Рука Трауна-2: Образ будущего - Тимоти Зан

— Высоко ценю ваше щедрое предложение, — в тон Бомбаасе отозвался Каррде, — и при иных обстоятельствах был бы только счастлив принять его. Но поручение у нас весьма срочное, мы просто не можем позволить себе ни секунды задержки.

Гангстер лицемерно вздохнул.

— Тогда ладно. Летите, коли должны, к тому времени ИД будут готовы, — он улыбнулся. — И, разумеется, за вылет с вас никто не потребует платы.

— Не могу выразить, встречал ли я когда-либо более щедрого и великодушного человека, чем вы, мой господин, — Коготь чуть заметно перегнулся в поясе; при желании движение можно было счесть за поклон. — Благодарю вас, ваш счет оплачен.

Взяв Шаду за руку, Каррде потянул мистрил к выходу.

— Одна крохотная деталь, друг мой, — окликнул его Бомбааса. — Ваши подручные не назвали мне своих имен, да и ваше старались не упоминать. Не соблаговолите ли утолить мое детское любопытство…

Шада почувствовала, как холодные пальцы, сжимающие ей запястье, превратились в тиски.

— Разумеется, мой господин, — тем не менее невозмутимо произнес ее работодатель. — Меня зовут Тэлон Каррде.

Пухленькая, низенькая фигурка в чересчур большом кресле застыла на миг.

— Коготь Каррде… — выдохнул коротышка. — Вот уж действительно… Кое-кто из моих… кхм!.. деловых партнеров рассказывал мне о вас. И в весьма изысканных выражениях.

— Уверен в том, — усмехнулся Каррде. — А уж как должны были расписывать меня хатты, с которыми так плодовито сотрудничает ваш картель.

Бомбааса прищурился, потом спохватился и вновь стал изображать доброго дядюшку.

— Хатты правы: вы действительно знаете гораздо больше, чем полезно для вашего здоровья. И все же, пока вы не поглядываете с интересом на мои пажити, чего мне бояться?

— Абсолютно нечего, мой господин, — согласился Коготь. — Благодарю вас за гостеприимство. Может быть, когда-нибудь мы еще встретимся.

— Да, — негромко сказал коротышка. — Все возможно.

* * *

Лейтенант легионеров Максити великодушно предложил подвезти их до дока, но Тэлон, поблагодарив, отказался. Идти было недалеко, а по сравнению со здешним климатом несколько аскетические условия на борту «Дикого Каррде» покажутся много приемлемее.

Кроме того, после обмена любезностями с Бомбаасой не следовало создавать впечатление, что они куда-то торопятся. А еще хотелось проветрить голову.

— Кто такой Растус Кхал? — подала голос Шада.

Тэлон как раз живописал в воображении, как мстительные короли преступного мира из чистой вредности меняют свои решения, поэтому на влажную землю под серым душным небом Пембрика-2 вернулся не сразу и с трудом.

— Кто?

— Растус Кхал, — повторила Шада. — Бомбааса упоминал его, когда мы только вошли.

— Вымышленный персонаж в кореллианской литературе, — рассеянно пояснил Коготь. — Забыл, в каком именно романе. Бомбааса — начитанный человек, или, по крайней мере, я так слышал. Очевидно, обожает, чтобы его считали культурным и образованным.

Телохранительница пренебрежительно фыркнула.

— Образованный, а якшается с хаттами.

Каррде равнодушно пожал плечами.

— Ну что уж поделать? Мне вот никак не удается с ними поладить. Наверное, отсутствие образования сказывается.

Несколько секунд они шагали молча по поскрипывающему под ногами песку. Из щели между домами дунул ветерок, горячий и не обещающий облегчения.

— Ты знал, что он связан с синдикатами хаттов, — сказала Шада. — и все-таки назвал ему свое имя. Почему?

— Волнуешься, не отменит ли Бомбааса сделку? Успокойся, я так не думаю, — убедительно соврал Тэлон. — Образованные существа платят по счетам, а Мара и Ландо действительно спасли ему жизнь.

— Вопрос касался не Бомбаасы, я спрашивала о тебе, — упорствовала Шада. — Ему вовсе необязательно было знать твое имя, а я видела, как умело ты увиливаешь от ответов на вопросы, на которые отвечать не желаешь. Так почему ты назвал себя?

— Потому что известие о нашей встрече уйдет к Шоршу Кар'дасу, — едва слышно ответил Каррде. — Таким образом тот узнает, кто именно собрался его навестить.

Он заметил недоуменную складочку между бровей спутницы.

— Прошу прощения! — возмутилась Шада. — Я-то думала, что план заключался в том, чтобы пробраться к Ка… к нему незаметно.

