Лицедей. Зловещий миттельшпиль - RedDetonator

проклятых созданий, даруй мне пропуск в мёртвых мир... Живым — это обязательное условие...

Яйца начали лопаться, а колбаса громко шкворчать. Вот теперь точно всё.

Плясать вокруг костра не нужно, но поддерживать пламя до полного сгорания обязательно.

Так и сидел часа полтора, подкидывая новые полешки и дополняя дары вином, коньяком и оливковым маслом.

Вышло щедро, но масштаб всё равно мелковат. Гекатомбы мне устраивать тупо не из чего, поэтому только так... пока что.

Когда костёр прогорел дотла, я поднял глаза к небу и улыбнулся с надеждой.

— Вот теперь пришла пора спускаться...

Подготовленные заряды на четырёхколёсную строительную тележку, а вместе с ней — на штурм станции «Приморской»!

— Сраные ступеньки... — пожаловался я, затаскивая тележку внутрь.

Надо было соорудить здоровенный рюкзак, чтобы тащить снаряды на спине, но мне показалось, что так будет тяжеловато, устану, а потом меня прикончат...

Сразу сходу, без каких-либо оповещений или предупреждений, прямо во входном фойе, появились шустряки.

Отпускаю ручку тележки, с улыбкой извлекаю из ножен палаш и иду к ним.

Это зомби из гражданских, один одет в камуфляжные штаны, но это просто милитари-стайл. Вероятно, из тех мертвецов, что обратились первыми, поэтому сумели отожрать что-то раньше остальных, а затем сама судьба выбрала их как носителей этой... мутации? Применимо ли вообще к ним слово «мутация»? Это неважно. Важнее же то, что они стали быстрее и сильнее, а ещё злее.

— Недостаточно! — выкрикнул я прямо в лицо проколотому зомби.

Извлекаю меч из его шеи и, наперекор инерции, наношу мощный рубящий удар по шее зомби в камуфляжных штанах. Голова, роняя на пол капли гнилой крови, покатилась по ступенькам.

Кинжал Рагнара всё так же не имеет альтернативы, поэтому использую его как вспомогательное оружие.

Отмечаю про себя, что Наполеон гораздо лучше владеет стилем боя с палашом и дагой, чем Тесей. Вдобавок ко мне пришло понимание, что в образе Тесея я чувствую себя с палашом не так уверенно, как Наполеон. И это, несмотря на разность потенциалов! Навык решает, кто бы что ни говорил!

Пусть оружие не совсем подходящее, но фехтовальные навыки мои высоки, поэтому я рублю безоружных быстрых зомби на котлеты.

Спустя полминуты схватки, всё было кончено. Не ровня мне они, ох, не ровня...

Вытираю палаш и кинжал о камуфлированные брюки, беру тележку и иду дальше.

На самой станции весь пол залит запёкшейся кровью.

Тут произошла настоящая бойня, зомби грызли скопившихся на перроне гражданских с упоением и азартом. Полицейские, занимавшиеся обеспечением порядка, полегли тут же, это видно по двум окровавленным фуражкам и пистолету Макарова, лежащему рядом с обглоданными костями. Это интересно.

Подбираю пистолет, тщательно оттираю его ветошью из подсумка, проверяю магазин — три патрона. Значит, полицейский успел сделать только четыре выстрела, если помнить о патроне, находящемся в затворе.

Кобура лежит в десяти шагах, судьба занесла её к рельсовому полотну. Отстёгиваю кобуру от ремня, вытираю её безнадёжно испорченной ветошью, после чего проверяю запасной магазин — есть такой!

Выщёлкиваю патрон из затвора и заряжаю его в магазин.

В итоге, двенадцать патронов на всё про всё. Как оружие последнего шанса сойдёт.

Размещаю пистолет на нагрудном ремне, вверх тормашками, а запасной магазин укладываю в подсумок с двумя гранатами.

— Сколько будет суммарно весить вся экипировка, что на мне? — тихо спрашиваю я себя.

Наверное, килограмм пятьдесят-шестьдесят.

Было бы очень классно, имейся у меня сейчас АК74 или РПК74, но чего нет — того нет. АК «сотой» серии остался у бабушки, идти и забирать будет глупо, поэтому уповаю лишь на собственные способности и милость богов-олимпийцев.

Я не особо шумлю, тележка смазана элитным маслом, припасённым бывшим владельцем Лексуса, поэтому мертвецы, пока что, не обращают на меня внимания. Вдалеке, в другом конце станции, видно стоящих зомби, но они ещё не знают обо мне.

«Ты гуляешь и не знаешь ничего обо мне...» — вспомнилась старинная песня. — «О самом лучшем, самом лучшем, парне на Земле!»

Спускаюсь на ж/д полотно и двигаюсь по краю. Тут, говорят, где-то есть рельса под напряжением, но, слышал мельком, что их обесточили почти по всему городу, поэтому метро больше ходить не будет.

Вопреки моим опасениям, зомби на станции смехотворно мало, поэтому следует ожидать, что кто-то обязательно будет встречаться на путях. Иногда им кажется, что они что-то слышат или они реально что-то слышат, поэтому возможны бродячие мертвецы посреди кромешной тьмы. Поэтому у меня с собой набор LED-фонариков.

Включаю один из них и двигаюсь к станции «Зенит».

Нет, на самом деле, в метро довольно прикольно и даже можно жить, но нужно позаботиться о том, чтобы внутрь не проникали всякие левые мертвецы. Готов поставить свои оставшиеся бабки на банковской карте, что кто-то уже подумал о Глуховском и попробовал организовать поселение, укрытое гермодверями...

А чего? Отличный способ перемещения по городу: так можно миновать особо опасные участки, выходя как в городе, так и за городом. Питер, конечно, не сравнить с Москвой, там метро всем метро метро, но тоже кое-какие плюшки из обладания всей сетью извлечь можно...

Правда, я не верю, что можно реально разводить хрюшек и грибы, чтобы кормить население, но что-то придумать можно, если будет острая нужда.

— Ш-ш-ш-х... — донеслось до меня откуда-то спереди что-то очень знакомое.

Твою мать.

Отпускаю тележку и вырубаю фонарик.

Судя по звукам — это токсик, который прекратил шипеть и начал шуршать своим брюхом в мою сторону. Я раскрыт, тьма для него не преграда!

Врубаю фонарь на максимальную мощность, закрепляю его на плече и извлекаю палаш из ножен.

Свет изобличает эту тварь, морщащую морду от яркости, но продолжающую ползти ко мне.

Она не видит меня, свет слепит ей глаза, но она группируется и начинает плеваться кислотой.

Плевки разбиваются об стены, об пол, об потолок, громко шипят и издают отвратительную вонь.

Оказываюсь очень близко к твари и начинаю свою грубую работу.

Этот токсик, к моему удивлению, кое-чем отличается от своих собратьев: на лапах его образовались когти, на голове костяной гребень, а на шее намечается некий щиток. Это ему бы не помешало, на самом деле. Слабое место — шея, в ближнем бою его былые сородичи практически никакие, поэтому оружие для самообороны нужно, а вот гребень... Как говорилось в анекдоте: «Во-первых, это красиво...»

Не красиво нифига, но возможно, что это затравка для дальнейшего развития во что-то более функциональное или спонтанная мутация.

— А-а-а, вот оно что! — озарило меня, когда