувшины и амфоры.

Кузнечество было в зачаточном состоянии, так как местные кузнецы не знали стали и железа, ковали из бронзы и меди, но были искусны в своём деле поэтому и славились своим мастерством и чеканкой. Ещё во всех городах было налажено ткачество, ткали ковры и материю для одежды, и это было единственным в своём роде производством в этом регионе, все соседние народы покупали ткань и ковры в городе городов. Торговля шла хорошо и государство городов процветало.

Каждый город был государство в государстве, у него было своё название, в городе был свой царь, он же судья, он же главный казначей, но все города подчинялись главному городу, что находился на побережье моря, куда впадала река. Главный город он же столица назывался Уруааким.

С балкона храма Мар был прекрасный вид на великий город городов Уруааким, и старый жрец Эредую помахивая кадилом с ароматами встал рядом с сыном царя погибшего на охоте на львов. Сын вскоре примет власть по наследию от отца и станет царём царей в городе городов, будущего царя звали Акшиукариб, что было в переводе как первый среди смертных перед богами.

Возле храма Мар на площади собрались тысячи людей, чтоб посмотреть на будущего царя, и послушать что он скажет своему народу. В толпе шептались, обсуждая будущее города городов Уруаакима и других городов, расположенных по реке дальше на север. Пришли слухи, что степной народ объединившись напал на первый город на севере и теперь готовиться напасть на другие города. От степняков никто этого не ожидал, все считали его отсталым народом, народом питающимся грязным мясом и топящий свои убогие жилища из шкур, навозом своего скота.

Но первый город пал, несмотря на стены, возведённые вокруг города, степнякам как-то удалось покорить один из городов. А слухи, что степняки продолжили поход к следующему городу, давал плохие надежды будущему остальных городов. Это была война, от которой уже порядком отвыкли жители городов, но она была реальна и нужны были меры, на которые может пойти только царь царей.

- Я объявляю забривание[1], все мужи возрастом от двадцати лет до тридцати, способные держать щит и копьё должны завтра на восходе солнца собраться под стенами Уруааким. При себе мужи должны иметь воинскую повинность[2], сборы провести военачальникам гарнизона и кавалерии. – Подняв руки дабы успокоить народ дал свои указания Акшиукариб.

Народ загудел, послышались радостные и патриотические лозунги.

- Я сын своего отца и старший сын после него, не буду ждать положенные две луны, чтоб принять престол. Мы идём войной на народ, что кормился