Страна золотых пагод - Станислава Рамешова

К слову сказать, поунджи не оставались безразличными даже… к капризам моды. Когда в пятидесятых годах бирманки начали носить тонкие, прозрачные нейлоновые блузки, монахи выступили с протестом.

Немалую роль сыграли поунджи в волнениях, вспыхнувших в Рангуне в 1974 году в связи с похоронами бывшего генерального секретаря ООН У Тана. Студенты решили, что хоронить на обычном городском кладбище человека столь высокого ранга недостойно. Подстрекаемые монахами, они похитили гроб и установили его в мавзолее, который построили своими силами на территории университета.

События приняли тогда драматический оборот. Несколько дней город лихорадило. Прекратились занятия в учебных заведениях, закрылись магазины, на улицах замелькали военные патрули. Наконец полиции удалось перенести останки У Тана на кладбище и там захоронить.

После 1962 года влияние сангхи в общественной жизни страны постепенно пошло на убыль. Новое правительство, объявив о своем минимальном вмешательстве в дела религии, дало понять духовным властям, что намерено решительно ограничить их влияние во всех сферах жизни, особенно в политике.

В отношениях между сангхой и Революционным советом возникла натянутость. Она усугубилась после того, как правительство объявило о роспуске буддийской организации «Будда сасана каунсил», а вслед за тем издало постановление об обязательной регистрации всех религиозных общин.

В Бирме целая «армия» монахов. А если учесть, что они не работают и живут за счет подаяний, то становится очевидным, какое это тяжкое бремя для экономики страны.

Правительство открытым текстом обратилось ко всем монахам с предложением воздержаться от какой бы то ни было политической деятельности.

Когда же Революционный совет обнародовал свою программу «Бирманский путь к социализму», начались демонстрации протеста буддистов в Верхней Бирме, особенно в Мандалае. Члены сангхи обвинили власти в том, что они уделяют буддизму гораздо меньше внимания, чем социализму.

Но новая власть не отступила. В начале семидесятых годов она отважилась еще потеснить позиции религии. По стране прошли дискуссии на тему: «Век научно-технического прогресса и отживающие религиозные концепции». Это было неслыханным шагом.

Однако религия в Бирме пустила слишком глубокие корни. Столетиями, изо дня в день люди благоговейно преклоняли колени перед изваяниями божества во дворах пагод, и изменить психологию людей одним росчерком пера было невозможно.

И все же сегодня в духовной сфере бирманского общества намечаются сдвиги — пересмотр традиционного мировоззрения, связанного с буддизмом.

Еще роса лежит на траве, заря только занимается, а Рангун уже на ногах. В шесть часов утра торговля на рынках в самом разгаре. Поэтому лучше встать пораньше, пока не привяли овощи, а мясо и рыба сохранили свежесть. Потом разгорится неистовый день, станет жарко, прибавится запахов, а значит, и мух. Хозяйки в Бирме покупают продукты понемногу и каждый день, так как у большинства пока нет холодильников.

На базаре — все дары земли и моря. Лежат горки рыжих колючих ананасов, сочные мандарины в шершавой, легко отходящей кожуре, маслянистые манго, бледно-желтые плоды папайи. Пучки молодых бамбуковых побегов, начиненных рисом и похожих на длинные свечи.

И рядом с ними — такие «домашние», привычные картофель, капуста, баклажаны, морковь.

В мясных рядах висят на крючьях громадные туши. Мясо, что выдается за говядину, на деле часто оказывается буйволятиной — жесткой и волокнистой.

Зато в рыбных рядах раздолье! Чего тут только нет? Деликатесная «баттер-фиш» (масляная рыба), морские окуни с выпученными глазами, плоские рыбы-сабли, огромные тунцы, сизые полупрозрачные кальмары, креветки всех калибров.

Торговки сидят на прилавках, посреди живой, еще шевелящейся серебристой груды. Ловким движением они вспарывают рыбе брюхо, очищают от внутренностей и кидают на весы.

Кстати, основной мерой веса в Бирме тогда был не килограмм, как принято везде в мире, а «вис» — тысяча шестьсот граммов. Но не только снедью знаменит рангунский рынок. Здесь вам предложат всевозможную хозяйственную утварь, плетенную из бамбука, ювелирные изделия, зонтики ручной работы, веера, статуэтки из тика и слоновой кости. Здесь же, рядом с торговыми рядами, разместились мастерские портных, гончаров, корзинщиков, резчиков по дереву, ювелиров.

Купить что-нибудь на восточном базаре не так-то просто. Здесь не продают сразу, а договариваются о цене. Независимо от того, что вы собираетесь купить — жемчужные серьги или рыбу к обеду.

Бирманцам, а точнее, бирманкам, ибо их больше на рынках, доставляет истинное удовольствие сам процесс купли-продажи. Торговать означает для них сочетать полезное с приятным.

Очаровательные продавщицы, владелицы небольших лавок, никогда не скучают. Они обмениваются новостями друг с другом, охотно вступают в разговор с покупателями.

Со временем я открыла для себя, что продавцы рангунских рынков делят покупателей на несколько категорий.

В первую входят иностранцы. Им предлагают товары по баснословно высоким ценам.

Затем бирманцы, но покупающие не для себя. Это могут быть служащие посольств и резиденций или повара местных богатых семей. С этих тоже можно получить подороже: хотя они и «свои», но платят не из собственного кармана, а потому не очень скупятся.

И наконец, рядовые покупатели, жители города. Те прекрасно знают, что почем. Но и в этом случае опытный продавец улавливает едва заметные нюансы. Окидывая взглядом покупателя с ног до головы, он безошибочно определяет, кто чего стоит. Отсюда и разница в цене за один и тот же предложенный товар.

Скоро я поняла, что не торговаться на бирманском базаре грешно. Как ни странно покажется, но, если продавец сразу получает плату, которую запросил, он бывает… разочарован. Конечно, деньги он положил в карман, а вот удовольствия от игры не получил. Торговля — та же игра. Каждая сделка, как ставка в лотерее. Кто окажется в выигрыше?

К этому не сразу привыкаешь. Дома, в Праге, приходишь в магазин и платишь, что положено. Никому и в голову не придет торговаться. Цены твердые. А здесь совсем иначе: если заплатишь сразу — потеряешь уважение. Поторгуешься — все равно заплатишь больше других, но уже будешь выглядеть в глазах «оппонента» лучше.

— Сколько? — небрежно задаешь вопрос, не высказывая никакой заинтересованности в товаре.

— Двадцать кьят, — звучит ответ.

Затем пауза. Минута изучающего ожидания.