Кондитерская дочери попаданки (СИ) - Хайд Хелена

Однако сейчас мне сообщали совершенно иную информацию.

— При этом мы так и не выяснили, были ли в этом мире еще какие-нибудь попаданцы, кроме нас двоих. Вернее, возможно выяснила она. Уже без меня, — продолжал конь.

— То есть, без тебя? — немного оторопела я.

— Мы с твоей мамой пропутешествовали несколько месяцев. Но потом. кое-что случилось,

— вздохнул он, сосредоточенно глядя на меня. — На нашем пути появилось существо непонятной природы, о котором лично я так и не успел ничего разузнать. Это был то ли дух, то ли демон, то ли черт его пойми что. Оно. что-то сделало со мной. Сначала я потерял возможность разговаривать. Мой разум не пострадал, я все так же слышал, понимал, осознавал. Но при этом не мог ответить, лишь ржал и фыркал. Элла пообещала, что найдет способ сделать меня прежним, вот только не успела: это существо снова атаковало нас. Последнее, что я помню — зеленая вспышка, настигшая меня, когда мы шли через лес к этому городу. А потом я очнулся посреди леса, не понимая, где я и что происходит. Полностью дезориентированный, я блуждал по округе, подслушивая обрывки разговоров то тут, то там. И таким образом выяснил, что пролежал в бессознательном состоянии где-то в лесу двадцать лет. Но что самое ужасное. на местном кладбище я нашел могилу Эллы. Из надписи на надгробном камне я узнал, что это случилось с ней шесть лет назад, а главное — у нее оставалась дочь. Продолжив слушать людскую болтовню, я узнал, что как раз в тот день, когда я очнулся, умер граф Стефан Честерн, отец дочери той самой кондитерши, которую шесть лет назад убил оборотень. Эта девочка оставалась для меня последней связной ниточкой, так что разузнав, где находится графский замок и как туда добраться, я отправился в дорогу. Но уже по пути встретил посреди леса тебя, и одного взгляда мне хватило, чтобы понять: ты — и есть ее дочь. Только вот мне стало ясно, что ты и сама ничего ни о чем не знала, поэтому я, наведываясь к тебе время от времени, продолжал бродить по округе, стараясь собрать какую-нибудь информацию, которая хоть немного прояснила бы происходящее. Увы, пока что разузнать удалось немногое.

— А та пластина, которую я нашла, и которую очевидно спрятала мама. Получается, ты о ней ничего не знал? — наконец выговорила я после длительной паузы.

— Нет, — вздохнул конь. — Вероятно, каким-то образом Элла сумела то ли создать сама, то ли найти того, кто способен создать, обличенное в форму материального предмета заклинание, снимающее с меня немоту. Вот только… могу предположить, что в том виде, в котором я пребывал все эти годы, оно не могло сработать. Поэтому Элла спрятала его до того, как найдет способ расколдовать и пробудить меня. Но прежде, чем я проснулся, не стало уже ее.

— При этом ты пробудился сразу после смерти моего отца?

— Да, занятное совпаденьице, — фыркнул конь. — Вот только никакой конкретной информации о причинно-следственных связях мне пока не удалось разузнать.

— Понятно, что ничего не понятно, — пробормотала я, все еще ощущая себя где-то на грани транса. — Скажи, а. пока ты путешествовал вместе с мамой, вы там случайно ничего не узнавали ни о каких ключах?

— Ключах? — хмыкнул собеседник, задумчиво прищурившись. — Нет, на тот момент мы ни с чем таким не сталкивались. А что?

— Сама, если честно, не знаю. Просто напавший на меня парень упоминал какие-то ключи, вот и пытаюсь понять, что он вообще имел ввиду, — пробормотала я.

Интересно, а распространяется ли это предупреждение про «никому не доверяй» на треклятого говорящего коня?

Хотя да, в самом деле, дурацкий вопрос.

— А то существо, о котором ты упоминал, — задумалась я. — Что ты вообще можешь о нем рассказать?

