Леди Феникс - Полякова Татьяна

— Глаза, нос, уши?

— Были, — серьезно кивнул Гоша. Артем закатил глаза.

— Какой нос: длинный, широкий, узкий или крючком?

— Да что я его, разглядывал? Говорю, обыкновенный. Я, между прочим, испугался.

— Узнать его сможешь?

— Как узнать?

— На фотографии?

— Не знаю. Можно попробовать. А где фотография?

— В Караганде, — не выдержал Артем. — Ты от нас чего побежал?

— Все знают, что Витька пропал, — буркнул Сычев. — А мне неприятности ни к чему.

— Ладно, иди отсюда.

Дважды парню повторять не пришлось, Гоша поднялся и через мгновение исчез в кустах.

— Что скажешь? — повернулся ко мне Вешняков.

— Два варианта. Или ребят перепутали, или было еще проще: решили тряхнуть первых попавших парней на роликах и узнать от них, кто шустрит на площади.

— Шансы так себе…

— Но им повезло. Сейчас позвоню Владу, — достав мобильный, сказала я, набрала номер и спросила, во что был одет Витька в тот вечер. Белая футболка и спортивная куртка без рукавов, но с капюшоном. — Капюшон или бейсболку они надевали, чтобы лицо скрыть.

— Значит, перепутали, — вздохнул Артем.

— То, что Витьку искали, теперь установленный факт, — сказала я. — Очень может быть, что "Ягуар" Владу не привиделся. А ты идти не хотел.

— Ты лучше скажи, тебе все это зачем? Мы даже не знаем, что там с мальчишкой…

— Вот именно. Разорванная банкнота уже не кажется мне забавным талисманом.

— Ага. Давай теперь голову ломать, что это за банкнота, — разозлился Артем. — У меня и без того давление и напрасные хлопоты.

— Если мужик в кафе приезжий и решил выпить пива на площади, логично предположить, что он остановился неподалеку, то есть в гостинице "Турист".

— С таким же успехом он мог остановиться в трех десятках других гостиниц.

— Но я бы все-таки проверила.

Артем вздохнул с разнесчастным видом.

— Ольга, у меня дел по горло, — взмолился он. — Пацаны растут, а я их вижу полчаса в неделю. Моя утверждает, встречу их на улице, не узнаю. А ты с этой ерундой. И тебе надо о здоровье думать, а не бегать за шпаной по городу. Это даже неприлично в твоем положении.

— Хочешь пива?

— Нет. Я в отпуск хочу. А еще лучше на пенсию. Только не доживу я до нее с такими-то друзьями. — Он не выдержал и засмеялся. — Ладно, пошли.

Пиво выпить Артем милостиво согласился, но обсуждать, что это за банкнота такая и прочее, относящееся к этому делу, отказался наотрез. Стало ясно, склонить его к сотрудничеству в настоящий момент возможным не представляется. Тут, кстати, Дед объявился, точнее, Ритка. Позвонила и поинтересовалась недовольно:

— Что делаешь?

— Пиво пью.

— С ума сошла?

— Я символически. Должна быть у человека радость в жизни.

— Сейчас обрадую. Какой-то хмырь тебя уже больше двух часов ждет, надоел всем. И Дед тобой интересовался. Собирался обедать, а тебя нет.

— Трагедия… Черт, — ахнула я, вспомнив о назначенной встрече, и вскочила из-за стола.

— Надает тебе начальство по шее, и правильно, — съехидничал Артем.

Встречу пришлось отменить, надоевший всем "хмырь" меня не дождался. Дед обедал в кафе на третьем этаже, я, по совету Ритки, отправилась туда.

— Чем ты занимаешься? — приветствовал меня отец родной.

— Выполняю порученное дело.

— Да? — Он вроде бы не поверил. — И что там?

— Где? — удивилась я, но под его взглядом пожала плечами и доверительно спросила:

— Тебе правда интересно или желаешь поддержать разговор?

Он махнул рукой и сосредоточился на салате. Я наскоро перекусила, тут мне позвонили на мобильный, и я заспешила в свой кабинет, с лучистой улыбкой заявив Деду:

— Горю на работе.

Остаток дня прошел суматошно и, как следствие, довольно бестолково. Когда я уже собралась домой, в кабинет заглянул Ларионов и положил на стол два листа.

— Это то, что ты просила, — кивнув на бумаги, сказал он.

Я просмотрела бумаги и присвистнула. Если верить тому, что написано, выходит, что у Зотова Григория Петровича никогда не было никакой сестры. Не то чтобы двоюродной, но даже троюродной не наблюдалось. Бабушка Зотова, которая вырастила его после гибели родителей, имела одного ребенка, отца Григория Петровича. В графе "родственники" всегда ставила прочерк. По материнской линии родни тоже не наблюдалось, так что сестре взяться было неоткуда.

