Случайные гости - Дарья Кузнецова

— Лобедей. Или всё-таки лешадей? — повторил он задумчиво.

— Дядь Борь, а что с нашим гостем? — обратилась я уже к другому спутнику. — Он там вообще живой?

— Живой, — он пожал плечами, — спит. Я поглядываю за ним, всё в порядке.

— Интересно, это обратимо? Ну, то состояние, в котором он пребывает, — пробормотала я.

— Разберутся, — отмахнулся дядя.

— Может, и не надо его никуда обращать? — предположил Василич. — У человека всё хорошо, жизнь прекрасна, никаких тревог и волнений. Говорю же, я ему уже завидую.

— Жень, можно подумать, у тебя столько забот, одни сплошные беспокойства! — Капитан насмешливо улыбнулся.

— Конечно. Я, Борь, неравнодушный человек, меня тревожат судьбы Родины и проблема хронической деградации человеческого разума, — с заметной гордостью сообщил штурман.

— Проблема деградации, как я понимаю, стоит особенно остро? — иронично заметил дядя.

— Ай, да с вами разве деградируешь в своё удовольствие! — отмахнулся он. — Ни выпить, ни подраться.

Перешучиваясь в таком духе, они ушли в трюм, чтобы выгнать наружу гравилёт с добычей и заняться сортировкой на свежем воздухе, держа в поле зрения меня и ближайшие подступы. Я же, опасливо озираясь, вооружённая не пострадавшим, к счастью, во вчерашнем столкновении сварочным аппаратом, отправилась доделывать заплатку. Очень надеялась, что летучая лошадь не вернётся страшно мстить за нанесённое оскорбление и не приведёт с собой друзей.

Сейчас, несколько успокоившись после вчерашнего стресса, я не так нервно реагировала на собственную встречу с мифическим существом. Это поначалу, от неожиданности испугалась, а сейчас уже была способна мыслить конструктивно. Мало ли, что это было за существо! Тот факт, что у него лошадиная кровь, совсем не означает, что это на самом деле лошадь. Может, это сложный робот с антигравитационной установкой внутри? Непонятно, кому и зачем могло понадобиться создавать подобное, но ничего невероятного в нём не было. Может, какой-нибудь чудак — богатей, ограбленный обитавшими здесь пиратами, использовал этого пегаса в качестве транспортного средства. Ну, не хватало человеку сказки в жизни! Эта версия (со сложным роботом), кстати, объясняла и странное поведение пегаса, и его самостоятельность: при желании можно было заложить любую программу. Это создание искусственного разума незаконно, а вот сделать искусственную зверушку можно, если у тебя куча денег. Впрочем, при наличии кучи денег, подозреваю, и запрет с разумом можно обойти.

Глава третья

в которой помощь не успевает прийти

Шли третьи местные сутки нашего пребывания на этой далёкой планете. Вечерело. Я с чувством выполненного долга восседала прямо на грузовом трапе (точнее, одном из: всего шлюзов было четыре, и по необходимости корабль садился на нужный бок), любуясь пейзажем и наслаждаясь живой лесной тишиной.

Ремонт второго двигателя был закончен буквально час назад, и я решила позволить себе передышку до завтрашнего дня. Настроение было приподнятым, потому что жизненно важные работы закончились и при необходимости мы вполне могли уже дать дёру с этой гостеприимной планеты. Меня согревало чувство заслуженной гордости: если один из «факелов» задело едва — едва, то со вторым пришлось повозиться, но я в итоге всё же справилась. Что называется, сдала экзамен в полевых условиях, дед Ефим мной бы гордился. Но в отсутствие старшего механика оставалось довольствоваться похвалами остальных членов экипажа.

Удирать мы пока не спешили, но и за пределы корабля старались не выходить, не говоря уже о том, чтобы углубляться в лес и заниматься поисками пропавшей экспедиции. Это не помощь терпящему бедствие кораблю в открытом космосе, это действия в условиях, в которых не ориентировался никто из нас. И с куда большей вероятностью мы не то что никому не помогли бы, но ещё и сами пропали.

Василич с дядей вчера ещё раз слетали на базу, чтобы снова связаться с Землёй (наша «Выпь» опять показывала характер, а мне пока было не до неё), но там всё было без изменений, никто не возвращался и спрашивать с нас за пропажу профессора и ценного оборудования не спешил. Прихваченное второпях запасливыми мужчинами оборудование, кстати, мы вернули, несмотря на мою жадность: кое от чего особенно ценного я бы не отказалась. А всяческие расходные материалы решили экспроприировать. Вот когда прилетят компетентные органы, тогда и отчитаемся. Если им будет дело до нашей мелкой кражи.

Всё-таки, замечательное место — лес. Особенно, когда живёшь в корабле и не так уж часто видишь что-то кроме его светло — серых стен. После долгих перелётов без высадок на такие вот тихие удалённые планеты в первый момент даже накатывает лёгкий приступ агорафобии. Правда, сейчас я была от этого избавлена: налюбовалась на Лауре, а здесь пространство было значительно более закрытым из-за густоты леса.

В частом подлеске и днём загадочно шевелились бесформенные тени, а сейчас они ещё уплотнились, и всё казалось, что под каждым кустом сидит какой-то зверёк и наблюдает за нами. Правда, страшно не было, не чувствовалось никакой враждебности. Да и что с нами может случиться под прикрытием силового поля корабля? Мы, собственно, из-за него и сидели на трапе: от корпуса до границы защиты было всего метра три.

Мы — это я и примкнувший в качестве охраны и компании Василич. Штурман что-то читал с бика (благо, внешнее освещение для этого не требовалось), а я тихонько играла, периодически замолкая и вслушиваясь в лес. Из всего экипажа Рыков относился к моей музыке с наибольшей симпатией и с удовольствием пользовался возможностью послушать.

Перекличка каких-то зверьков или птиц — кто знает, к какому виду относятся местные обитатели, ни разу не подошедшие к нам на расстояние, достаточное для внимательного изучения, — неожиданно создавала ощущение домашнего уюта. Я не могла объяснить, как это связано, но общее впечатление от такого звукового фона было как от мурлыканья кошки.

Уже опустились сумерки, когда среди подлеска вдруг мелькнул смутный силуэт существа, несколько более крупного, чем готовящиеся ко сну зверюшки, но явно значительно меньшего, чем давешний пегас. Я насторожилась, вглядываясь в полумрак. Показалось?

Силуэт мелькнул ещё раз, уже ближе; зыбкий, яркой белизной выделяющийся на фоне окружающего мрака и даже как будто слегка мерцающий.

— Василич, — тихонько позвала я. — У меня галлюцинации, или там в самом деле кто-то есть?

Мужчина, до сих пор лежавший на спине, закинув руки за голову, приподнялся и, сощурившись, вгляделся в сумерки.