Войско грозного царя. Том 1 - Владимир Волков

В этом замке стоял небольшой русский гарнизон под командованием князя А. С. Бабичева и А. Соловцова, с которыми находилось 100 детей боярских и 200 стрельцов. На помощь им была срочно направлена стрелецкая сотня головы А. Кашкарова, успевшая прибыть в Лаис накануне подхода к крепости ливонских войск. Осада началась в ноябре 1559 года. В ходе бомбардировки городских укреплений противнику удалось разрушить стену на протяжении 15 саженей, однако стрельцы успели заделать пролом деревянными щитами. Тем не менее, понадеявшись на многочисленность своего войска, рыцари предприняли двухдневный штурм, успешно отраженный осажденным гарнизоном. Во время осады Лаиса метким огнем русской артиллерии были разбиты две неприятельские пушки. Кетлер, потерявший в боях за Лаис 400 воинов, снял осаду и отступил к Вендену.[228]

Одной из причин неудачных действий нового магистра стала несогласованность действий и откровенно враждебные отношения между государствами, на помощь которых рассчитывал Кетлер – Швецией и Данией, воевавших до 1570 года, Швецией и Литвой, даже между Литвой и Польшей до их объединения в 1569 году. Именно это обстоятельство позволило русским войскам до поры до времени вести успешные военные действия в Прибалтике. 9 (по другим сведениям – 14) февраля 1560 года войско во главе с воеводами – князьями И. Ф. Мстиславским и П. И. Шуйским – заняло Мариенбург (Алыст).[229] Летом того же года началось новое большое русское наступление. На этот раз целью московских воевод была крепость Феллин (Вильян). Несмотря на неравенство сил, ливонское рыцарское войско двинулось навстречу 60-тысячной русской армии, которой командовали воеводы И. Ф. Мстиславский, М. Я. Морозов и А. Ф. Адашев.[230] Вперед был выслан 12-тысячный отряд князя В. И. Барбашина. Перед ним поставили задачу перерезать дорогу, по которой шло сообщение Феелина с приморской крепостью Гапсаль.

Передовую рать и атаковали ливонцы. Но в столкновении с русскими войсками, произошедшем 2 августа 1560 года под Эрмесом, главные силы ордена были разбиты. В бою конница Барбашина окружила, разгромила и уничтожила отряд немецких рыцарей во главе с ландмаршалом Филиппом фон Беллем (ок. 1 тыс. человек), пытавшимся внезапно атаковать русских всадников. Среди убитых в сражении и взятых в плен ливонцев оказался 261 рыцарь. В плен сдалось 120 рыцарей и 11 комтуров, в том числе и сам ландмаршал фон Белль – лучший военачальник Ливонии. Его пленил «пахолик» – боевой холоп Алексея Адашева.[231] Позднее он (фон Белль) был доставлен в Москву и там, за вызывающую дерзость, казнен по приказу царя Ивана IV (вместе с братом Бернтом Шалем фон Беллем, комтуром голинским и 3 другими старшими рыцарями – Генрихом фон Галеном, фогтом боушенбургским, Христофором Зиброком, фогтом кандавским и комтуром фон Беленом).[232] Рыцари были обезглавлены, а тела их брошены собакам.

Победа при Эрмесе открыла русским путь на Феллин (современный эстонский горо Вильянди) – в то время одну из сильнейших крепостей Ливонии, где проживал бывший магистр В. Фюрстенберг. Там же была сосредоточена большая часть ливонской артиллерии – «кортуны великие», закупленные в немецком Любеке.[233] Осадив замок, который обороняло 300 наемных кнехтов, армия Мстиславского, Морозова и Адашева подвергла его трехнедельному непрерывному орудийному обстрелу. Здесь, под Вильяном, русские войска впервые с начала войны вели правильную осаду, окружив замок шанцами. Об этом сообщил Б. Рюссов, написавший: «московит обвел [замок] окопами».[234] В результате бомбардировки орденской крепости зажигательными ядрами, в ней не осталось ни одного целого здания. 30 августа 1560 г. после разрушения городской стены немцы-наемники из крепостного гарнизона, вопреки уговорам Фюрстенберга, сдали город русским воеводам. Среди пленных, захваченных в этой крепости, оказался и сам бывший магистр.[235]

В завоеванном Вильяне были оставлены на воеводстве И. И. Очин-Плещеев, О. Д. Меншиков-Полев и Р. В. Олферьев. Однако царь, которому сообщили о взятии города и сделанных военачальниками распоряжениях, приказал переменить воевод. Вместо Очина-Плещеева в Вильяне был оставлен впавший в немилость А. Ф. Адашев, во время этого похода командовавший «нарядом» – русской артиллерией.

