Как настоящий мужчина - Сельсо Ал. Карунунган

Он опять выдохнул на петуха густую струю дыма. Тот как бешеный мотнул головой.

— Да, дядя, — вздохнул я.

По тому, как он хитро подмигнул мне за завтраком, было ясно: он обо всем догадался. Ведь подмигивают обычно, Когда дело касается любви.

— Ну расскажи, — поддержал он меня, — я люблю любовные истории. Все, что мне осталось теперь, это только слушать о любви.

Я снял деревянные башмаки, поставил их друг возле друга на мягкой земле и уселся на них. Дядя изловчился и поймал за хвост красного петуха. Тот начал яростно сопротивляться и царапать когтями землю. Это тоже входило в систему дяди. Когда петух царапает землю, он оттачивает когти. Тем временем я начал свою историю.

— Ты помнишь фиесту после сбора урожая? — спросил я больше для того, чтобы убедиться, слушает ли меня дядя. Мне казалось, он весь ушел в созерцание того, как петух буквально пашет землю острыми когтями.

— Как же не помнить, — со вздохом ответил он. — Там было так много очаровательных девушек! Мне стало горько, что я уже старик.

— Так вот, на фиесте я познакомился с младшей дочкой манга Теро́я.

Дядя даже не взглянул в мою сторону.

Я вновь спросил:

— Ты помнишь Лига́ю?

— Что за вопрос, конечно. Это та симпатичная девушка с красными пятками. У нее застенчивая улыбка и нежное, как манго, личико. (Мне показалось, дядя как-то погрустнел.) Я повторяю: я уже старик, но все же расскажи подробнее о себе и о ней.

Теперь он держал в руках своего любимца — белого петуха и гладил его перья.

— Я полюбил ее, — еле слышно произнес я. — Никого и никогда я еще так не любил. Это моя первая любовь, дядя.

— Первая? — взглянул он на меня. — А Роза? А другие?

— То была не любовь. Ты отлично знаешь. Это было… увлечение.

— Ладно, — легко согласился он. — Теперь это уже не столь важно. Так в чем же твоя проблема?

Солнце поднялось довольно высоко, а я все еще не полил помидоры. Нужно было, конечно, полить их раньше, но ничего, подождут. Сердце не ждало.

— Продолжай, — улыбнулся дядя.

— Лигая меня тоже любит, — с чувством сказал я.

— Так в чем же дело? — Дядя встал и направился за водой к колодцу.

Я поплелся за ним.

— Проблема не в Лигае, а в ее отце.

Дядя шел не оборачиваясь.

— А что отец? Ты что, не нравишься ему, что ли?

— Не совсем так. Он считает меня маленьким; потом, я уезжаю, а главное… он говорит, что достаточно хорошо знает ТЕБЯ. Он утверждает, что птицы из одной стаи…

Дядя остановился как вкопанный, глаза его сверкнули.

— Что! — воскликнул он. — Что он говорит обо мне?

— Он называет тебя повесой и говорит, что мы с тобой одной породы.

— Он прав, — вдруг спокойным тоном произнес дядя. — Я повеса, ты это знаешь, но он глубоко ошибается, если думает, что птицы только одной породы сбиваются в одну стаю. Пусть взглянет на моих петухов, белых, красных — словом, всех мастей, как они дружно и счастливо живут вместе, хоть и разной породы.

Я расстроился: разговор явно принимал не тот оборот, мы всё больше и больше удалялись от темы. Я заговорил решительнее:

— Дядя, единственное, что я хочу перед отъездом, — это встретиться с Лигаей. Мне надо ее увидеть, ведь ты всегда понимал меня!

— А Терой не хочет вашей встречи, что ли?

— Ну конечно! Младший ее братишка говорил, что, кроме как в церковь, манг Терой вообще ее никуда не выпускает. Он побаивается, как бы мы не натворили глупостей.

— А ты что, собираешься, что ли?

— Ну что ты! — поспешил я с ответом. — Я так ее люблю!

Дядя вновь двинулся к колодцу, в раздумье покачивая головой, точь-в-точь как его петухи, которые расхаживали меж томатных грядок и раздумывали, клюнуть помидор или не клюнуть. На минутку я ужаснулся: мне показалось, что петухи слишком сильно повлияли на своего хозяина.

Наконец мы приблизились к колодцу, и только здесь дядя заговорил:

— Ты знаешь сам, денег у меня нет, ни купить, ни подарить тебе на память мне нечего. Я, конечно, мог бы взять у тети Клары немного денег и купить, к примеру, свитер, но я глубоко убежден, что ворованный подарок — это… все равно что вместо своей любви я подсунул бы тебе любовь другого.

Дядю опять потянуло к философствованию. Он присел на сруб колодца и совсем забыл, что петухи страдают от жажды. Он даже отставил ведро в сторону. Солнце пекло немилосердно; наверное, было уже часов десять. Я всей душой разделял чувства дяди. Денег действительно у него никогда не было, но он никогда не переживал от этого, и я любил его за бескорыстие. Он рассуждал так: «У тебя нет денег? Пустяки! Это еще не значит, что ты бедняк. Просто тебе сейчас не повезло».

Примерно месяц назад над городом пронесся тайфун. Он с корнем вырвал много пальм и унес даже одну хижину. Вся деревня так или иначе пострадала от страшного урагана, но больше всех пострадал дядя. Тайфун разметал клетки с петухами, и они погибли. По мнению дяди, у него еще никогда не было таких отличных петухов. Все решили, что от такого несчастья он падет духом. Не тут-то было! Ни одной жалобы. Больше того, назавтра он начал подшучивать над тетей Кларой и клянчить в долг денег, чтобы начать все сначала. Тетя Клара, конечно, сердилась невероятно.

«Господь бог, — мрачно выговаривала она, — ниспослал на нас тайфун, чтобы наказать тебя за глупость, ты же хочешь, чтобы я способствовала твоей пагубной забаве? Никогда! Кто угодно, только не я!»

Дядя засмеялся. Это был лучший ответ тете Кларе. Она просто пришла в ярость. Тут уж мы не удержались от улыбки. В сердцах тетя выскочила из-за стола и выпила залпом стакан воды на кухне.

Дядя никогда не унывал и не терял надежды. Он в таком бодром настроении и чудесном расположении духа явился к своим друзьям, что те сами предложили деньги в долг на обзаведение петухами. Приди он к отцу Себастьяну, и тот ссудил бы ему денег, правда в хорошем настроении, если бы оно, конечно, когда-нибудь у него было.

Дядя был неисправимым оптимистом. Этот оптимизм и сделал дядю страстным поклонником петушиных боев.

«Сиано никогда не откажется от своей страсти, — как-то заметил отец, — он глубоко верит, что всегда окажется в выигрыше».

Но дядя выигрывал редко. Когда же с ним это случалось, он тут же накупал кучу всяких лакомств: фруктов, печенья, сластей, однажды даже принес