— Это точно? — подняв голову, спросила я Ларионова. Тот обиженно вздохнул.

— Конечно.

— Очень интересно, — кивнула я.

— Зачем Деду понадобился Зотов с его родней? — не удержавшись, полюбопытствовал он.

— У него и спроси, — посоветовала я, и вопрос был снят с повестки дня.

— Здесь все, что может тебя заинтересовать по поводу Зотова, — заметил он, я принялась читать дальше.

Зотов к своему банкирству шел путем тернистым, поначалу окончил военное училище, несколько лет служил в армии, но в те времена занятие сие было неблагодарным, он уволился и поступил на экономический, после чего устроился на работу в банк. Его карьера была стремительной и во всех смыслах удачной.

— А что с Юлей Боковой? — вздохнула я.

— Ничего интересного. Двадцать лет, родилась в маленьком городке на Севере, там все написано. Поздний ребенок в семье, отец был партийным боссом городского масштаба, мать домохозяйка. Благополучная семья. Но после перестройки отец не нашел себе места, переехал в Екатеринбург, пробовал заниматься бизнесом, не преуспел. Он из тех, кто может только горло драть, а так как места уже были расписаны, пришлось ему из князей в грязь. — Ларионов хихикнул, и я с удивлением подумала, что данное обстоятельство его, по неведомой причине, радует. — Три года назад у него заболела жена, требовалась срочная операция, денег на которую не было. Пришлось продать квартиру, но женщину все равно не спасли. Несколько месяцев назад Бокова переехала в наш город, поступила в институт. Отец живет в Екатеринбурге, адрес в бумагах, в настоящее время он на пенсии.

— Постой, — нахмурилась я. — Он жив?

— Ну, по документам пока точно жив. А что?

Помнится, Нина Константиновна утверждала, что девушка сирота. Впрочем, сейчас, вспоминая разговор с Юлей, я вынуждена была признать, что ничего об отце она не говорила. И сразу подумала о мужчине, с которым она встречалась, возраст вполне подходящий. Что же получается, у Зотова сестры нет, но Нина упорно именует Юлю племянницей и поселяет девицу в своем доме, хотя ее отец живет тут же, в городе?

— Там есть анкетные данные, — кивнул на бумаги Ларионов, так и не дождавшись моего ответа.

Я приступила к тщательному изучению. Бокова Стелла Леонидовна, мать Юли, как будто не связана с Зотовым. Родилась на Львовщине, окончила институт во Львове, затем замужество, колесила по всей стране с мужем, сначала комсомольским лидером, а затем партийным. Выходит, Ирина Константиновна все-таки права и Юля самозванка. Занятно.

— Спасибо, — сказала я Ларионову, он посмотрел на меня, должно быть, ожидая объяснений, не дождался и ушел. А я набрала номер телефона Ирины Константиновны.

— Оленька, здравствуйте, — взволнованно начала она.

— Похоже, у Зотова нет никакой племянницы, — сообщила я.

— А я что говорила? — обрадовалась женщина, но тут же сникла. — Что делать? Я уверена, эта дрянь ее шантажирует.

— И чем, по-вашему, она может ее шантажировать?

— Не знаю, — пробормотала Ирина Константиновна. — Если честно… могли бы мы сегодня встретиться?

— Конечно, — взглянув на часы, ответила я.

Мы договорились о встрече, и я поехала домой с намерением забрать Сашку. Долгое сидение дома в одиночестве дурно сказывалось на его и без того скверном характере. Дед предупредил, что вернется поздно, так что ничто не мешало мне посвятить вечер собаке.

С Ириной Константиновной мы встретились в уличном кафе, здесь присутствие моей собаки никого не волновало. Я помогла Сашке взобраться на стул, откуда он, обозревая проходящих граждан, время от времени негромко тявкал.

— Веди себя прилично, — предупредила я, Сашка посмотрел укоризненно, мол, что за мысли, но теперь помалкивал.

Ирина Константиновна появилась ровно в 19.00, как договаривались, заговорщицки оглядываясь, похлопала меня по ладони.

— Я же чувствовала, что никакая она не родня. Оля, с этой девицей надо что-то делать.

— Честно говоря, — вздохнула я, — с трудом представляю, что мы можем сделать.

— Как же так? Я уверена, Нину шантажируют…

— Но сама Нина предпочитает называть Юлю племянницей и не желает, чтобы кто-то вмешивался в ее дела.

— Вы что-нибудь узнали об этой девчонке? — просидев некоторое время в глубокой задумчивости и, видимо, согласившись с моими доводами, спросила Ирина.

— Ничего такого, что могло бы нам помочь. Кстати, ее отец жив. Вполне вероятно, что именно его вы встретили тогда в доме сестры.