Страха не существует - Дарья Стааль

добавить «и не вижу», поковыряв ногтем стену, но едва коснулась поверхности, как меня шарахнуло остаточной магией.

— Да чтоб вас! — выругалась я, тряся в воздухе пострадавшей рукой.

Меж тем стену избороздили линии, и с негромким щелчком открылась потайная дверца. Внутри сейфа лежала записка от отца:

«Храни все ценное здесь, но самое ценное носи при себе,

Папа».

Своевременный подарочек, учитывая происходящее.

Первое, что пришло на ум, это ни деньги, ни письма от правящих особ, а кое-что менее дорогое, но более опасное — дневники отца Аара, которые мы до сих пор не знали, куда пристроить. За неимением лучшего варианта они лежали у меня в покоях, потому как в женское общежитие попасть сложнее, чем в мужское, а у меня еще и дверь была с усиленной защитой.

— Что-то еще изменилось? — спросила у своего внимательного зверя.

Огнелис отрицательно покачал головой, а я остаток утра до самого завтрака провела, подбирая максимально сложный пароль для закрытия сейфа. Занятие настолько увлекательное, что, если бы не Рыжик, я пропустила бы завтрак.

В принципе, наша университетская жизнь должна была продолжиться ровно с того места, где ее прервало нападение. Нам оставалось несколько недель до окончания семестра и еще парочка недель зачетов и экзаменов. Однако и тут без сюрпризов не обошлось.

В основном проблема заключалась в окружающих, которые теперь особенно остро реагировали на мое появление. Если ледяные не определились, и кого-то в моем присутствии еще больше перекашиво, а кто-то не скрывал заинтересованности, то вот огненные начинали кто сиять, а кто натурально подпаливать соседей. От избытка чувств, естественно. Неизменно каждый встречный при моем приближении замирал и приветственно бил себя кулаком в область сердца.

Вообще-то, обычно так военные приветствовали старшего по званию, но кто уже вспомнит такие незначительные детали? Удобно, пафосно и всем понятно. Некоторым, типа ледяной гвардии, было понятно даже больше, чем хотелось бы.

— Кажется, твой рейтинг внутри нашего скромного сообщества стремительно ползет вверх, сестренка, — заметил Кеннет, ловя меня перед столовой.

— Да неужели? — ехидно переспросила я, вцепившись в брата мертвой хваткой.

— Ко мне сегодня каждый, повторяю, каждый встречный ледяной юноша подошел и поинтересовался, насколько у вас серьезно с ис-Лотианом, — сказал Ааррон, забрав пятерней челку с подозрительно довольного лица.

— И что же ты ответил? — поинтересовался подошедший к нам со спины ис-Лотиан.

Юный ис-Даларн смерил его каким-то странным взглядом и пожал плечами:

— Правду, только правду и ничего кроме правды.

— Боюсь спросить, какую же правду ты изложил, — прищурился мой жених.

— Объективную, — охотно пояснил Аар. — Я отвечал, что у эльд-Лааксо ни кольца, ни документов о помолвке.

Я предательски споткнулась на ровном месте, а у Астарта глаза слегка засветились от бешенства. Кольца и правда не было. Оно сгорело в королевском пламени вместе с артефактом Варме и моей одеждой месяц назад при первой трансформации. Я всегда думала об этом с ужасом и даже боялась вспоминать — ведь помолвочное кольцо обычно семейная реликвия и передается из поколения в поколение. А я его спалила…

Впрочем, договора о намерениях, какие обычно заключают ледяные аристократы, у нас также не имелось.

— Ты отвечал что? — тихо переспросил ис-Лотиан.

Ааррон молча выдержал взгляд. Я почувствовала, что мы сейчас повторим представление с высокоуровневыми ледяными заклинаниями в закрытом помещении. Полагаю, Кеннет рассудил так же, а потому заявил:

— Так, если хотите друг другу подправить аристократические профили, пожалуйста, без магии и на тренировочной арене. А сейчас нам надо поесть и как-то дотянуть до конца семестра.

От Астарта веяло поистине лютым холодом, настолько он был зол. Однако благоразумие перевесило, меня молча приобняли за плечи и повели завтракать.

За стол мы сели всей недружелюбной компанией, что можно было расценить как дипломатическую победу.

— Кстати, обновленное расписание, — сообщил побратец, швыряя мне на поднос свиток.

И только легкое движение холодного воздуха спасло мою кашу с фруктами и орехами от дополнительного ингредиента в виде целлюлозы.

— Отличная реакция, — добродушно прокомментировал Кеннет, закидывая в рот оладушки.

Сидящий рядом со мной Астарт продолжал медленно и с удовольствием нарезать омлет и даже бровью не повел. Я взяла висящий в воздухе свиток и развернула.

— В чем разница? — не поняла я, пробегаясь глазами по расписанию.

— Фа-куль-та-ти-вы, — пропел побратец.

Я посмотрела внимательнее: и действительно, в некоторых днях появились дополнительные пары.

— То есть у нас каждый день тренировки по бою, усиленная теория защиты, усиленная теория атаки… А это что? — возмутилась я.

— «Индивидуальное занятие», — прочитал Астарт через мое плечо. — Такие появились у всех старшекурсников.

— Ну, и, видимо, у особо отличившихся нас, — ответил Кеннет, демонстрируя свиток своего расписания. Там тоже значились загадочные «индивидуальные занятия» в количестве двух штук. Ааррон на мой вопросительный взгляд молча показал три пальца.

У меня же теперь каждую неделю были одна персональная тренировка, одна персональная лекция и один персональный семинар. Какие это предметы — непонятно, кто преподаватель — неизвестно, чего ждать от этих занятий — неясно. Спросить, как обычно, не у кого.

Одно радовало, неделя начиналась с такой знакомой и безобидной теории защиты. Лично я планировала на ней немного подремать, едва ли ис-Элхорн расскажет мне что-то новенькое. У парней было примерно то же настроение. Так что мы уселись на галерку и даже не потрудились доставать бумагу со стило.

Надеждам нашим не суждено было сбыться.

— Лютого холода, студенты, — раздался за нашими спинами женский голос и цокот каблуков.

В аудиторию вошла Ксилла ис-Ором, декан факультета Изящных наук.

Факультет этот был примечателен всем — и набором предметов, и публикой. Учились на нем преимущественно девушки из особо богатых семей, которым никогда по жизни не придется думать. Вторым вариантом студентов были те юные леди, которым по брачному контракту положено иметь хоть какое-то высшее образование. Ну и третьи — действительно талантливые девушки и иногда, очень редко, юноши. Хотя о последних только говорят, вживую их никто никогда не видел.

Изучали здесь музыку, литературу, изобразительное искусство, историю, философию и этикет. Когда-то в общий курс входила религия, пока Генрас VIII, весьма прогрессивный король для своего времени, не упразднил данную дисциплину. Правда, также были упразднены до самого фундамента все храмы, а вместе с храмами и большинство жрецов через повешение. По официальной версии учебников истории, это произошло из-за подготовки правительственного переворота религиозными фанатиками. Согласно неофициальной версии, жрецы категорически запрещали Генрасу VIII в очередной раз разводиться, что крайне опечалило монарха и сподвигло на радикальные меры.

Что являлось довольно красочным примером того, как, ловко жонглируя фактами, можно развернуть любые