Геном бессмертия - Олег Говда

— Боюсь, что табачный дым мало поможет, больно злющие гады… Как эсесовцы… Олег Пивоваренко, — представился сидевший рядом с ней капитан, перенимая у девушек эстафетную посуду. — Ну, за победу!

Он пил спирт, не спеша, как воду. Только кадык ходил. Потом перевел дыхание и передал баклагу соседу слева.

— Не волнуйся, командир, — прямо посмотрел в глаза Корнееву. — Я вообще горькую не пью. Но сегодня, можно. Командир десантно-штурмового батальона. Во время высадки не справился с парашютом. Сильным боковым ветром отнесло далеко в сторону. При выполнении поставленной задачи, мой батальон понес очень большие потери. В штабе дивизии решили, что из-за отсутствия в бою командира…

— Десантник? — обрадовался и тут же возмутился Корнеев. — То-то я едва от удара твоего ушел. Почему дальше в полную силу не работал? Ленился или побоялся уронить достоинство командира?

— Сам же сказал, аккуратно, без травм. А у меня, Николай, удар поставлен так, что если бить от души — непременно покалечу, а как начну соизмерять движение — сразу темп теряется.

— Вартан Ованесян, — вклинился третий из капитанского состава, сидящий на нарах напротив. — Я, как и Виктор, тоже сапер. А промашку дал другую… Мои ребята не тот участок заминировали. Сориентировались, правда, вовремя: пехота не пострадала. Но оргвыводы в штабе дивизии все же сделали.

— Причина? — профессионально поинтересовался Петров.

— Я работал согласно карте. Где отметили, там и минировал.

— И что, это не приняли во внимание?

— Карта сгорела… — махнул рукой Вартан. — Вместе с планшетом… Чего уж теперь…

— Два собственных сапера в группе, это же замечательно, — ткнул в бок Малышева Николай. — Разведчик, десантник. Прямо, как на заказ…

— За победу, — решительно приложился к спиртному четвертый капитан. — Сергей Колесников. Пилот, командир эскадрильи тяжелых бомбардировщиков ИЛ-4… Тварь одну пристрелил… — и не дожидаясь вопросов, сам уточнил, глядя в сторону от девчат. — Жену моего борт-стрелка… — капитан вздохнул и глотнул еще раз. — Понимаете, Саню Белкина… В последнем вылете… Я шел и думал, как сказать, что его больше нет, что… А она, стерва, в койке с… Ну, меня и накрыло.

Капитан дернул щекой, внимательно посмотрел на баклагу и передал ее сидевшему рядом старшему лейтенанту.

— Василий Купченко… — смуро промолвил тот, поводя лобастой головой так, словно тугой воротник больно натирал его крепкую шею. — Бывший начальник штаба пехотного батальона. Убил и покалечил троих гражданских во время отпуска…

— Троих подонков, — уточнил Корнеев, специально для девушек. — Защищая жизнь и достоинство женщины. Ты, Василий, либо пей, либо передавай дальше. Видишь, мы с капитаном заждались уже своей очереди.

— Андрей Малышев, — представился тот и очень нехотя добавил. — Заместитель командира отдельной разведывательно-диверсионной роты. Застрелил пленного… — и без более подробных объяснений приложился к фляге.

— Николай Корнеев. Командир той самой разведывательно-диверсионной роты. Теперь и ваш командир. Расчет окончен… — привнес еще одну ноту непринужденности в разговор майор, отбирая флягу у Андрея и завинчивая пробку. — А теперь предлагаю от более личных тем воздержаться и перейти к общим вопросам. Впереди еще целый день подготовки, с обязательными перекурами. Успеете наговориться… У меня вопрос к вам девчонки. Ирина Игоревна сказала, что позывные вы получили. Я верно понял?

— Так точно, товарищ майор! — все же не удержалась и вскочила Лейла, громко рапортуя.

— Тихо, тихо, егоза… — досадливо дернув щекой, усадил девушку Корнеев. — Вышколила же вас тетя Ира на мою голову… Ладно, еще пообвыкнете… Вы поймите, товарищи, что это не моя прихоть и не чудачество. В тылу врага любое лишнее движение опасно, а уж произнесенные в полный голос слова, когда успех операции и наши жизни напрямую зависят от тишины и скрытности, смерти подобен…

— Извините, товарищ майор… — смутилась девушка. — Мой позывной "Призрак-Один".

— "Призрак-Два", — почти шепотом доложила Гордеева, вызвав улыбки на лицах офицеров.

— Принято. Итак, считаю, что для максимально эффективного выполнения поставленной задачи отряду лучше действовать двумя независимыми друг от друга группами. Командиром группы "Призрак-Два" назначаю капитана Малышева, группу "Призрак-Один" возглавлю лично. В состав первой группы войдут капитан Петров, капитан Колесников, старший лейтенант Купченко, младший сержант Мамедова. Остальные товарищи поступают под команду капитана Малышева. Поскольку существенная часть личного состава обеих групп почти не имеет разведывательно-диверсионного опыта, считаю необходимым усилить их, еще двумя бойцами. Как думаешь, Андрей, кого из наших ребят взять?

— Думает он, — проворчал у входа знакомый голос. — А чего тут думать? Я пойду с вами. И старшина…

— Ефрейтор Семеняк! что вы себе позволяете?!

— Ты погоди лаяться, командир, — шагнул ближе ординарец. — Я ведь почти сразу сообразил, зачем ты девок в поиск взять решился. Вот и мы с Кузьмичом, как раз под эту гребенку подходим. Тютелька в тютельку…

И пока остальные обменивались недоуменными взглядами, не в силах понять: по каким таким критериям можно сравнить пожилого ефрейтора и красавиц радисток, стал объяснять.

— Я ж тебя, Николай, с сорок первого года знаю. И ты сейчас не о том думаешь, как ловчее к немцам пробраться, а — как обратно целым выскользнуть. Вот и девчушек потому взял, что им, если в гражданскую одежку переодеться, больше шансов уцелеть выпадет. Верно?

— Ох, и пронырливый ты, Игорь Степанович, — вынужденно соглашаясь с догадливым ординарцем, развел руками Корнеев. — И как только Михаил Иванович до сих пор тебя к себе не сманил? Все как есть подметил. Но, я так и не понял, с какого боку ты со старшиной к этому прислониться можешь?

— Все потому, командир, что для тебя, боец существо без возраста. Оно и понятно, под пилоткой ни седины, ни лысины не видать. А ведь нам, с Кузьмичом, вскорости, сто лет на двоих, может статься, будет. Так-то… И в гражданке, да с плотницким струментом за поясом, вполне девчонок к своим вывести сможем. Или спрятать надежнее… — ординарец перевел дух и продолжил не менее настойчиво. — Ведь они, пичуги, если, не приведи Господь, сами в тылу у немцев останутся — пропадут. Без опыту-то… И еще тебе скажу, Коля, когда ты в поиск с нашими парнями хаживал, это одно дело, там я вам только обузой стал бы. Да и Кузьмич, хоть и охотник, а за молодыми не поспевал бы. И хоть просилась душа в дело, с фрицами за сына посчитаться, разумение имел, с глупостями к тебе не совался. Нынче ж, когда скорость группы в девичьих ножках, я не отстану. Ну, а сгинуть доведется — знаешь: обо мне рыдать некому. Не откажи, командир. Возьми на задание.