Серега и Город Мечты - Юрий Ра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все, включая Игоря прониклись ситуацией, когда въехали в смысл слов Серёги. Проверять, какие у Игоря есть аргументы никто не захотел, включая самого Игоря. Он внезапно понял, что тут плавают довольно большие рыбы, завтракающие полицейскими, а обедающие московской недвижимостью. Так что пять тысяч, обещанные ему за силовую часть переговоров, уже не казались серьезными деньгами. Мертвецу пятёра ни к чему, мертвецы такими маленькими суммами брезгуют.
— Ладно, парни, моё последнее слово — миллион, и я к Свидетельству прилагаю паспорт этой самой красноухой старушки.
— А почему красноухой?
— А она тоже по уху получила. А после моих плюх левое ухо всегда становится большим и красным. И еще момент — этот участковый, чьё удостоверение я вам показал, её крышует. Бизнес у них такой, квартиры сдавать и квартирантов грабить. Практически черные риэлторы. Это минус, но есть и плюс — квартира почти в центре, в сталинке. Так что миллион, считай подарок от широты души.
— Серёга, не переживай. Был у них такой бизнес, да перестал. Небось, в Москве и почернее риэлторы есть.
— Кстати, Серёга, а ты по жизни вообще, чем занимаешься?
— Вопросы решаю деликатные. Специфические вопросы. Наружка, негласное сопровождение, работа с документами.
— Ага, работа с документами налицо. Ты всё выгребаешь, по ходу?
— Это побочка. Предпочитаю работать с банковскими билетами, с ними палева меньше.
— А электронные счета, банкинг?
— Не, это не моё. Только я не услышал, вы согласны с моим последним коммерческим предложением или нам других людей искать?
— Мы согласны, возьмемся за твой подгон. Давай договоримся, когда и где деньги передать тебе.
— Вот тут стоп, дорогие москвичи. Или мы сейчас совершаем сделку и разбегаемся, или разбегаемся насовсем. Вы знали, куда идете, деньги у вас. Начинаю подозревать, что тоже кидок затевается. Угу?
— Во ты весь на измене, думаешь, разок кинули, так теперь все кидать будут?
— Угу, примерно так и думаю. Бабки гоните.
— Сергей, вы оскорбляете нас своим недоверием. Так и быть, вот ваш миллион российских деноминированных рублей, как говорили в девяносто седьмом году. Это когда три нолика зачеркнули.
На столик легли две пачки пятитысячных купюр в банковской упаковке. Серёга ничуть не стесняясь присутствующих сдернул бумажные хомутики и сначала пересчитал купюры, все двести штук, а потом начал выборочно проверять, подсвечивая фонариком Айфона.
— Сорока тысяч не хватает.
— Блин, вот ты прошаренный тип. Подавись! Всё удовольствие от сделки испортил.
— Парни, у вас свой бизнес, у меня свой. Вот ваши документы.
— А ксиву ментовскую?
— Про неё базара не было. Но за стольник отдам.
— Сто тысяч? Да я такую с закрытыми глазами нарисую.
— Ну тогда зачем она тебе? Нарисуй.
— Да что ты жадный-то такой! Пятьдесят, согласен?
— Сто двадцать и по рукам. Вы поймите, я эти ксивы как трофеи коллекционирую, они у меня в сортире расклеены на двери. Я, когда по своим делам иду туда, смотрю в их лица и вспоминаю.
— Зачетная байка, но ты больной ублюдок! Восемьдесят — последнее слово.
— Уболтал, чёрт языкастый. Гони бабки.
Покончив с деловой частью, продолжать банкет партнеры по бизнесу не захотели. По их словам, некоторые вещи надо делать быстро, а ковать железо, пока горячо. Серёга их вполне понимал, поэтому не стал настаивать на обмываже сделки.
— Игорь, ты хорошо потрудился, у тебя прибавка к окладу — держи пятерку.
— Спасибо, босс! Я бы сказал, как в таких случаях говорят «с вами приятно иметь дело», но по чесноку, немного не моё это, чутка слишком криминально, слегка крупноваты суммы. Сейчас за такие опять можно нарваться. Не как в девяностые, но тоже порой прилетает.
— А ты помнишь девяностые, Игорь?
— В кино видел.
— Ну тогда ладно. Кстати, ты бухаешь?
— Не, только когда есть на что.
— Как сейчас?
— Как сейчас.
— Тогда совет — не вылазь отсюда сразу, малость прибухни. А я пойду.
И Серёга пошел, но не к выходу, а в сторону туалета. Зайдя в предбанник, или как это место называется в общественных и ресторанных уборных, он ушел в инвиз, а уже оттуда не спеша, стараясь не задевать посетителей и официантов, вышел наружу, да так и пошел восвояси в инвизе.
Один из участников сделки с нашим «серым кардиналом» уехал отвозить добычу следующему участнику криминальной цепочки, а второй остался в припаркованной неподалеку Тойоте с видом на выход из бара и приготовился ждать. Ему была поставлена цель проследить за Серёгой и его безопасником, чтоб иметь понимание, кто такие, какими ресурсами располагают, можно ли наехать или лучше просто посотрудничать… А вот не судьба, через два часа безуспешного ожидания хитрован был вынужден выйти из машины и спуститься в бар. Серёгу он не увидел по причине его физического отсутствия в заведении, а Игоря просто не нашел — он в это время рассказывал в кабинке о своей тяжелой жизни белому фаянсовому другу. Пять тысяч, внезапно упавших в одни руки, нанесли серьезный удар по печени, пищеварительной системе и организму в целом. Могло и мозг задеть, но цель оказалась мелковата. Да только лучше так, чем неприятные вопросы от бандитов. Тем более, что Игорек бы им ничего не сказал, кроме неубедительной байки про незнакомца, предложившего две тысячи за «посидеть за столиком с умной рожей». Да даже под пытками он бы ничего им не сказал, потому что Игори, они такие жесткие все как один.
Лёжа в уютной постели с книжкой в руках… кого мы обманываем, Серёга расплескался по громадной двухспальной кровати размера кинг-сайз, практически траходрому, а в руках держал очередные две пачки красных как знамя Страны Советов купюр. Если бы он был старше лет на тридцать-сорок, он бы обязательно вспомнил соответствующий стишок из пионерского детства:
Как повяжут галстук, береги его.
Он с дестью рублями цвета одного!
Но наш герой не был пионером, а галстук в школе носил черного или коричневого цвета с отливом — любил парень пофорсить в детстве, а мама ему потакала в этом. То, что в Еманжелинске костюм и галстук мешают стать частью дружного школьного коллектива, они оба не осознавали, а батино мнение в вопросах стиля не было решающим.
Рублевый миллионер понял, что таким акулам теневого бизнеса как он на малой родине невозможно было раскрутиться именно из-за масштаба их талантища, как можно доминировать в пруду акуле, если она брюхом в иле вязнет? То ли дело — Москва, тут акулой быть хорошо, только опасно. Серёга не был
