Забудь меня (СИ) - Кристина Зайцева

Он такой горячий. Запах его кожи пробирает до костей.

Антон издает стон, отдергивая от меня голову и зализывая языком губу, которую я нарочно прикусила слишком сильно.

Резанув глазами по моим, он тяжело дышит, пока я пытаюсь совладать со своими эмоциями, сжимая дрожащими бедрами его талию.

Я была дурой, когда предполагала, что с ним мне может хоть что-нибудь не понравиться.

Мои губы пылают, и между ног печет оттого, как он смотрит на меня и оттого, каким стало его лицо сейчас, когда его эрекция давит на меня через шорты и мои стринги. Давит так, что я чувствую ее пульсацию! Чувствую…

Откинувшись на стену, я смотрю в совершенно черные глаза Матвеева и на его приоткрытые губы, пока его ладонь выпускает мою ягодицу и перемещается на живот. Поддевает пальцами край кофты и ныряет под нее, а потом эта ладонь накрывает мою грудь. Замирает на секунду, будто взвешивая, а потом сжимая так, что мой торчащий через кружево лифчика сосок оказывается зажат между его указательным и средним пальцем.

— Уф-ф-ф… — прижимаюсь носом к своему плечу, отвернувшись и закрыв глаза.

Еще одно нажатие, и я чувствую, понимаю, что его движения выверенные. Будто он контролирует каждое из них, а глаза из-под густых черных бровей наблюдают за мной, хоть и расфокусированные, но пристальные, как чертовы радары.

— По… поцелуй… меня там… — прошу, заикаясь.

— Где? — сипит Антон, сглатывая слюну.

— Мою грудь…

Втянув в себя воздух, он вытряхивает меня из кофты быстрее, чем мои щеки превратятся из малиновых в пунцовые.

Выпрямившись, я забрасываю за спину руки и непослушными пальцами терзаю застежку лифчика, а Антон прижимается губами к моей шее и медлит, прежде чем начать ее целовать. Я уверена в том, что у него был целый вагон девушек, но мне вдруг кажется, что он сам не знает, как целовать шею девушки и как пользоваться своим ртом в этом месте моего тела…

— О-о-о… — срывается с моих губ, когда он снова целует, а потом прикусывает кожу на шее сбоку, заставляя меня выгнуться и прижаться своей грудью к его.

Застежка поддается, и я трясу плечами, сбрасывая с них бретельки, а губы моего парня продолжают обжигать меня поцелуями, и эти поцелуи вдруг стали влажными, горячими и настойчивыми.

Голова кружится.

Со стоном распутно толкаю его голову к своей груди, и он обрушивается на нее, атакуя своим ртом, издав стон, от которого по спине пробегает электрический разряд. Он обводит языком сосок и вбирает его в рот. Под мои стоны делает то же самое с другим соском.

Между моих ног ноет. Настойчиво ноет узелок клитора, в котором искрят все нервные окончания, и когда бедра Антона опять и опять подаются вперед, давя на эту адски чувствительную точку пахом, я впиваюсь в его каменную задницу пальцами и двигаю своими бедрами навстречу…

— А-а-а… — визжу ему в шею.

По бедрам растекаются искры, ноги дрожат.

Руки Антона сгребают меня в охапку, стальным кольцом обернувшись вокруг моей талии, когда с неконтролируемой дрожью мое тело взрывается оргазмом. Впервые в жизни вот так! Без часовых усилий в попытках познать собственное тело. Без чертовых усилий!

Я слышу, как что-то с треском падает на пол.

Как Антон матерится и, больно сдавив ладонью мою ягодицу, принимается двигаться мне навстречу, сжимая меня второй рукой так, чтобы не вырвалась…

Он стонет, чертыхается, а потом по его телу проходит мощная дрожь…

Глава 19

Полина

Сердце Антона сильными толчками бьется о мою грудь. Частыми. Зашкаливающе частыми. Мое тоже колотится. Обмякаю, будто позвоночник у меня не из костей, а из пластилина, а язык вообще отнялся, ведь кроме как дышать, ртом я больше ничего делать не в состоянии.

Громкое сопение рядом с моим ухом прерывистое.

Качнувшись, мой парень резко упирается рукой в столешницу, будто ему, как и мне, нужна опора. Сама я боюсь расцепить руки и выпустить его шею, потому что боюсь стечь на пол, как кисельная жижа. Боюсь посмотреть Антону в лицо после того, как испытала оргазм от первого за этот день поцелуя!

А он?

Я не эксперт, но, кажется, спутать мужской оргазм с чем-то другим сложно. Очень сложно. Но я ни в чем не уверена, а спросить и выставить себя дурой не позволяет смущение. Идиотское. Ужасное. Глупое.

Между ног так влажно, что я чувствую эту влагу на внутренней стороне бедер. Чувствую запахи, от которых воздух в комнате будто стал гуще.

— Мне нужно в ванную… — брякаю хрипло.

— Она там же, где туалет, — глухо отзывается Антон. — Выключатель внизу, справа.

Его рука стекает с моей ягодицы, которую он продолжал сжимать все это время. Он делает шаг в сторону и прижимается бедрами к нижнему кухонному шкафу. Упирается в него кулаками, опустив лицо и глядя в стол. Соскальзываю с него, опуская ватные ноги на пол и оправляя юбку. Прижав к голой груди локти, несусь к санузлу, вспомнив про свой лифчик только тогда, когда закрываю за собой дверь.

Из зеркала на меня смотрит взлохмаченное существо с огромными глазами и красными пятнами на шее и груди. Губы красные и припухшие. Я выгляжу, как использованная салфетка! Юбка мятая…

Сглотнув, слышу тяжелые шаги за дверью и как хлопает входная дверь.

Осматриваю крошечный душ. Лейка пристроена прямо напротив унитаза. На тумбочке в углу сложены чистые разноцветные полотенца.

Борюсь с молнией на юбке, понимая, что вернуться завтра домой мне лучше через каминную трубу, так, чтобы меня никто не видел.

Не зная, куда деть насквозь мокрые стринги, кладу их на умывальник.

Вода в душе теплая. Даже горячая. На вмонтированной в стену полке дозаторы с мылом и шампунем.

Растирая мыло, я закусываю губу от того, какое между моих ног все чувствительное, и прислушиваюсь к тому, что творится за дверью, но там абсолютная тишина.

Сжимая узел полотенца у груди, топчусь посреди