Как управлять поместьем: пособие для попаданки (СИ) - Иконникова Ольга

Я вспоминаю о том, что там находится и сам маркиз, и начинаю жалеть Анну еще сильнее. Она оказалась в незнакомом времени и месте, а значит – целиком во власти Паулуччи. Я надеялась только, что он не станет делать с ней ничего дурного – может быть, он на самом деле в нее влюблен. А если и нет, она нужна ему для магической подзарядки, а значит, в его интересах ее беречь.

На этой утешительной мысли я предпочитаю забыть о Паулуччи хотя бы на несколько часов и отправляюсь в кабинет.

«Повесть о приключении английского милорда Георга и о бранденбургской маркграфине Фридерике Луизе» я уже прочитала и теперь хочу изучить что-то более полезное.

Достаю с полки «Адрес-календарь «Общая роспись всех чиновных особ в государстве» в трех частях. Первую часть откладываю почти сразу – там фамилии тех, кто приближен к императорской семье. Вряд ли я когда-нибудь окажусь при дворе его величества. Хотя на названиях некоторых должностей всё-таки задерживаю взгляд: статс-дамы, камер-фрейлины и просто фрейлины. И каких только дармоедов не собирали при дворе.

А вот вторую часть изучаю более подробно – в ней указано чиновничество всех губерний. Стараюсь запомнить фамилию первого лица нашей губернии, потом переключаюсь на названия государственных учреждений. Казенная палата, Палата государственных имуществ, Палаты различных судов: уголовного, гражданского, уездного, земского, совестного (ого!), Дворянское депутатское собрание, Комиссия народного продовольствия. От обилия информации начинает болеть голова. И как во всем этом разобраться?

Потом я успокаиваю себя тем, что настоящая Анна Николаевна тоже не была сведуща в этих вопросах и не знала никого из местных чиновников. Конечно, она разбиралась в модных шляпках и платьях и знала светский этикет, но это вряд ил пригодилось бы ей при управлении поместьем.

А за окном уже ярко светит солнце, намекая на приближающуюся весну, и птицы начали петь по утрам, и снег, еще недавно кипенно-белый, начал темнеть.

А весной в деревне закипит работа. И стоит мне только об этом подумать, как я встряхиваюсь, словно боевой конь при звуках горна, и закусываю удила.

21. О пользе чтения земледельческой газеты

На книжных полках в кабинете я обнаруживаю весьма занимательную «Земледельческую газету». Старый граф выписывал ее на протяжении многих лет и, судя по всему, часто читал – отдельные экземпляры были потрепаны, на некоторых страницах стояли чернильные пометки. А вот с тысяча восемьсот пятьдесят шестого года новые номера газеты в поместье уже не поступали. Я этому ничуть не удивляюсь – Сергей Аркадьевич ничуть не интересовался земледелием и находил куда более приятные для себя направления траты денег.

Я неплохо знаю сельское хозяйство (и в агропромышленном колледже, и в сельхозакадемии я отнюдь не била баклуши), но насколько применимы мои знания в этом времени, пока не понимаю.

Например, я знаю, что не менее половины прироста сельскохозяйственных культур получают за счет применения минеральных удобрений. В частности, даже внесение одного килограмма азотных удобрений на гектар дает прибавку в пятнадцать килограмм зерна. Но разве я смогу найти азотно-фосфорно-калиевые удобрения в девятнадцатом веке? Конечно, был бы неплохо, отправившись сюда, прихватить с собой мешочек столь полезных в агрономии веществ, но даже если бы маркиз Паулуччи предупредил меня о своем негуманном опыте, о минеральных добавках я подумала бы в последнюю очередь. Скорее сунула бы в карман какие-нибудь предметы личной гигиены, которых мне тут отчаянно не хватает.

Да даже если бы вдруг я и обзавелась в Даниловке минеральными удобрениями, боюсь, доказать местным жителям пользу их применения мне было бы непросто. Насколько я помню, немецкий ученый Юстус фон Либих еще в сороковых годах девятнадцатого века в своей книге «Органическая химия в ее применении к сельскому хозяйству и физиологии» определил азот, фосфор и калий как необходимые элементы для роста растений. Но разве его идеи сразу были встречены с восторгом? Ничуть!

