Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник) - Роджер Желязны

Потом я прошел к крыльцу и занял небольшой столик, призывно помахав служанке, которую увидел внутри дома. Немного погодя, она принесла мне овсянку, сосиски, яйца, масло, земляничное повидло и чай. Я быстро покончил со всем этим и попросил повторить. Когда я расправился со второй порцией, ко мне возвратилось чувство нормы, и я стал жевать уже медленнее, наслаждаясь едой и глядя на протекающую мимо реку.

Да, неожиданно закончился мой день. Я предвкушал удовольствие путешествия без особой цели, длинные ленивые каникулы, ведь моя работа была завершена. На пути стояло лишь пустяковое дело Н., и я не сомневался, что с ним-то я быстро управлюсь.

И вот сижу здесь, все отчетливее понимая, что я ввязался в какое-то очень опасное и весьма необычное дело. И совершенно не понимая, в чем же все-таки дело. Допивая вторую чашку чая и наслаждаясь теплом солнечного утра, постепенно разводившего свои пары, я мог бы попасть под гипноз ложного чувства покоя и мира, но я знал, что это чувство мимолетно. Теперь для меня не будет настоящего покоя, настоящего отдыха. Оглядываясь на события сегодняшнего дня, я понял, что не могу больше доверять своим мгновенным реакциям. Пора было думать над каким-нибудь планом.

В первую очередь в мой список неотложных дел я включил определение личности Н. и его устранение, но еще раньше стояло определение мотивов.

Определенно и бесповоротно кануло в небытие мое предположение, что я имею дело с примитивным психопатом. Н. явно действовал по четкому плану, обдуманно, и при этом обладал некоторыми весьма необычными возможностями и способностями.

Я начал планомерное прочесывание моего прошлого, выбирая вероятных кандидатов. Пожалуй, я мог бы назвать несколько персон, вполне способных устроить все, что со мной приключилось, но не мог с уверенностью сказать, кто из них именно настолько недружелюбно относится ко мне. И все же в дневнике Мелмана упоминался Эмбер. Таким образом, теоретически, все это дело сразу превращалось в дело семейное, и я был просто обязан уведомить о нем остальных, но это было бы почти то же самое, что попросить помощи, сдаться, признать, что я не в состоянии уладить свои собственные неприятности. Угроза моей жизни – это было мое личное дело. И Джулия… Это было тоже мое личное дело. За это я должен отомстить лично.

Мне необходимо было еще подумать. Колесо-Призрак? Я задержался на этой мысли, оставил ее, потом снова к ней вернулся. Колесо-Призрак… Нет. Не испытанное, все еще в процессе доводки…

И всплыло оно у меня в сознании только потому, что это была моя личная игрушка, мое главнейшее достижение в жизни, мой сюрприз для всех остальных. Я просто стараюсь найти легчайший выход из положения. Но мне необходимы дополнительные данные, чтобы вложить их в него, а следовательно, нужно было добыть эти данные. Колесо-Призрак. В данный момент я остро нуждался в новой информации. У меня были Карты и дневник, но играть с Картами я был больше не намерен, тем более, что первая же попытка оказалась своеобразной ловушкой. В ближайшее время я изучу дневник, хотя первоначальное впечатление подсказывало мне, что я вряд ли узнаю из него еще что-то полезное.

Записи Мелмана носили слишком субъективный характер. Мне следовало вернуться к нему домой, чтобы как следует осмотреть квартиру, на случай, если я пропустил что-нибудь существенное. Потом… мне необходимо связаться с Люком выяснить, не может ли он сообщить мне что-то новое – значение может иметь самое мимолетное замечание. Да…

Я вздохнул. Еще какое-то время я сидел и смотрел на реку, допивая чай. Затем я провел Фракира над пригоршней денег и отобрал достаточное количество трансформированных знаков, чтобы хватило заплатить за еду.

Пора было бежать назад.

5

Неспешной трусцой я бежал вдоль улицы, остановившись лишь напротив своей машины. Я с трудом ее узнал.

Кузов был обильно покрыт пылью, пеплом и следами высохших подтеков. Как долго я отсутствовал? Я еще не пытался прикинуть временной дифференциал между этим местом и тем, где я побывал, но машина моя имела вид, словно простояла здесь по крайней мере месяц, хотя все как будто было цело. Никто не попытался разбить стекло или…

Взгляд мой устремился мимо машины. На том месте, где раньше стояло здание, совмещавшее склады Брута и жилище покойного Виктора Мелмана… сейчас там уже ничего не стояло.

Угол квартала занимал остов из обгоревшего закопченного кирпича с обвалившимися балками перекрытий и частично уцелевшими стенами. Я направился к нему.

Обойдя пожарище со всех сторон, я осмотрел, что осталось. Серые полосы подтеков указывали, что вода и пена из пожарных помп давно уже испарилась. И гарью пахло не слишком сильно.

Неужели это моих рук дело? Тот костер в ванной… Едва ли, подумал я. Мой огонек был слишком мал, да и достаточно хорошо локализирован, без всяких признаков распространения, пока я за ним смотрел.

Пока я рассматривал руины, мимо прокатил на зеленом велосипеде какой-то парнишка. Через несколько минут он вернулся и затормозил примерно в десяти футах от меня. На вид ему было лет десять.

– А я видел, как он горел, – вдруг с гордостью объявил он.

– Да? И когда это было? – спросил я.

– Три дня назад.

– Известно, от чего начался пожар?

– Там на складе было какое-то вещество… что-то вос… вос…

– Воспламеняющееся?

– Ага, – ответил он.

Он продемонстрировал в широкой улыбке отсутствие передних зубов.

– Может, кто-то специально поджег, чтобы получить страховку или еще что.

– В самом деле?

– Ну да. Мой па говорит, что у них, видно, на этом складе плохо шли дела.

– Да, такое бывает, – согласился я. – А что, никто не пострадал?

– Говорят, что вроде художник сгорел, который жил наверху, потому что его не нашли и сам он не объявлялся. Но и никаких скелетов или костей потом не нашли тоже. Хорошо горело, долго.

– Ночью или днем?

– Ночью. Я вон оттуда смотрел.

Он показал на противоположную сторону улицы, в том направлении, откуда я пришел.

– Много воды они в него влили.

– А ты не видел, никто из дома не выбегал?

– Нет, – ответил он. – Но я сюда пришел, когда уже здорово горело.

Я кивнул и повернулся к своей машине.

– Как вы думаете, в таком огне пули бы взорвались? – неожиданно спросил он.

Я снова повернулся к нему.

– То есть как? – переспросил я. – Конечно же, они бы взорвались.

– А вот и нет. Они не взорвались! – и он улыбнулся своим щербатым ртом.