Хаосовершенство - Вадим Панов

Это надо пережить.

Через это надо пройти.

Тигрица раздавлена?

Нет. Ее больше не существует. Вместо яростной кошки под проливным дождем горбится хрупкий, теряющий последние лепестки цветок.

— Да что же случилось?!

— У кого? — Жозе, до которого только сейчас доходит, что фотограф остановился, начинает кричать: — Ты спятил? Мотаем, твою мать, всем не поможешь!

«Всем? Нет, Жозе, ты не прав: помочь можно всем. Всем! Кроме этой девчонки!»

Он, мужчина, пусть и не воин, не боец, но все-таки — мужчина, так вот, он не способен помочь маленькой, несчастной девчонке. Не в состоянии.

— Идем!

Чувствуя и стыд, и отвращение к себе, и злость, Кристиан поднимает фотоаппарат и давит на кнопку, сохраняя открывшийся ему Образ. А потом, увлекаемый Жозе в безопасный переулок, цедит сквозь зубы:

— Я хочу нажраться… Сильно нажраться… И девку…

— Будет тебе шлюха, — отрывисто обещает Жозе. — И вискарь будет, деньги еще есть.

— Хорошо, — отзывается Кристиан так, будто и впрямь верит, что шлюхи и алкоголь помогут ему забыть оставшуюся у столба девчонку. — Хорошо.

Анклав: Цюрих.

Территория: Альпийская Поляна.

Отель «Хилтон Эдельвейс».

Плохие обстоятельства не мешают хорошей драке

По-настоящему высокие гости требуют по-настоящему серьезного обхождения. В общении с ними важна каждая мелочь, каждая деталь, а потому Моратти, после долгих размышлений, выбрал для встречи с группой влиятельных верхолазов формат ужина. Не делового, но и не дружеского. Нейтрального.

Полуофициальная встреча прекрасно знающих и уважающих друг друга людей проходила в отдельном зале самого высокого отеля Цюриха, но не в знаменитом «Куполе», с которого открывался великолепный вид на Анклав, а в «Камелоте» — роскошном помещении, стилизованном под каминный зал рыцарского замка. Грубая кладка из натурального камня, тяжелая резная мебель, гобелены на стенах и бронзовые светильники создавали атмосферу готического Средневековья, времени частых междоусобиц и взаимного недоверия, что полностью соответствовало ожидаемому характеру беседы. Не деловой, не дружеской, но тяжелой.

Потому что времени оставалось все меньше и меньше.

Хотя началась встреча, как это принято у хорошо воспитанных людей, мирно. Съехались верхолазы, можно сказать, вовремя — всего с пятнадцатиминутным, как это принято у хорошо воспитанных людей, опозданием. Доусон из Долины, Хаммер из Хьюстона, Вашингтон из Бостона, Бернстайн из Сиэтла, Ван Перси из Кейптауна, Койман из Эдинбурга и Пилле из Марселя. Финансисты и промышленники, за каждым из которых стоит мощная корпорация, а также весомая группа соотечественников-единомышленников. В «Эдельвейсе» собрался своеобразный сенат Анклавов, и большая часть этого неофициального органа весьма прохладно относилась к Кауфману.

Впрочем, на первых порах разговор вертелся далеко от Станции и директора московского филиала.

Отдав должное аперитивам и закускам и дождавшись, когда вышколенные официанты покинут зал, верхолазы подняли тему, что беспокоила их больше всего.

— Ник, — с обманчивой мягкостью обратился к Моратти Вашингтон. — Хотелось бы знать, когда СБА уроет Сорок Два. Очень хотелось бы.

Представитель Бостона славился прекрасными манерами, считался образцом джентльмена, и грубым определением «уроет» он продемонстрировал президенту Службы всю глубину своего раздражения.

— Проблема оказалась куда серьезнее…

— Куда серьезнее?!!

Ван Перси не воскликнул — он рявкнул. Причем так, что сидящие рядом Койман и Бернстайн вздрогнули.

— Ник, что за херню ты несешь? Сорок Два давно перестал быть проблемой — это дерьмо, в котором мы захлебываемся!

— Тритоны плодятся, как кролики!

— Мы вынуждены отключать выходы в сеть!

— Но эти твари продолжают лезть из всех щелей!

Верхолазы заговорили одновременно. Торопливо перебивая друг друга, они выплескивали наболевшее, орали и брызгали слюной, вращали глазами и потрясали кулаками. Воспитание и хорошие манеры полетели к черту — экономические волки, гении коммерческих интриг и принцы сверхприбылей бесились при мысли, что какой-то цифровой гуру способен потрясти основы их мироздания, и требовали крови. Вал ярости обрушился на президента СБА, но он был готов к такому развитию событий: слушал, впитывал, не отводил взгляд, всем своим видом показывая, что всё понимает и всё признает.

— Тритоны практически обрушили электронные расчеты…

— Люди перестали доверять банкам и вернулись к наличным. Тебе сказать, к чему это привело?

— Всплеск обычной преступности.

— В Марселе стреляют даже днем.

— В Сиэтле тоже…

— У нас дело дошло до массовых беспорядков, — вставил Ван Перси.

— Не только у вас!

— Анклавы штормит.

И штормит изрядно, если уж самые высокие верхолазы озаботились ситуацией на улицах. В Анклавах частенько стреляли днем, но только в соответствующих районах. Теперь же ребята с пушками добрались до корпоративных территорий.

«Качается, но не тонет», — вспомнил Моратти древний девиз Парижа. Еще того Парижа, который без «Эль-».

Качался… И удержался, стал Эль-Парижем, но не утонул. Повезет ли Анклавам?

— У тебя есть план?

Громкий голос Хаммера заставил верхолазов умолкнуть и уставиться на Ника.

— Только ужесточение мер, — развел руками президент СБА.

— Ты издеваешься?

«Нет, вашу мать, я говорю как есть!»

— Мы разработали и проводим в жизнь комплекс мер, направленный на ограничение производства и распространения «синдина». Мы планируем сделать наркотик настолько дефицитным, насколько это возможно. Кроме того, вводятся новые законы, ужесточающие наказание за использование «поплавков». Мы стремимся к тому, чтобы принятие троицы стало для тритонов выбором между жизнью и смертью, и мы этого добьемся.

— Когда?

— И когда ты избавишь нас от самого Сорок Два?

— Месяц, — уверенно произнес Моратти. — Это ответ на второй вопрос. Я ручаюсь, что в течение месяца ликвидирую пророка. Мои люди уже рядом.

— Месяц — это много.

— Ник сказал «в течение месяца», вполне возможно, нам нужно продержаться всего пару недель.

Некоторые верхолазы вздохнули с облегчением — ненавистная тварь скоро умрет, однако Доусон смотрел дальше коллег.

— Смерть Сорок Два не очень поможет.

— Она будет иметь моральное значение, — подтвердил президент СБА. — К сожалению, механизм запущен, и справиться с тритонами будет непросто.