Мост в Ниткуда - Андрей Негрий

Она, в свою очередь, описывала обычаи своей Родины, учила Андрея Церемониалу Приветствия, придворному этикету и правилам приличия. Это говорило о многом. Видимо, девушка принадлежала к «высшему обществу», как они это понимали при их равенстве между собой.

К исходу четвертых суток, когда Воинов провожал Лоан в каюту, придерживая за локоть, она вдруг споткнулась и ухватилась за его руку, чтобы удержать равновесие и не шлепнуться на палубу.

Лейтенант подхватил ее и, на какое‑то мгновение, их лица почти соприкоснулись. Искушение было слишком уж велико. Рука, охватившая талию, притянула девушку, и Андрей приник к ее губам долгим поцелуем.

Ничего неуспевшая сообразить, полузадохнувшаяся Лоан, стала отбиваться своими кулачками, а когда он её отпустил, отпрянула от него в недоумении.

— Ты хотел меня задушить? — Удивленно спросила девушка. Воинов улыбнулся и покачал головой:

— Я тебя просто поцеловал…

— Зачем?

— Потому что ты мне очень нравишься.

— Что это значит, «нравишься»?

— Извини… — Андрей начал стремительно краснеть, соображая, как выпутаться из сложившейся ситуации. Он не подумал, что девушка не знает самых элементарных вещей, касающихся отношений между мужчиной и женщиной, просто потому, что этих отношений не было в их мире. — Понимаешь, когда внутри все замирает, когда ничего не хочется говорить или не находится нужных слов, люди в моем мире выражают свои чувства вот так… — Чувствуя, что начинает нести околесицу Андрей, покрасневший до корней волос, замолчал. Но ему на помощь пришла сама Лоан. Она подалась к нему почти вплотную и положила руки на его плечи. Её глаза странно мерцали.

— Попробуй еще, я постараюсь понять… — сказала девушка, но Андрей не дал ей договорить, поймав ее упругие, горячие губы своими губами. Поцелуй получился нежным и трепетным, словно у него это происходило в первый раз. Он давно так не волновался. Оторвавшись от ее волнующих губ, Андрей чуть пригнулся, и подхватил Лоан на руки. Девушка от неожиданности вскрикнула, и крепко обхватила его за шею:

— Святая Мать! — но потом рассмеялась и провела указательным пальчиком ему по губам. — Я первая в нашем мире женщина, которую мужчина поднял на руки! — Она вдруг прижалась к нему.

— И надеюсь, что не последняя. — Он бережно нес ее по коридору к каюте, не отрывая взгляда от ее лица. Девушка, словно предчувствуя нечто новое, необычное и неведомое доселе, притихла, прижавшись к сильному мужскому плечу. Это было действительно небывалое ощущение, аналогов которому в женском мире еще не знали.

Фотоэлемент открыл дверь и Андрей, со своей драгоценной ношей зашел в каюту. Пройдя в просторную спальню, он осторожно положил Лоан поперек широкой кровати. Запустив пальцы в копну ее густых волос, Воинов нежно целовал ее губы, глаза, лоб, лицо, а девушка лежала, замерев, чуть дыша, не в силах разобраться с захлестнувшими ее чувствами. Она была готова им подчиниться, нырнув с головой в мир новых для нее ощущений, которые дарила мужская ласка. Лоан никогда не переживала подобного.

Теплая волна все выше и выше поднималась по ее разбуженному телу, заставляя сердце стучать учащенно, а дыхание прерываться. Девушка одной рукой обнимала за шею Андрея, а другой ерошила упругие волосы, гладила по щеке, неумело отвечая на его поцелуи. Она чувствовала, что скоро должно произойти нечто такое, о чем она не могла знать, но к чему теперь неосознанно стремилась. Лицо ее горело, дыхание вздымало почему‑то обнаженную грудь, которую ласкал мужчина. Его сильные и нежные руки сжимали тело Лоан, поглаживали и заставляли отзываться неизвестной музыкой, которая все сильнее звучала где‑то внутри, а сладкая истома разливалась по всем ее членам.

Наконец, с трудом оторвавшись от его губ, Лоан прошептала:

— Подожди, я сейчас приду… — И ее гибкое тело скользнуло на пол.

Закрыв за собой дверь в душевую комнату, и сбросив измятую одежду, она вошла в кабинку и включила горячий душ. Колючие струи ударили со всех сторон, омывая и массируя молодое, полное жизни, тело девушки. Лоан осматривала себя с совершенно новым, доселе неведомым чувством — желанием нравиться этому мужчине. Ей хотелось, чтобы он любовался ее крепкими грудями, изгибом бедер, стройными ногами и упругим, молодым телом. На какое‑то время она сжалась в комок от испуга перед новыми ощущениями, но потом выключила воду и открыла дверь.

