Причина времени - Аксенов Геннадий Петрович

Здесь пока важно только то, что простое объяснение, откуда взялись два времени, два пространства, два движения или покоя объясняются и могут быть объяснены только через причину времени. Ньютон ввел в рассуждения источник времени и пространства и сразу же обнаружилось, что не все движения можно истинно измерить, многие только представляются таковыми, и мы можем ошибаться в их измерении. Истинным же (в “Поучении” это слово и абсолютное есть синонимы) движением, а также покоем, временем и пространством обладают только тела, источник перемещения которых находится в них самих. Во всех остальных случаях движение будет относительным. Если на тело или на часть его действует приложенная сила тяготения, то она по тому же математически выраженному закону действует и на все остальные тела в его окрестностях и сходным образом изменяет прежнее их положение. Абсолютное же движение изменяет само собственное положение тела относительно всех остальных окрестных. Иначе говоря, если результатом приложенной к телу силы будет индивидуальное изменение в его положении, а все остальные останутся в том же соотносительном положении, то этот единственный случай и создает нечто истинное и абсолютное? Создает движение или покой, а значит, время и пространство его, хотя относительно них такого прямого указания Ньютон не делает.

И если мы дадим себе труд подумать, то мы увидим прозорливость и здравый смысл Ньютона, который отвел механике почетное, но не главное место в системе природы. Он нашел ее законы, но они ничего не говорят о причинах движения. Он знает, что они есть, эти более серьезные и важные законы, когда тела изменяются и движутся не по механическим законам, но он знает о них только то, что они имеют источником совсем иные реальные причины.

************

Ньютон своим определением довел до крайнего, напряженного предела и выразил полно тот подход, который в нечеткой форме выразил Аристотель (“время – число движения”) и который более строго и правильно сформулировал Галилей: время для формул движения, где бы и как бы оно ни происходило, есть математическая независимая переменная, приданная, взятая со стороны, не из движения самих тел и не из сравнения двух движущихся относительно друг друга тел, а из сравнения некоего абсолютного времени и данного относительного. Независимая переменная, стало быть, та, на которую никак, никогда и никоим образом не влияют происходящие материальные движения. Эталон для измерения не может содержаться в самом измеряемом. Стрела Зенона летит во времени, но в ней самой отдельно взятой никакое время не идет. Время для нее – посторонняя среда, постороннее условие, которое можно использовать для измерения движения. Обратную же операцию – как-то повлиять на время с помощью движения или точно изменить механическим перемещением время – совершить нельзя. Можно только весьма нестрого относительно, неточно измерить его теми же часами, как линейками – пространство. Предмету стрела, как и другим летящим и двигающимся предметам, не свойственно время. Как и пространство. Отсюда весь парадокс с его делением в апориях Зенона. Деление придумано, его нет в процессе. Поэтому вырисовывается, действительно, правота Аристотеля, состоящая в том, что парадокс исчезает, поскольку у времени неделимых нет. Что толку делить отсутствующее в самом процессе полета? Так что своим разделением времени на два Ньютон решил парадокс Зенона, показал, что никакого парадокса нет, только этого никто не заметил.

Время в физических формулах – артефакт. Интересно, конечно, где же оно течет, но раз мы этого пока не знаем, не нужно изобретать гипотез. Важно для науки пока не то, что оно где-то течет, а что им можно все измерять. Разве этого не достаточно! Отсюда и тот оттенок гордости, который звучит в словах Ньютона, что гипотез он не измышляет. Наука не изучает сущности. Даже ту, которую он отдал для времени: “по самой своей сущности”. Достаточно видимых и осязаемых явлений, описания видимых перемещений, подвластных человеческим чувствам и их усовершенствованным продолжениям – приборам. Здесь сплошные видимости. И удалось хотя бы относительно простых перемещений вывести строгие, точные закономерности, вот что составляет объект гордости. Не нужно понимать сущность вещей, нужно научиться применять на практике их явления.