Овладев Феллиным, большой воевода – князь Иван Федорович Мстиславский, ослушался царского наказа о немедленном выступлении на Колывань (Ревель) и двинул войска на замок Вейсенштейн (эстонское название – Пайде, русское – Белый Камень). Но, выступая в поход, он не взял с собой стенобитенный «наряд» и потому так и не смог взять хорошо укрепленный Вейсенштейн. Простояв под «Пайдой-городком» 6 недель (до 18 октября 1560 года), русские воеводы вынуждены были отступить в свои крепости, потеряв на приступах много посошных людей.[236]

Успехи русского оружия ускорили начавшийся распад Ливонской конфедерации. В июне 1561 года на верность шведскому королю Эрику XIV присягнули города Северной Эстляндии, в том числе Ревель.[237] В том же году на Ригу двинулись литовские войска под командованием гетмана Н. Ю. Радзивилла (Рыжего). По вильненскому соглашению от 28 ноября 1561 года Ливонское государство прекращало существование, передав свои города, замки и земли под совместную власть Литвы и Польши. Магистр Кетлер получил в личное ленное владение вновь созданное на части земель бывшего Ордена герцогство Курляндское и Земгальское, став вассалом польского короля и великого князя литовского Сигизмунда II Августа.[238] В декабре в Ливонию были направлены литовские войска, занявшие города Пернау (Пернов), Вейсенштейн (Пайде), Венден (Кесь), Эрмес, Гельм, Вольмар (Владимирец Ливонский), Трикатен (Трикат), Шванебург (Гольбин), Мариенгаузен (Влех), Резекне (Режица), Люцин (Лужа), Динабург (Невгин) и Кокенгаузен (Куконос). Отряд из 300 драбов под командованием ротмистров В. Таминского и Я. Мондревского был направлен к Ревелю, однако этим городом литовцы овладеть не смогли – Северная Эстляндия к тому времени перешла под власть Швеции.[239]

Так, в военные действия в Прибалтике оказались втянуты новые силы. И если с захватившим Ревель Шведским королевством московской стороне первоначально удалось достичь согласия (20 августа 1561 года в Новгороде с представителями шведского короля Эрика XIV было заключено перемирие на 20 лет), то вооруженный конфликт с Великим княжеством Литовским, начавшийся отдельными приграничными столкновениями, вскоре перерос в настоящую войну. Борьба за ливонское наследство привела к резкому обострению отношений между Москвой и Вильной. В июле 1561 года в листах, направленных старостам и державцам, Сигизмунд II Август приказывал объявить на торгах о сборе литовского шляхетского ополчения на войну с Московским государством.[240] Обстановку осложнила начавшаяся борьба за город Тарваст (Таурус). 20 сентября король Сигизмунд II Август оповещал украинских старост и державцев о взятии московскими войсками Тауруса, который, по его словам, неприятель «несправедливе посел».[241] Однако литовская шляхта не спешила на сборные пункты. В 1562 году, накануне истечения срока перемирия с Русским государством, встревоженный состоянием военных сил Великого княжества Литовского король изменил свои планы. Он попытался продлить перемирие, направив в Москву дворянина Б. И. Корсака, до той поры запретив украинным воеводам и старостам чинить «зачепки» на границе.[242] Но оттянуть начало военных действий ему не удалось. В марте 1562 года, сразу же после окончания срока перемирия с Литвой, Иван IV приказал своим воеводам начать войну против этого государства.

Выполняя волю московского государя, ранней весной 1562 года сосредоточенное в Смоленске войско во главе с И. В. Боль шим Шереметевым, И. М. Воронцовым и татарскими царевичами Ибаком и Тохтамышем ходило воевать «литовские места» к Орше, Мстиславлю, Дубровне, Копыси и Шклову. Двумя месяцами позже в набег на Витебск, совершил из Великих Лук князь А. М. Курбский;[243] летом из Смоленска под Мстиславль и на Двину ходили полки князей П. С. и В. С. Серебряных, а из Великих Лук – рать князя М. Ф. Прозоровского и М. М. Денисьева. В Ливонии войска князей И. Ф. Мстиславского и П. И. Шуйского захватили города Тарваст (Таурус) и Верпель (Полчев).[244]

Противник не оставался в долгу. Получив известие о первых русских нападениях, Сигизмунд II призвал каждого из своих воевод подняться на войну и «оземши Бога на помочь, замкам, местам, волостям и селам того неприятеля нашего московского к тамошнему краю прилегалым и где досягнути можешь, такеж плен, пустошенье и шкоду мечом и огнем и всяким способом и обычаем неприятелским чинил, колько тобе Бог поможет». В тех же разосланных по стране листах король сообщал о выступлении в поход гетмана Николая Юрьевича Радзивилла.[245]

Весной 1562 года литовские войска произвели ответные рейды на русскую территорию – смоленские места и псковские волости (в окрестностях Себежа и Опочки), после чего бои развернулись по всей линии русско-литовской границы. В августе 1562 года произошло новое большое нападение «литовских людей» – на этот раз на русскую пограничную крепость Невель двинулись войска черского каштеляна ротмистра Станислава Лесневельского. Воевода А. М. Курбский, находившийся тогда в Великих Луках, «ходил за ними», сумел настигнуть, но не разбил и сам был ранен в том бою. По русским сведениям, у Курбского было 15 тыс. человек, у противника – 4 тыс. человек; по польским, явно преувеличенным, данным – 45 тыс. у русских и 1,5 тыс. человек у литовцев.[246] За эту неудачу позднее в Первом своем послании Курбскому Иван Грозный укорял изменившего ему князя Андрея: «Како же убо под градомъ нашимъ Невлемъ пятьюнадесятъ тысящъ четырехъ тысящъ не могосте побити, и не токмо убо победисте, но и сами от них язвлени едва возвратистеся, сим ничто же успевшим».[247]