Шиноби - Василий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что у тебя за проблемы, Ясуо? Почему ты, мелкий пацан без силы, меня жалеешь?
Я аж вздрогнул от такого совершенно нетипичного поведения от Учихи, на что он зло оскалился:
– Ты всегда говоришь, что любишь прямой разговор, поэтому перестань увиливать, Узумаки.
Я развёл руками, дескать, ты сам просишь, и честно ответил:
– Ты ещё молод, но думаешь, как тебе геройски умереть. Я тебя за такое, конечно, уважаю, пусть и немного побаиваюсь. Но считаю, что это глупость!
Он сжал зубы, а потом широко распахнул красные глаза с тремя точками и, указав на них пальцем, тихо спросил:
– Ты знаешь, чего они мне стоили?
– Догадываюсь. Читал литературу, – буркнул я.
– Так вот, когда переживёшь столько же, тогда и будешь судить. А пока, будь добр, засунь свою жалость в одно место. Хорошо?
Я вздохнул:
– Какие же вы Учихи психи… Хорошо. Прости.
– Проехали. Но если есть, что сказать – говори. Мне двусмысленностей и в клане хватает.
Вот с тех пор мы с ним общались очень прямо, что нетипично не только для клановых шиноби, но и для местного менталитета вообще. Как оказалось, гений Учих боится женщин и терпеть не может лицемерие. А ещё морально задавлен обстановкой в клане, из которой не видит выхода.
Я посоветовал ему хорошо напиться. Правда, не ожидая, какой от этого будет эффект. С одной стороны, он стал менее напряжён, а, с другой, каждый четверг теперь брал меня с собой, и мы шли в небольшую беседку на дальнем краю деревни. Доставали доску для сёги, саке, закуску, и парень начинал нажираться, ноя о жизни.
Рассказывал, как получил шаринган, как умер его друг, и всё чаще затрагивал распри в клане. После одной из посиделок я даже отвёл его в нашу местную обитель гулящих дев.
В последующие пару недель вид он имел пришибленный и счастливый, не особо пьянствуя. Ну а ещё спустя два месяца, почти в конце первого учебного года Наруто, случился злополучный четверг.
Мы, как всегда, расселись, он выпил, а следом достал ещё одну рюмку. Налил и протянул мне, а когда я искоса на него посмотрел, отмахнулся:
– Мне наплевать, сколько тебе лет. Я знаю, что ты достаточно мудр, чтобы что-то посоветовать. Пей, иначе не смогу расслабится, буду постоянно сомневаться…
Пожав плечами, я выпил, закусил. Опять выпил. Меня быстро накрыло, и, поняв, что я дошёл до кондиции, он, и сам хорошо приняв, выдохнул.
– Мой клан сошёл с ума, хотят захватить власть в деревне. Хокаге сдал совсем, мямлит что-то про мирное решение. Данзо считает, что надо просто убить всех Учих. Мой друг – Итачи, готов резать своих, лишь бы брата пожалели. Я не понимаю, что делать, Ясуо.
С трудом сконцентрировав на нём глаза, я покачнулся:
– Данзо – что за хмырь?
– Старик как Хокаге, но по грязным делам работает, даже люди свои есть для самого кровавого. Второй человек в деревне.
– А ваши точно попутали? Не бакланят?
– Учих зажимают последние семь лет.
– Не свистишь?
– Лиса контролировали шаринганом при буйстве. Я видел. Они не уверены, но так было.
И вот тут я ощутил, как начинаю стремительно трезветь. У нас весь квартал полон следов буйства, у меня половина подвала забита вещами мёртвых из клана. Увидев реакцию, Учиха сморщился и зазвенел тарой:
– Наши тогда тоже погибли. Кто бы биджу не контролировал, ему наплевать на клан. Лучше выпей ещё и слушай дальше…
Он налил, я выпил. Ещё одну. Немного отпустило нервы, и Шисуи продолжил:
– Я могу промыть мозги своим шаринганом клану…
– А от этого нарисуется другое отношение к Учихам? Или сами перестанете меньше буреть? – пьяно отмахнулся я, закончив с зевком: – Вы же еба-а-анутые все… План фуфло, братан!
Он сморщился, прошипев:
– Вы, Узумаки, тоже не радугой срали! Не поверю, что ты не знаешь историю клана! Не тебе говорить.
Я медленно почесал в затылке и, собрав глаза и мысли в кучку, попытался зарамсить:
– Итого, у нас есть злой дед с приспешниками и толпа психованных Учих? Много у вас их в клане?
– Да большая часть. Человек пятнадцать.
– Так давай натравим их на безумного деда, чува-а-ак… Пусть вырежут друг друга. Ты зна-а-а-ешь где его злове-е-ещая база?
Учиха осторожно кивнул:
– Маскируешься под хрыча, бежишь к его приспешникам, говоришь, что Учихи взбунтовались. Скорее-скорее надо бежать, нет времени думать. А ты заранее к своим и втираешь, что Данзо поднял людей и хочет решит вопрос с кланом. Втираешь ещё какую-нибудь дичь, чтобы подогреть своих, вроде, что Данзо Учих на глаза обуть хочет «ради деревни», и пусть режут друг друга!
Выплеснув поток идей, я потянулся к недопитой рюмке, опрокинул её и, с трудом ворочая языком, закончил:
– Нарывы надо вскрыва-а-ать, братан. Гной должен выйти!
Покачивающийся Шисуи поставил на место поднятую пиалу. Подумал о чём-то, попробовал сложить серию печатей. Не вышло. Потом ещё раз. В клубах дыма рядом появилось ещё четверо Учих.
Пьяно переглянувшись, они сложили одинаковые печати. Вышло только с третьего раза. А после этого посмотрели на нас трезвыми глазами, усмехнулись, обменялись жестами и исчезли.
Проводив их тупым взглядом, я повернулся к такому же осоловелому Шисуи.
– Наливай ещё, чувак. Сорок лет не бухал!
Пьяно кивнув, он наклонил бутылку, разлив часть на стол. Но нам стало уже пофиг. С каждой пиалой перед глазами темнело всё сильнее, а слова становились всё менее внятными.
Когда в деревне раздались взрывы и всполохи огненных техник, мы были безнадёжно пьяны.
С трудом открыв один глаз, я лишь протянул:
– О, слют! Прздник. С новм гдом…
Глава 6
– Вставайте! Данзо поднял своих людей, идут к нам!
Именно с такими словами Шисуи, а, точнее, один из его клонов, ворвался на территорию клана. Шиноби метался от дома к дому, заскочив и к Итачи, своему другу, сидевшему без сна.
– Твой план не получился? – бледно улыбнулся тот.
– Данзо решил действовать сам! Вне плана, старик такое не санкционировал! Побежали, надо спасать деревню, пока бойня не развернулась!
Через минуту отряд в полтора десятка поднятых по тревоге Учих, похватав оружие, перемахнул через забор квартала. Мерцание, и Шисуи оказался