Многие столетия была популярна «водная теория», согласно которой растения якобы могли черпать все питательные вещества исключительно из воды. Сменившая ее «гумусовая теория», утверждавшая, что растения самостоятельно синтезируют питательные вещества из гумуса, воздуха и воды, была не менее ошибочной.

Впрочем, я надеюсь, что в России уже есть немало сторонников теории Либиха, ведь во второй половине девятнадцатого столетия заводы по производству суперфосфата и сульфата аммония стали строиться во многих странах мира. А значит, нужно выяснить, дошли ли уже эти прогрессивные идеи до нашей губернии.

Ну, а если еще не дошли, то обойдемся и органическими удобрениями – навоз и золу использовали еще в древнем мире, а значит, и противников их применения быть не должно.

Первый же просмотренный номер «Земледельческой газеты» за тысяча восемьсот пятьдесят пятый год поучает меня, как хранить хлеб в снопах по способу курского помещика Николая Алексеевича Пузанова. А в разделе «Новые изобретения» я нахожу заметку о самодельной вате, производить которую предлагалось из кипрея, пухоноса, рогоза, ласточника, даже пушистого бадяка (знать бы еще, что это за растения!), а также из белого тополя и особенно ракитника (а вот это уже можно попробовать!) Тут говорится также и о льне, но отмечается, что лен дороже ваты, а значит, такое производство нецелесообразно.

Описано сие изобретение простым и понятным языком, и я тут же решаю попробовать реализовать его на практике. Тем более, что автор предлагал свое изобретение безо всяких корыстолюбивых расчетов в свою пользу, полагая, что добрые крестьяне, обучившись сему ремеслу, разнесут его по всей России.

А ведь вате можно найти весьма широкое применение – да хоть в тех же средствах гигиены, в которых нуждается каждая женщина. Ватные диски, ватные палочки – здешний народ пока и не догадывается, насколько удобным может быть их использование. Но если мы наладим их производство, то уж как-нибудь сумеем это объяснить.

Из второго номера газеты я узнаю о разведении картофеля по способу Бинкума – картофельные кусты вместо простого окучивания, лучеобразно пригибались к почве и обсыпались мягкой землей. Правда, опыт этот обозначался как неудачный, а значит, и перенимать его нет никакого смысла.

В этой же газете я нахожу заметку о выпускниках северной учебной фермы, которая, оказывается, существует в нашей губернии уже десять лет. Особенно заинтересовывает меня некий Медведев из государственных крестьян, который отличился как по поведению, так и по успехам в науках, и удостоился фирменного кафтана из темно-зеленого сукна и денежной премии в тридцать рублей. Вот бы такого выпускника да к нам в Даниловку! Но пока об этом приходится только мечтать – денег на аттестованного агронома или зоотехника у нас еще нет.

Над третьим номером газеты я позорно засыпаю, хотя речь в нём идет как раз о личной гигиене, а именно – о чистке зубов. Оказывается, тут можно найти и зубные щетки, и жидкость для полоскания рта, и порошки для чистки. Ничего подобного в поместье я не видела. Я погружаюсь в сон как раз после того, как наказываю себе съездить за этими товарами в город в ближайший же ярмарочный день.

А уже во сне я вижу, как у нас в Даниловке функционирует завод по производству всевозможных изделий из ваты – гигиенических и медицинских средств, фуфаек, подушек и матрасов, мягкой мебели и даже детских игрушек. Нью-Васюки, не иначе.

22. Тот самый Лисенко

Бывшего тайного агента Императорской магической службы господина Лисенко мы отыскиваем неожиданно легко – оказалось, что с ним знаком наш доктор. Выйдя в отставку, он поселился в городке Никольске, где обзавелся собственным доходным домом.

Мы решаем не вступать с ним в переписку – вряд ли столь искушенный в секретных делах человек доверит важную информацию бумаге, – и решаем осчастливить его своим присутствием.