Крепость «Авалон» (СИ) - Кисличкин Михаил

— Хорошо, — помолчав немного, ответил маг. — Я попытался дать вам шанс и сделал два подарка: объяснил, в чем вы заблуждаетесь и отдал жемчуг, — голос Тров-кана оставался спокойным. — Как вы ими воспользуетесь — дело ваше. Ну что же, мы поговорили. Теперь пришло время отдариваться вам: подарите мне и молодому Тен-кеду быструю смерть. И дайте еще попить, в горле саднит.

— Это можно. Мы не звери, последнее желание стоит уважить, — ухмыльнулся майор и, открыв, протянул магу еще одну банку. — Допивай скорее, у нас еще дел по горло, — достал он из кобуры АПС.

— Не дави на него, Макарыч, — возразил я. — Пусть пьет спокойно. Тров-кан, я не верю, что все это ты нам рассказал, только для того чтобы склонить к сдаче. Ты же не дурак и видишь, что это тухлый вариант. Где-то ты темнишь, серый. Давай, говори начистоту. Мы уже поняли, что ты герой и готов умереть. А что ты еще хочешь кроме легкой смерти?

На какое-то время в подвале сокровищницы снова воцарилась тишина. Маг неторопливо пил пиво, сжав его обеими руками в наручниках, Макарыч задумчиво вертел в руках пистолет, а я молчал, давая пленнику собраться с мыслями.

— Мне не нравится, как Тайр-шер ведет дела, — сказал, наконец, маг. — Ничем хорошим для тельнор это не закончится.

— Вот как? — склонил я голову.

— Он слишком сильно увлекся экспансией. И слишком жадно выжимает все соки из имущества и своих же посевов.

— Тебе не все равно, что он делает с чужими? Если тельнор высшая раса, да и остальные поступают так же?

— Нет, — ответил пленник. — Я не люблю ни людей, ни ваэрия, это правда. Но здоровые особи ваших рас способны работать десятки лет при надлежащем уходе и полноценном корме. Они даже способны привязываться к хозяевам и испытывать к ним благодарность. А мы с подачи Тайр-шера загоняем их работой настолько, что они ненавидят нас и в массе своей дохнут на второй-третий год.

— Наверное, потому что вы отморозки, которых надо уничтожить? — спросил я.

— Неправда! Мы добрые и рачительные хозяева, — в голосе серого прорезались неподдельные эмоции. — Мы рождены править, но править разумно, сотрудничая и наставляя, а не только принуждая силой. Тельнор хотят гармонии и мира со всеми, даже с ваэрия! Способные к магии ваэрия могли бы иметь достойную жизнь в сытости и безопасности в своих гнездах. Они хорошие лекари, земледельцы и сборщики трав и грибов. Способные к технике люди работали бы со своими механизмами на общее благо. Ну, а бездари обоих рас в бараках для имущества получали бы сытную похлебку и немного отдыха и развлечений. А мы бы торговали, охраняли покой трех рас и руководили союзом экваториальных архипелагов как и предначертано, дав людям и ваэрия порядок и справедливые законы. И все были бы довольны. Но вместо этого Тайр-шер уничтожает все посевы ваэрия на своем пути! Они же ненавидят нас все, все поголовно! Люди… тоже нас не любят. Тайр-шер требует все больше и больше кандел с каждым годом и от каждого посева тельнор. Чтобы выполнить его требования мы заставляем надрываться имущество, которое от этого дохнет и поэтому его все время не хватает. Приходится все время искать все новые и новые посевы. Ярлы островов тельнор и их лорды недовольны, но Тайр-шеру все мало. Мы все больше расползаемся по архипелагам, ставим все новые и новые гарнизоны на чужих островах, и уже не можем контролировать всю территорию союза. Все это неправильно…

— Речь «доброго» охранника концлагеря о том, что руководство Рейха слишком жестоко и неэффективно использует заключенных, — пожал я плечами. — Ничего интересного.

— Не понял? — переспросил маг.