Ньютоном владело то же самое настроение самоограничения и скромности, которое было присуще всем, кто хоть чуть-чуть продвинул вперед истинное знание. “Не измышляю гипотез” – следовательно, не претендую на всеохватное знание, но только на относительное, зато здесь, на этом пятачке мы хозяева. Мир так огромен и сложен (недаром так стала знаменита его фраза, что он чувствует себя мальчиком на берегу океана истин), так непонятен, что отвоевать у него хотя бы небольшую часть, где можно установить порядок, где можно хоть в чем-то быть уверенным – великое дело.

Как и двойственность времени, так и его независимость от материальных вещей, всегда были самыми непонятными положениями всей его теории и вызывали бурю критических стрел Почему оно не зависит от движущихся предметов? Если есть движение предметов, то время, как определенное их расположение, должно зависеть от них. Время есть последовательность расположения событий внешнего мира, резко заявил в ответ Ньютону Лейбниц, как только появились на свет “Начала”. Возникла известная и надо сказать, плодотворная в умственном смысле полемика Лейбница и Кларка, в которой последний “представлял интересы” Ньютона. (10). Эта полемика и до сих пор служит источником различных рассуждений и комментариев, не хуже апорий Зенона.

В концепции Лейбница, возможно, тоже содержится свой смысл, но в более широком каком-то плане. Однако в конкретном контексте механики сама по себе его критика абсолюта Ньютона неосновательна, поскольку она выходит за пределы науки той эпохи. На нее лучше всех ответил Кант, о чем речь пойдет ниже.

Таким образом, в материальных телах самих по себе и в их механических перемещениях, соответственно, не содержится причины времени и пространства. Вещи существуют во времени, но не создают, не формируют время и пространство, хочет сказать вслед за Аристотелем Ньютон. Есть только относительное время, летящий трассер, след времени, замечаемый по разнообразным движениям астрономических тел и по их усреднению мы можем приблизительно его посчитать. Истинное время идет где-то очень точно и математически совершенно, все же движения, по которым мы отмечаем время в обыденности, весьма приблизительны. Однако Ньютон недаром уточняет: и иначе называется длительностью. С помощью этих разнообразных движений мы выделяем и измеряем приданную внешним телам длительность и ничего более. Соответственно, для пространства – протяженность и ничего более.

Длительность, необходимая для операций с движением тел, определяется по уравнению между собой тел, движущихся с разными скоростями, относительно к одному центральному, которое можно принять за покоящееся. Точно также пространство относительное определятся по размерам одних тел по сравнению с другими, например, относительно неподвижной поверхности земли, говорит Ньютон. Эта относительность неточна, приблизительна, естественно, но ошибки можно скорректировать, говорит он, большим количеством разных измерений путем нахождения средних значений, которые можно принять за эталон. Вот здесь Ньютон замечает пропущенную Галилеем проблему невозможности сравнения между собой отрезков времени, которые мы считаем равными. Мы не можем быть уверены в правильности наших чувств и наших приборов и утверждать что два соседних мгновения одинаковы, говорит Ньютон, но с приблизительностью надо смириться. Мы не достигнем точности и математической правильности абсолютного времени.

****************

А теперь необходимо сказать и о том, что же понимает сам Ньютон под своим “абсолютным” временем. Если этого смысла не содержится в определении времени, это не значит, что его нет и вообще. Необходимо дать себе отчет, что же стоит за спиной относительного времени, которое отражается – от чего? И задать такой вопрос мы теперь можем, поскольку у нас есть примененный Ньютоном исходный ключ – понятие о причине времени. В результате чего, считает Ньютон, идет время, где таится его источник? Какая непосредственная причина порождает совершенное абсолютное время и пространство? Что такое сущность с собственным поведением и с собственной волей? Как ее назвать? Тут нет никаких тайн. Об этой сущности он, как и все, знает. Как и для Платона, для него это Бог.