— План заключался в том, чтобы выяснить, есть у него один документ или нет, — поправил телохранительницу Тэлон. — Если мы свалимся на него как снег на голову, безо всякого предупреждения, вероятнее всего, он убьет нас всех до того, как выпадет шанс поговорить с ним.

— Хорошо, теперь он знает, кто к нему пожалует, — фыркнула Шада. — И теперь у него есть время подготовиться к нашей казни более тщательно и вдумчиво, так?

— Точно, — невесело согласился Каррде. — Он будет готов встретить нас. Может быть, тогда он сначала поговорит и лишь потом откроет огонь.

— Почему ты так уверен, что он устроит стрельбу в любом случае?

Каррде помедлил. Может быть, все-таки рассказать, почему он позволил ей лететь вместе с ними?

Нет, решил он. Пока нет. В лучшем случае она обидится или оскорбится. В худшем откажется продолжать путь.

— Я считаю, что шанс на перестрелку весьма велик, да, — вместо объяснений сказал Тэлон.

— Даже если он знает, что будет стрелять в тебя?

Коготь кивнул.

— В меня он будет стрелять с особым удовольствием.

— Ой-ей, — заявила Шада. — Что ты такое ему сделал?

Щеку свело нервным тиком.

— Кое-что забрал у него, — сказал Коготь. — То, что он ценил больше всего во вселенной. Вероятно, даже больше собственной жизни.

Еще несколько шагов были пройдены в похоронном молчании.

— Продолжай, — телохранительница подтолкнула Каррде локтем.

Тэлон заставил себя улыбнуться.

— Сегодня была обещана только половина истории, — напомнил он, пытаясь подпустить в голос легкости и беззаботного веселья. — Вот это она и была. Твоя очередь.

— То есть — почему я оставила работу у Маззика? — Шада пожала плечами, порванная лямка платья сползла, пришлось поддержать ткань ладонью. — Да там не о чем рассказывать. Ушла, потому что телохранитель, который сам становится мишенью, бесполезен для охраняемого тела.

Итак, Шада стала мишенью. Ка-ак интересно…

— А можно спросить, кто тот самоубийца, который решился стрелять в тебя?

— Конечно, — с легкостью согласилась Шада. — Валяй, спрашивай. Хотя ответа ты не получишь. Пока я не услышу окончание истории про Шорша Кар'даса.

— Почему-то я ждал, что ты именно так и выразишься, — пробормотал Каррде.

— Так когда начнем вечер воспоминаний?

Коготь, запрокинув голову, посмотрел сквозь дымку на тлеющее в зените солнце Пембрика.

— Скоро, — пообещал он. — Очень скоро.

5

— Да начнется шестой великолепнейший час пятнадцатого дня ежегодной конференции сектора Канчен! — нараспев провозгласил герольд. Его звучный баритон мощно разнесся по пологой луговой котловине, где стояли, сидели, лежали, валялись или корчились, в зависимости от строения организма, самые разношерстные делегаты.

— Поприветствуем и воздадим хвалу Высочайшему избраннику Большого Пакрика и да попросим же его смиренно осенить мудростью своею необъятной сие собрание!

Собрание криками, рычанием, хрюканьем или мычанием выразило свое полнейшее согласие с речью герольда. Все — кроме Хэна Соло.

Растянувшись рядом с мужем на мягкой шелковистой травке, выстилающей поле высокого собрания, Лейя не смогла сдержать улыбки. Вообще-то, это поездка была идеей Хэна — он задумал ее как временную передышку от раздоров и взаимных подозрений, которыми бурлило правительство Новой Республики с тех самых пор, как всплыла на свет частично поврежденная копия каамасского документа.

И эта была очень даже неплохая идея. Они только что прилетели, но за эти полдня Лейя уже успела почувствовать, как оставляет ее напряжение и в душу приходит покой. Убраться подальше от Корусканта — именно это и было ей нужно, и она не уставала благодарить мужа за чуткость и заботу.

Но в данный конкретный момент все ее усилия уходили впустую. Хэна ничто уже не радовало, он в очередной раз уперся в то, что Лейя про себя называла Великим Камнем Преткновения Соло.

— И да поприветствуем же мы и наших прославленных гостей из Новой Республики, — продолжал герольд, простирая указующие длани в направлении валяющихся на травке Хэна и Лейи. — Пусть же их глубокая мудрость, великая отвага и несравненное благородство воссияют над собранием нашим, подобно солнцу в небесах.

— Ты забыл упомянуть задранные брови, — пробормотал Хэн себе под нос, когда делегаты разразились приветственными воплями и рыками.

— Это все равно лучше, чем Корускант, — с мягким укором напомнила ему Лейя; она приподнялась и усердно улыбалась собранию, приветственно помахивая рукой. — Давай, Хэн, будь умницей.