Падшие (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

— Я здесь для того, чтобы завоёвывать. Этим я и занимаюсь.

Неудовлетворительный ответ. Мои челюсти сжались.

— Ладно. То есть, вы хотите, чтобы сегодня я шпионила за Свободным Народом для вас?

— Я получил кое-какие разведданные о том, что они будут присутствовать на этой вечеринке, маскируясь под завсегдатаев. Их личности неизвестны. Их идеи заразили альбийскую аристократию. Любая информация о них, которую ты сможешь достать, сделает тебя ценной. Кто они. Как выглядят. Всё, чем они занимаются.

— Почему вы их боитесь?

— Осторожнее с предположениями, — тихая мрачная усмешка. — Идея о том, что я чего-то боюсь, абсурдна. Я просто хочу их смерти. Они — зараза, которая распространится по городу, если я её не искореню. Но когда закончишь незаметно шпионить, убедись, чтобы люди тебя всё же заметили. Я хочу, чтобы тебя видели со мной. Я хочу, чтобы они думали, будто ты испытываешь ко мне симпатию, даже если это не так.

— Ладно, — даже если он обладал эротической магией ангела, мысль о том, чтобы приблизиться к нему вот так, вызывала у меня ужас.

— Я чувствую твой страх, — в его глазах сверкнул серебристый свет. Вопреки всему остальному, что я знала о нём, его глаза являлись настоящим чудом — скорбный бледный свет, обрамлённый тьмой. — Ты увидишь, как женщин влечёт ко мне, как они соперничают за моё внимание. Попытайся вести себя как они. Отбрось свои настоящие чувства.

— Полагаю, вы не скажете мне, зачем.

— Нет, — он смотрел на изгибающуюся Тёмную Реку и лодки, покачивающиеся на её волнах.

Образ моей сестры снова встал в моём сознании. Её волосы были светлого как лён оттенка, похожего на вспышку солнца на наших сырых улицах. Она всегда носила на шее небольшую подвеску в форме солнышка, болтавшегося на стальной цепочке. Это была детская безделушка, но ей подходило. Солнечная и стальная одновременно.

Она всегда была любимицей мамы. Всегда была любимицей всех.

Я прочистила горло.

— У меня пропала подруга. Люди говорят, что она работала в Замке Аида служанкой. Её звали Элис.

— Я её не знаю, — немедленный ответ.

Моё сердце ухнуло в пятки. Наверное, я надеялась, что он скажет, будто знает её, с ней всё хорошо, и она работает на кухнях. С другой стороны, он не производил впечатление того, кто знает слуг по именам.

Пока я томилась в разочаровании, мы погрузились в глубокое неестественное молчание. Солнце опустилось за горизонт, тьма начала сгущаться.

Поезд остановился параллельно реке. Увидев тонкие золотистые башни дворца на Острове Шипов, я невольно улыбнулась от его красоты. Это место возвышалось буквально по другую сторону моста слева от меня, поразительно выделяясь в лунном свете.

Как раз когда я уже встала, мужчина в тёмном костюме открыл дверь нашего вагона и жестом показал нам выходить.

Я шагнула из поезда в прохладную ночь, вдыхая этот воздух. Река образовывала своеобразный ров вокруг земель дворца, превращая их в остров.

Если Замок Аида был весь холодный и серый, то этот дворец представлял собой замысловатое сочетание золотистого камня, узорной резьбы и узких шпилей, устремлявшихся к небесам.

Через ров тянулся деревянный мостик, и мои каблуки постукивали по нему, пока мы пересекали его бок о бок. Изумительный шёлк моего платья струился по ногам при ходьбе. Прохладный бриз дул с реки, играя с моим плащом. А вместе с ним доносился и мужской запах графа — железо и древесный дым.

На другой стороне моста каменная дорожка вела к деревянным дверям с замысловатой железной филигранью. Я уже слышала музыку изнутри. Даже если я здесь на миссии с самим Ангелом Смерти и собиралась шпионить для врага… я обожала вечеринки.