Андрей лежал, заложив руки за голову. Сердце трепетало, на лице блуждала дурацкая улыбка, а на бедра был наброшен край простыни. Увидев Лоан, он приподнялся на локте и протянул ей ладонь. Капельки влаги блестели на теле девушки, словно маленькие бриллианты. Грудь ее высоко вздымалась, лицо и шея стали темно–сиреневыми, хотя девушка не понимала почему. Словно по битому стеклу она осторожно подошла к краю постели и опустилась коленом на упругую поверхность. Андрей, которому она, своим цветом кожи напомнила эфиопку, улыбнулся, осторожно взял ее за руку и слегка потянул к себе. Девушка не сопротивлялась. Словно пройдя сквозь незримую стену, она прильнула к его груди. Теперь Лоан смелее отвечала на ласки и училась нежности на лету, проявляя недюжинные природные способности, присущие, наверное, всем женщинам Вселенной.

Андрей коснулся губами ее груди и затем чуть–чуть сжал губами спелую вишенку соска. По телу девушки прошла волна легкой дрожи. Он продолжал ее целовать, а его руки скользили по ее телу, еле касаясь кожи, иногда задерживаясь на эрогенных зонах пальцами, угадывая их буквально интуитивно. (Но, как для себя отметил Воинов, не очень‑то они отличались от таких–же зон земных женщин). Он медлил, дожидаясь, когда девушка подойдет к вершине наслаждения.

Она не сразу почувствовала какую‑то перемену, — мгновение боли и Лоан ощутила в себе инородное тело, мимолетное неудобство на фоне общего блаженства. Удивленно открыв глаза, она встретилась с улыбающимся взглядом Андрея и снова задохнулась в поцелуе. Мягкие, плавные движения двух тел слились в одном порыве страсти.

Девушка чувствовала, как в ней нарастает что‑то новое, невероятное, неизведанное и такое желанное. У нее перехватило дыхание и вдруг…. Все словно взорвалось разноцветным фейерверком! Волна сладкой истомы накрыла ее с головой, разливаясь неведомой ранее эйфорией по всему телу.

Андрей наклонился и поцеловал девушку в изгиб полуоткрытых губ. Ровное дыхание и блуждающая улыбка подсказали ему, что она сейчас далеко от него, в мире своего волшебного сна. Он улыбнулся и осторожно, чтобы не спугнуть сновидение, поднялся. Полюбовавшись прекрасным телом Лоан, Андрей пошел в душевую комнату. Освежившись, он закурил, размышляя о том, как в дальнейшем повернется колесо Судьбы, увидит ли он эту девушку снова. Или нужно забрать ее с собой — она такая замечательная…

А Лоан спала, улыбаясь, не ведая печалей и тревог.

С орбиты планета чем‑то напоминала Землю. Словно бриллиант на бархате звездного неба, она мягко светилась отраженным светом Голубой звезды.

Вот только материки, просвечивающие сквозь облачность, имели непривычные глазу очертания.

Лоан сидела, прижавшись к Андрею, и с сияющими глазами рассказывала, как называется тот или иной остров, море или материк. Названия были красивыми и мелодичными, легко запоминались. Неожиданно девушка замолчала и посмотрела на Воинова.

— Объясни, что со мной происходит? — Она слегка отстранилась от него, подобрала ноги под себя и обхватила плечи руками, словно неожиданно озябла. — Я думаю о своих чувствах, и никак не могу понять, что же это…. Смотрю на тебя — и внутри у меня все поет. В груди горячо, мысли путаются, и мне хочется просто прижаться к тебе и вдыхать твой запах, греться от твоего тепла, ощущать твои сильные руки на своем теле…. Я не знаю, как еще это выразить, мне об этом никто не рассказывал. И ты тоже молчишь…

Андрей притянул Лоан к себе и поцеловал в такие послушные и ждущие губы.

— Хорошая моя…. Так уж получилось, что в вашем мире еще не придумали слов для этого чувства, его просто не существовало в природе. А у нас с тобой было слишком мало времени. — Он гладил ее роскошные волосы, стараясь успокоить. — Я надеюсь, что очень скоро положение изменится, я приложу для этого все силы, и тогда появятся и слова, и песни, и стихи…, но вы придумаете их сами.

Первую посадку шаттл совершил на побережье залива. Утро только разгоралось, позолотив небосклон предрассветными красками. Великолепная природа только просыпалась после ночи. Воды залива лениво лизали изумрудный песок, усыпанный удивительными по красоте и расцветке ракушками. На противоположном берегу возвышалась горная цепь, удивляя правильностью конусообразных вершин и полным отсутствием деревьев на склонах. Очевидно, как память о вулканическом происхождении этих мест в далеком прошлом. Но зато у подножия разлилось море растительности, различных цветов и оттенков, — перистые деревья склоняли свои пушистые ветви до самой земли, голубые лианы, усыпанные багрово–фиолетовыми цветами, прятались в кронах сиреневых сосен, красно–коричневые кустарники, словно живые изгороди, располосовали растительное пространство.