Силиконовые горы - Маша Царева

Ровесники, москвичи, оба Овны – мы жили в параллельных мирах, полярно заряженные частицы, которым никогда не суждено было встретиться. И тем не менее…

Познакомились мы в дорогом косметическом магазине на Арбате. Обычно мимо таких лавчонок я проходила, даже не покосившись в сторону уставленных флакончиками витрин. Единственным косметическим агрегатом, прижившимся на полке моей ванной комнаты, был дешевый детский крем советского производства – им я иногда смазывала руки и лицо. В ароматный рай в миниатюре я зашла по ошибке, перепутав его с аптекой, – срочно понадобился пластырь. Прихрамывающая, оставляющая за собою грязные следы, с болезненно искривленными губами и растрепанной челкой, я, не глядя, толкнула золотистую дверь и в первый момент даже попятилась. Я словно в сказку попала, в волшебный дворец загадочной принцессы. Полы благородно отливали бронзой (что за странный материал – ну не могли же они выложить пол драгоценными камнями? Или могли?), стены были зеркальными, витрины – перламутровыми, продавщицы – такими красивыми, что хотелось зажмуриться. А запах… Мои одноклассницы и соседки по коммуналке пользовались духами – по их словам, французскими и очень даже дорогими. Но в тот момент я поняла, что флаконы, которыми они так гордились, в этом месте едва ли сошли бы за туалетный освежитель воздуха. Корица, кориандр, лилия, свежайшая утренняя роза, тонкая весенняя мимоза и еще что-то, не менее волшебное. Несколько секунд – и я так разомлела, что даже забыла о стертой ноге. Из блаженного дурмана меня выдернул весьма неприветливый голос:

– Вам что-то надо?

– Что? – я испуганно обернулась.

Гнусавый голос принадлежал одной из красоток-продавщиц. Говорят, что природа справедлива и никогда не бывает на все сто процентов щедра. Если человеку повезло с экстерьером, то следует искать изъян где-то на теневой стороне (по распространенному мнению – в области интеллекта). А вот в данном случае принцессе достался квакающий голос.

– Что вы хотели? – наседала она.

– Да ничего… – обычно я перед такими хамками не теряюсь, но тут что-то на меня нашло, – мне бы пластырь просто…

– А шампанского не налить? – хмыкнула дылда. – Давай, проваливай отсюда! А то тревожную кнопку нажму.

Вздохнув, я повернулась к двери. Мои уши горели, как будто их облили кипятком, а ответное хамство застряло в горле тугим комком.

Вот тогда-то и случилось чудо – совершенно нетипичное для такого индифферентного и жестокого города, как Москва.

– Девушка, а почему вы позволяете себе так разговаривать с покупателями? – раздался мягкий мужской голос за моей спиной.

Вежливый голос, теплый, но все же была в нем некая скрытая угроза, заставившая продавщицу сбавить тон и завилять воображаемым хвостом.

– Простите. Но это же… Вы сами не видите? – она заискивающе хихикнула. – Чем могу вам помочь? У нас появился новый крем для бритья с эффектом лифтинга.

– Знаете что, дорогая… Как вас там?

– Эсмеральда, – услужливо подсказала она.

– Сомневаюсь, вы больше похожи на Таньку или Наташку. Так вот, я хожу в ваш магазин со дня открытия. Каждую неделю трачу здесь крупную сумму. Но я не намерен терпеть, чтобы в моем присутствии сотрудники магазина вели себя как рыночные хабалки. Так что обязательно позвоню вашему руководству и предложу ему выбор – либо я, либо вы. Это все.

Я мысленно зааплодировала.

Принц-спаситель догнал меня у двери, а Эсмеральда (Танька? Наташка?) проводила нас затравленным взглядом.

– Вы расстроились? – спросил он, когда мы оказались на улице.

Я потерла ладонью кончик покрасневшего носа.

– Не очень. Но все равно спасибо вам.

– Меня зовут Георгий, – улыбнулся он.

И я, обычно ни перед кем не тушующаяся, смутилась. Хотя неудивительно – он был обладателем редкой, почти неприличной для мужчины красоты. Я таких мужчин видела разве что в кино.

– А меня Алиса.

– Алиса в стране чудес, – а какие замечательные ямочки плясали на его щеках! И как красиво контрастировали они с двухдневной небритостью! – Ну и что, Алиса, мне с вами делать?

Потом я спрашивала его: зачем? Зачем ты это сделал, ведь я ни за что не поверю, что оказалась в твоем вкусе? А Георгий говорил:

– У тебя было такое лицо… Как будто бы ты попала в пиратскую пещеру с награбленным богатством. И еще меня взбесила продавщица. Да кто она такая! Обычная проститутка из какой-нибудь Мухосрани. Приехала несколько лет назад, купила каблуки и думает, что стала лучше всех. Конечно, я не собирался за тобой ухлестывать. Думал, забавно будет выручить девчонку… А потом… Сама знаешь, само собой получилось.

«Само собой получилось» в тот же вечер на заднем сидении его BMW. Георгий решил играть в благородство до самого конца и довез меня до дому. А может быть, ему просто время надо было убить. В любом случае, когда я уже собиралась прощаться, он перегнулся через меня в поисках упаковки с визитками: хотел непонятно зачем оставить свой телефон.

Он носил волосы до плеч – локоны так красиво завивались. За годы совместной жизни я так и не поняла, даровало ли это богатство природа или модный стилист, вооруженный жидкостью для химической завивки.

Один из локонов полоснул по моей щеке – настоящий шелк. Инстинктивно я подалась вперед и ткнулась губами в его ухо.

Георгий удивленно обернулся, несколько секунд изучающее на меня смотрел, а потом…

Одним незаметным движением он перетащил меня назад. Была ранняя весна, и Георгий долго и нервно путался в грязноватых полах моего пальто. Я не думала, что невинная прогулка по Москве может обернуться эротическим приключением, поэтому оделась как капуста – под пальто был свитер, под свитером – футболка, а под ней – лифчик, весьма застиранный. К тому моменту как Георгий добрался до трусов, на его лбу блестели крохотные бисеринки пота. Сам он раздеваться не стал – я только услышала короткий вжик молнии ширинки и сразу же почувствовала его в себе.

Его страсть была похожа на июньскую грозу – такая же агрессивная и торопливая, оставляющая красноватые вмятины на бедрах и красноречивые синяки на шее. Никогда раньше я не позволяла мужчинам так с собой обращаться. Нет, я не неженка, но и «следов любви» терпеть не могу. Мое тело всегда было гладким и белым, мне все казалось, что наличие бурых отпечатков пальцев на груди и укусов на бедрах опускает меня на иной уровень доступности. Может быть, я и была девицей экстремально свободных нравов, но доступной себя не считала. Я всегда сама выбирала любовников, безжалостно отбраковывая варианты, которые мне казались недопустимыми.

И у загульных девушек бывают свои законы комильфо.