— Не важно, — отмахнулся Макарыч. — Давай, я помогу тебе встать, серый. Прогуляемся наверх к заборчику. Тут стены каменные, вдруг рикошет случится? Опять же, испачкаешь мозгами припасы…

— Да, — кивнул маг. — Пойдем. Последнее что я скажу… вас уничтожат, конечно. Но есть небольшой шанс, совсем крохотный, что у вас временно что-то получится… и тогда война затянется. После разговора с вами мне показалось, что вы не столь глупы как ваэрия и не кровожадны по природе. Я хочу, чтобы вы знали, что многие из нас понимают: продолжать так дальше нельзя. И мы допускаем, что можем заблуждаться. С тельнор можно говорить и договариваться, люди. Мы не обречены на убийства друг друга. Подумайте о том, что я сказал. И хотя бы в следующий раз воздержитесь от убийства всех подряд, как вы убили женщин и детей в нашем семейном доме. Иначе, крови будет очень много и литься она будет долго. Многие люди, ваэрия и тельнор умрут, а ваша раса навсегда останется лишь имуществом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тров-кан, медленно ступая крохотными шажками, насколько ему позволяли путы на ногах, поднялся наверх, вышел из сокровищницы и сам встал лицом к уцелевшему участку деревянного забора. По моей команде Макарыч с Сергеем подтащили к нему молодого мага и поставили рядом, а майор отошел от них на несколько шагов, подняв пистолет. Надо признать, что уходили на тот свет маги достойно, не теряя лицо. Собственно все. Или нет? Понятно, что Тров-кан нам враг, причем враг идейный. Но: в чем-то он нам уже помог и ни в каких зверствах вроде бы не был замечен. А решать все проблемы через расстрелы — самый простой путь, но с огромным количеством отсроченных негативных последствий…

— Стоп! — наконец, решился я, когда выстрел уже был готов грянуть. — Тров-кан, не хочешь послужить мне вместо казни? У меня есть для тебя одно дело.

— Я тельнор и не служу людям, — речь в этот момент давались магу с трудом. — Заканчивайте.

— Дело вот в чем, — не обращая внимания на его слова, продолжил говорить я. — Завтра на рассвете мы отчалим. Но что-то мне подсказывает, что вы уже успели поднять тревогу и на соседнем острове нас уже будут ждать. Так что мне потребуется переговорщик, который сумеет убедить ваших, что лучше отдать мне жемчуг и оставить целым поселок и гарнизон, чем дождаться, когда я превращу его в пепелище и перебью всех до единого.

— Никто не примет человеческий ультиматум, — только и сказал Тров-кан.

— Ты уверен? — поинтересовался я. — Большого флота там завтра не будет, неоткуда ему взяться. После шторма и всего на вторые сутки после нашей атаки вы его никак не соберете, даже если сегодня беглецы в лесу успели сыграть тревогу. Просто не успеете. Соседний остров маленький, равнинный, леса на нем, считай, нет, укрыться почти негде. Думаешь, я зря первый удар нанес сюда? Я думаю, что гарнизон там будет в готовности и внезапного удара у нас уже не получится. Жемчуг вы тоже успеете спрятать как следует. Но разрушить поселок огнем с корабля и перебить всех тельнор на нем мне вполне по силам. Отказываться от добычи я не намерен, нам камни нужнее, чем вашему Торшеру. Ты говорил, что мы можем договориться с тельнор и не обязаны убивать друг друга? Вот и докажи свои слова делом, договорись о выкупе — камни в обмен на жизни. Если сможешь — я задумаюсь над твоими словами. А если нет — значит, ты врал и тельнор понимают только язык силы. Стало быть, говорить с вами не о чем. Вот такой вот расклад. Принимаешь мое предложение?

— Ты хочешь сделать меня предателем? — тихо пробурчал маг. — Мне не простят таких переговоров.

— А кто ты есть после того как выдал нам жемчуг? — удивился я. — Поздновато волноваться по этому поводу. Короче, некогда нам болтать, наговорились уже. Да или нет? Считаю до трех. Раз, два…

— Да!

— Макарыч, позови Сергея и Твайну. Пусть упакуют эту парочку где-нибудь в подсобке на борту. Мы возьмем их с собой.

Майор молча сунул пистолет в кобуру и с недовольным видом подошел к пленникам, разрезав им веревки на ногах. Через несколько минут Тров-кан, поддерживая под плечо молодого мага, у которого затекли от веревок ноги, под конвоем из Сергея, Твайны и парочки десантников заковылял к причалу. Вот и все…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Зря командир! — зло сказал майор, когда пленники исчезли. — Откровенно зря! Не выйдет из этого волчары парламентера.

— Посмотрим, — улыбнулся я. — Если что, мы теряем немногое.

— Надо было его шлепнуть на месте и возвращаться на Авалон. И так неплохо получилось. А теперь враг предупрежден. Хрен его знает, что там будет, на следующем острове. Жадность хороша в меру.