Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника - Эллери Куин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хотя они настоящие джентльмены, — продолжала актриса, — а Грэматон — грубый, здоровенный мужлан.
— Грэматон, — повторил Эллери. — Странная фамилия.
— Английская. Его отец был яхтсменом, имевшим в предках целую вереницу лордов, а мать до того была напичкана традициями, что рассматривала кончину королевы Анны, не оставившей потомства, как главное несчастье для всего королевства, так как на ней кончилось царствование династии Стюартов. Во всяком случае, так говорит Марк. — Перл Энджерс вздохнула.
— Не обошелся ли он слишком сурово с первой женой? — спросил Эллери, склонный к пуританству в вопросах морали.
— Вовсе нет! Она знала, что не сможет его удержать, а кроме того, ей надо было думать о собственной карьере. Они по-прежнему друзья.
Следующим вечером, заняв свое место в театре Натчитока, Эллери обнаружил впереди себя самую красивую женскую спину, какую ему когда-либо приходилось видеть. Никакой шелк не мог бы сравниться с этой совершенной плотью. Обнаженная смуглая кожа полностью отвлекала от сцены, мисс Энджерс и текста мистера Шоу.
Когда зажгли свет, Эллери увидел, что место впереди свободно, и поднялся с явным намерением отыскать его обладательницу. Подобные плечи мужчина видит только раз в жизни.
На тротуаре перед театром он заметил Эмили Имз, писательницу.
— Здравствуйте, — обратился он к ней. — Меня как-то представили вам на одной вечеринке. Как поживаете и все прочее?.. Мисс Имз, вы ведь знаете всех в Америке, не так ли?
— Всех, кроме семейства по фамилии Радевич, — ответила мисс Имз.
— К сожалению, я не видел ее лица, но у нее потрясающие смуглые плечи и спина… Наверняка вы ее знаете!
— Должно быть, это Мими, — задумчиво промолвила мисс Имз.
— Мими! — Эллери помрачнел.
— Пошли. Мы отыщем ее там, где больше всего народу.
Они нашли Мими сидящей в окружении семи безмолвных молодых людей. На фоне красного плюша кресла она, с ее покрытыми лаком волосами, детскими глазами и обтягивающим платьем с вырезом на спине, походила на полинезийскую королеву.
— С дороги, невежи! — Мисс Имз разогнала ухажеров. — Мими, дорогая, это некто по фамилии Квин. Миссис Грэматон.
— Грэматон! — простонал Эллери.
— А это, — процедила сквозь зубы мисс Имз, — мерзкий злодей. Его зовут Боркка.
Представление выглядело несколько странным. Эллери обменялся рукопожатием с мистером Борккой, думая, улыбаться ему или морщиться. Мистер Боркка был тощим субъектом с желтой физиономией средневекового венецианца, словно напрашивающегося на то, чтобы его ткнули вилами.
Он улыбнулся, продемонстрировав ряд волчьих зубов.
— Мисс Имз — моя неутомимая поклонница.
Мисс Имз повернулась к нему спиной.
— Квин влюбился в тебя, дорогая.
— Как приятно! — Мими потупила взор. — А вы знакомы с моим мужем, мистер Квин?
— Ох! — вздохнул Эллери.
— Мой дорогой сэр, вам ровным счетом ничего не добиться, — сказал мистер Боркка, вновь показывая зубы. — Миссис Грэматон истинная rara avis[32] — очаровательная леди, которую невозможно отговорить от обожания собственного мужа.
Спина очаровательной леди очаровательно изогнулась.
— Убирайтесь отсюда, — холодно произнесла мисс Имз. — Вы меня раздражаете.
Мистер Боркка не выразил недовольства — он поклонился, как будто благодаря за комплимент. Миссис Грэматон сидела неподвижно.
* * *«Кандида» имела успех, и Перл Энджерс сияла. Эллери грелся на солнце, бродил по сельской местности, поглощал в огромных количествах форель и ячменные лепешки, а также несколько раз видел Мими Грэматон, так что неделя прошла весьма недурно.
Второй раз он видел Мими, когда сидел с удочкой на причале Энджерсов. Она проплыла под леской, счастливо избежав крючка, одетая во что-то мокрое, блестящее и обтягивающее.
Мими засмеялась, глядя на Эллери, и поплыла в сторону большого острова в центре озера. По пути она весело окликнула толстого мужчину с волосатой грудью, удившего рыбу в лодке. Он усмехнулся в ответ, и Мими поплыла дальше, сверкая на солнце мокрой спиной.
Внезапно женщина остановилась, словно попав в сеть. Эллери увидел, как она уставилась на остров, моргая мокрыми ресницами.
На берегу острова стоял мистер Боркка, опираясь на трость причудливой формы.