— На самом деле не так много, как хотелось бы, — вздохнул он. — Постепенно мы с Эллой начали подозревать, что нас нечто преследует. Куда бы мы ни пошли, оно всегда было рядом. Мы не встречали одних и тех же людей или существ постоянно, нет. Но события, которые происходили с нами, вытекая одно из другого, однозначно не могли быть просто совпадениями. Словно НЕЧТО вело нас по пунктам какого-то своего плана. Возможно, частью этого плана было и то, что мы с ней оказались в этом мире, а может оно просто использовало обстоятельства, созданные чем-то другим. Но наверняка мы знали две вещи. Первая — нас обоих преследовали странные сны, в которых были явные отсылки на то, что в скором времени с нами случится. Вторая — надвигалось нечто ужасное, что грозило всему миру если не полным его уничтожением, то, по крайней мере, серьезной катастрофой. И судя по тому, что через двадцать лет я все же пробудился, можно сделать вывод: Элле — самой, либо с чьей-то помощью — удалось это если не полностью предотвратить, то как минимум приостановить. Но минула ли угроза? И не вернется ли она в скором времени? На эти вопросы у меня пока нет ответа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Понятно, — пробормотала я, пытаясь уложить все это в своей голове. — В таком случае. Ты не будешь против как-нибудь поподробнее рассказать о ваших с мамой приключениях? Возможно, вместе мы что-нибудь сообразим.

— Хорошо. Главное выбрать для это подходящее время и быть уверенными, что можем долго говорить, не боясь быть подслушанными.

— Тогда договорились, в ближайшее время займемся этим. Кстати. а как тебя вообще зовут?

— Кексакинелиус Гуигнгнис Рженгернет Свифтерн. Но твоя мама звала меня просто Кексиком, так что и ты, думаю, зови меня так, чтоб язык не сломать, — хохотнув, подмигнул конь.

— Заметано, — улыбнулась я, погладив его по шее. И проводив Кексика к выходу из дома, крепко заперла за ним дверь.

ГЛАВА 8. Живым или мертвым

Похоже, Том не стал скрывать от гостей, у кого заказывал торт. Потому что вскоре после праздника ко мне заглянули несколько человек, которые, судя по всему, были родителями друзей его дочери. И все они интересовались, когда у меня будут какие-нибудь пирожные на продажу, а двое даже попросили забронировать дату для заказа тортиков в этом месяце.

Пораскинув мозгами после третьего посетителя, я решила, что неплохо бы в самом деле напечь чего-нибудь для продажи. И сбегав на рынок за продуктами, приступила к работе над корзиночками с белковым кремом, который я уже приноровилась готовить.

Пока мама была жива, мне не раз доводилось самой готовить песочное тесто, так что просмотрев рецепт, я быстро вспомнила, что к чему. И для начала, магией задала венчику команду вбивать спред комнатной температуры с сахаром. Когда же у меня получилась однородная масса — добавила четыре ярко-оранжевых яичных желтка. И пока венчик продолжал — погасила чайную ложку соды в двух столовых ложках сметаны, которую потом ввела в общую массу. После чего, докинув щепотку соли и ванильный порошок, начала вводить туда просеянную через сито муку, перемешивая все, пока у меня наконец не получилось мягкое тесто. Которое я, конечно же, отправила в погреб на полчаса, чтобы остыло для удобства работы.

И вот выходя из погреба… я замерла, начав побаиваться: а не проклят ли часом этот погреб? Потому что один раз на выходе из него увидеть возле калитки крайне нежелательного гостя

— это просто досадная случайность. Но вот когда такое происходит во второй раз, буквально через считанные дни — это уже подозрительное совпадение. Так что если в ближайшее время подобное случится снова — наверное, не лишним будет сбегать в ближайший храм за жрецом, чтоб провел на входе в этот погреб ритуал очищения!

— Леди Сериз, добрый вечер! — с показушной учтивостью проговорил Вильям Варслор, без приглашения проходя во двор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да-да, тот самый Вильям Варслор, который — официальный жених моей старшей сестрицы! А в скором времени — распорядитель земель, находящихся теперь уже под ее покровительством.

При виде этого щеголя здесь-то я только и смогла, что выкатить глаза с единственной мыслью: «Какие черти его сюда принесли?». Ведь если визиту барона Эрика Форстера еще можно было дать какое-нибудь дурацкое объяснение, то появление Вильяма не оставляло за собой ничего, кроме полного недоумения.