Тайный язык денег. Как принимать разумные финансовые решения - Дэвид Крюгер

Но судьба готовила ему новое испытание: небольшой самолет, на котором летел Митчелл, рухнул на землю, и в результате наш герой оказался почти полностью парализованным, утратив способность самостоятельно передвигаться. Что же сделал в этой ситуации Митчелл, обгоревший до неузнаваемости, да еще и прикованный к инвалидной коляске? Он снова собрался с силами, активно занялся охраной окружающей среды и теперь выступает с лекциями по всему миру.

«Пока меня не парализовало, — говорит Митчелл, — я мог делать десять тысяч разных вещей. Теперь же могу делать только девять тысяч. Можно переживать из-за тысячи потерянных — или заняться остальными».

Видите ли вы разницу между жизнью Роберты и Митчелла? Они проживают две различные истории. И это единственная разница между ними. Все остальное — лишь детали того, как разворачивается история во времени.

Наша история влияет на нашу реальность...

Два антрополога проводили аналогичные независимые эксперименты, наблюдая на протяжении года за жизнью обезьяньих колоний. Оба ученых были очень похожи с точки зрения типа личности, жизненной философии и образования. Через год, сопоставив свои записи, они вопреки ожиданиям обнаружили, что результаты их деятельности сильно различаются между собой.

После окончания периода первичной адаптации первый антрополог был принят стаей за своего и смог внедриться в ее жизнь. В течение года работы ему удалось достичь высокого уровня комфорта в обезьяньем сообществе.

Второй антрополог, напротив, так и остался в своей первоначальной позиции стороннего наблюдателя. В течение всего года он сохранял осторожность и бдительность. Он так и не смог найти общий язык с обезьянами и постоянно ощущал, что находится на грани конфликта с ними.

Ученые пытались понять, что же послужило причиной столь значительных различий. Наконец они выяснили, в чем состояла единственная разница в их поведении. Когда они отправились к своим обезьяньим колониям, второй антрополог взял с собой ружье.

Он никогда не показывал его обезьянам. Он никогда его не использовал, и обезьяны даже не знали о том, что оно у него есть. Но это знал он сам. Он знал, что если дела пойдут плохо, то у него всегда будет «средство решения проблемы». Антрополог, у которого не было ружья, смотрел на ситуацию по-другому. Он с самого начала знал, что либо сможет, либо не сможет справиться с проблемой самостоятельно.

Два человека попали в одинаковую ситуацию. У каждого из них была своя история, и именно принесенные ими истории (а не сама ситуация) создали для каждого из них свою уникальную реальность.

Обратите внимание на то, что исход ситуации определялся не ружьем как предметом, но сознанием человека, содержащим информацию о его наличии.

Все мы ежедневно год за годом попадаем в различные жизненные ситуации. И у каждого из нас, как у второго антрополога, есть спрятанное ружье — это наши собственные истории. Подобно тому антропологу, мы часто даже не осознаем историй, в соответствии с которыми живем, — притом что создаем их сами. Сюжеты наших историй часто скрыты не только от посторонних, но и от наших собственных глаз. Однако тот факт, что мы не ведаем о них, вовсе не отменяет их определяющего воздействия на нашу жизнь.

.. .и по сути, наша история создает нашу реальность

Пациенты, которых везли на колясках по территории Медицинского центра Университета штата Канзас, чувствовали себя счастливыми, несмотря на неудобство: грудь каждого из них была исполосована швами от хирургической операции (внутренней лигатуры молочной железы). После операции они могли ощущать незначительное временное неудобство, которое не шло ни в какое сравнение с постоянной опасностью стенокардии или закупорки коронарной артерии, которая и привела их в больницу.

Все они действительно чувствовали себя значительно лучше. В этом не было ничего удивительного: хирургическое вмешательство проводилось именно с этой целью. Но если бы они знали правду, то были бы крайне удивлены: на самом деле никто из них не подвергался хирургической операции.

Пациенты были участниками эксперимента, проводившегося в Медицинском центре в 1950-х годах. В обычной ситуации при данном заболевании врачи соединяют между собой две артерии, чтобы обеспечить нормальный приток крови в сердце. Однако в рамках эксперимента они просто делали разрез на коже, а затем быстро накладывали швы.

Тем не менее все без исключения «прооперированные» пациенты чувствовали себя значительно лучше, причем многие из них считали себя полностью исцелившимися и возвращались к активному физическому труду19.

Дальнейший сюжет закручивался еще интереснее. Отдельной группе пациентов — в рамках того же эксперимента — была действительно проведена внутренняя лигатура молочной железы. Эта операция была впоследствии признана не приносящей вообще никакого положительного эффекта. Однако 70% пациентов, подвергшихся операции, отмечали, что «чувствуют себя лучше». Технически бесполезная операция по сшиванию артерий, не способная изменить физическое состояние, заставляла пациентов чувствовать себя лучше.

Эксперимент в UKMC был лишь одним из множества поразительных исследований, демонстрировавших силу эффекта плацебо: фиктивного лечения, приводящего к реальным улучшениям здоровья с медицинской точки зрения.

Эффект плацебо являет собой один из наиболее значительных примеров способности мысли изменять реальность. Примеры его действия многочисленны. Более того, медицинские эксперименты, призванные отделить эффект реального лечения от воздействия наших мыслей на ход такого лечения, выявили противоположное явление — ноцебо. При применении безвредного препарата пациентам описываются болезненные побочные эффекты. Пациенты начинают испытывать вполне реальную отрицательную реакцию, несмотря на то что все описанные побочные действия являются полностью вымышленными.

Любая мать знает, как изгонять из шкафов несуществующих монстров, пугающих детей, хотя ученым не удается четко объяснить это явление. Иными словами, любое плацебо создает эффект благодаря истории, которая его сопровождает. Помимо безвредной таблетки пациент получает определенные надежды: ему говорят, что должно произойти, и в большинстве случаев это действительно происходит. Мы можем создать некий результат, просто прогнозируя его наступление.

Плацебо не создает медицинского эффекта; оно создает ожидания, соответствующие истории. История создает истину, причем настолько мощную, что она способна изменить фармакологический эффект действия лекарства. Плацебо можно назвать ложью во спасение или вымыслом, становящимся реальностью.