Мими нырнула, а вынырнув, поплыла по касательной к бухточке в восточном конце острова. Мистер Боркка двинулся по берегу в том же направлении. Мими снова остановилась и, после недолгого колебания, покорно поплыла к берегу. Когда она вышла из воды, мистер Боркка находился рядом с ней, стоя неподвижно. Женщина прошла мимо, словно не видя его. Он последовал за ней по тропинке, ведущей в лес.
— Кто такой этот Боркка? — осведомился Эллери вечером.
— О, так вы встретили его? — Перл Энджерс сделала паузу. — Один из любимчиков Марка Грэматона. Политический эмигрант — впрочем, об этом он особо не распространяется. Грэматон коллекционирует подобных личностей, как старые леди — кошек. Боркка… он просто ужасен! Давайте не будем говорить о нем.
На следующий день, когда Эллери был у Эмили Имз, он снова увидел Мими. На ней были шорты и яркая рубашка, и она только что провела три сета тенниса с жилистым седеющим мужчиной — доктором Вэрроу, местным врачом. Покидая корт, она весело махнула рукой Эллери и мисс Имз, лежавшим на лужайке, и зашагала к озеру, помахивая ракеткой.
Внезапно Мими побежала. Эллери сразу сел. Она мчалась по лугу, уронила ракетку и даже не остановилась, чтобы подобрать ее.
За ней быстрыми шагами вдоль опушки леса шел мистер Боркка, держа под мышкой свою странную трость.
— Мне кажется, — медленно произнес Эллери, — кто-то должен проучить этого типа…
— Пожалуйста, ложитесь, — прервала его мисс Имз.
Доктор Вэрроу, уходивший с корта, вытирая шею, увидел Мими и мистера Боркку и резко остановился, потом, сжав губы, последовал за ними. Эллери поднялся на ноги.
Мисс Имз сорвала маргаритку.
— Понимаете, — негромко сказала она, — Грэматон ничего не знает. А Мими — храбрая девочка, которая очень любит своего мужа.
— Что за вздор! — воскликнул Эллери, наблюдая за тремя движущимися фигурами. — Если этот человек опасен, то нужно сообщить Грэматону. Как он может быть настолько слеп? Очевидно, все в Натчитоке…
— У Марка недостатков не меньше, чем достоинств. Если его завести, он становится самым бешеным ревнивцем в мире.
Извинившись, Эллери зашагал к лесу. Оказавшись среди деревьев, он остановился и прислушался. Откуда-то донесся мужской крик, звучащий беспомощно и в то же время вызывающе. Эллери стиснул кулаки.
По пути назад он увидел мистера Боркку, выходящего из леса. Его точеное лицо искажала судорога; прыгнув в лодку, он начал резкими движениями грести в сторону острова Грэматона. После этого в поле зрения появились доктор Вэрроу и Мими Грэматон, идущие как ни в чем не бывало.
— Полагаю, каждый нормальный мужчина в Натчитоке, — спокойно заметила мисс Имз, когда Эллери присоединился к ней, — имел этим летом столкновение с Борккой.
— Почему же кто-нибудь не вышвырнет его из города?
— Он странный тип. Физически — законченный трус, никогда не защищается, и все же его невозможно обескуражить. Очевидно, Боркка одержим эпической страстью. — Мисс Имз пожала плечами. — Если вы обратили внимание, Джонни Вэрроу не оставил на нем никаких отметин. Марк сразу же начнет задавать вопросы, увидев, что с его любимчиком что-то не так.
— Не могу этого понять, — сказал Эллери.
— Но если Марк что-нибудь узнает, — закончила мисс Имз тем же беспечным тоном, — то просто убьет эту скотину.
* * *Эллери впервые повстречал Марка Грэматона и столкнулся с феноменом кровоточащей груди четвертого лорда Грэматона на одной из как бы стихийно возникших вечеринок, которыми периодически развлекают себя жители колонии. Как обычно, были шарады, игра в «Двадцать вопросов», несколько блестящих эпиграмм, и все это имело место в воскресенье вечером в доме доктора Вэрроу.
Доктор с серьезным видом представлял свое изобретение. Это была трубчатая стальная рамка, в которой на невидимых нитях висело целлофановое сердце, наполненное жидкостью, походившей на кровь, но являющейся, очевидно, томатным соком.
— Она мне неверна, — замогильным голосом провозгласил Вэрроу и стиснул резиновую грушу. Сердце тут же сжалось, и зловещая красная струйка потекла из него в медную плевательницу на полу. Все засмеялись.
— Сюрреализм? — вежливо осведомился Эллери, интересуясь, не сошел ли доктор с ума.
— Это кровопускатель Грэматона, — давясь от смеха, сказала Перл Энджерс. — Весьма нахально со стороны Джонни. Но ведь он лучший друг Марка Грэматона.