Кловианские охранники стояли по обе стороны двери. Отсветы факелов плясали на узорной резьбе и горгульях замка. За охранниками находились две огромные статуи — монструозная резьба по камню, состоявшая из бугрящихся мышц и гримас.

Когда мы добрались до дверей, я прочла вырезанные на них имена: Ойя и Хайя. Кивнув графу, охранники распахнули двери. Сначала по мне ударила музыка — низкие и чувственные трубные рога, ритмичные удары барабанов. Женщина пела про Падших.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144}) «Лучше остерегайся Падших, Замок Аида зовёт. Львы ушли, вороны мертвы, Король и королева не снесли головы…»

Затем, когда мы шагнули внутрь, я осмотрела великолепие вокруг. Потолок возвышался на два этажа над нами, высокие окна изображали змей и звёзды, деревья и орхидеи. По периметру величественного зала стояли статуи обнажённых женщин в различных экстатических позах, раскрывших рты от удовольствия. Одна статуя, похоже, изображала женщину, испытывающую эротический опыт со змеёй, обвившейся вокруг её бёдер.

Всюду, куда я смотрела, мужчины и женщины танцевали, целовались, наслаждались. Я нашла лёгкое успокоение, увидев вороньи татуировки. Смертные альбийцы, как и я. Но я выросла вовсе не в обществе таких женщин. Эти женщины сияли как звёзды, в их волосы вплетались драгоценные украшения. Их кожа мерцала как жемчужина. Они не были непосредственными членами королевской семьи, поскольку все они погибли, но приходились им далёкими кузенами или родственниками.

Но как только они осознали, что граф вошёл в зал, все взгляды оказались прикованы к нему.

В комнате воцарилась тишина. Даже в тёмном плаще граф повелевал вниманием.

Две увешанные украшениями женщины скользнули к нему, краснея и подбираясь ближе.

Я была практически невидимой. И это великолепно, раз я собиралась шпионить. Если я отойду от него, будет до невозможности просто остаться незамеченной здесь. Скользнув в толпу, я схватила фужер шампанского с подноса, проносимого мимо.

Но теперь мне предстояло решить, какую информацию я хотела предоставить графу. С одной стороны, если Свободный Народ пытается остановить убийства в моём городе, может, это не так уж плохо. С другой стороны, если я не дам результата, граф вышвырнет меня на задницу. Лишит денег, бросит на милость Грубых Парней. И я никогда не узнаю правду об Элис.

Эрнальд сказал бы мне заботиться в первую очередь о себе и не доверять Свободному Народу. Аристократы вроде них никогда ничего не делали для Восточного Доврена и трущоб. Ни до войны, ни после. Они накапливали богатство и не оставляли ничего нам. И каким бы он раздражающим ни был, Эрнальд иногда давал годные советы.

Теперь я чувствовала себя далёкой от мюзик-холла. Во дворце, среди блеска кружащих танцоров в драгоценных камнях и отменных шелках, я находилась в новом мире.

Моё сердце билось в ритме барабанов, тела задевали меня, кружась под музыку. Повернувшись, я увидела, что толпа как будто тяготеет к графу. Я ускользнула дальше, всматриваясь в лица людей. Может, я замечу кого-то, кто выглядел слишком бдительным и наблюдательным.

Вместе с оркестром я слышала поверх музыки тихое пение, доносившееся из толпы. Это была старинная альбийская народная песня про воронов у Тёмной Реки и Благословенного Вороньего Короля. Песнь для Альбии. Для Патриотов.

Я двинулась на этот звук.

Я отпила своего напитка, стараясь казаться расслабленной.

Но что-то меня отвлекало: насыщенная пульсация проклятой магии падшего ангела, скользнувшая по моей коже вместе с запахом сандала.

Я повернулась и увидела позади себя ангела, перед которым расступилась толпа. Он возвышался над смертными вокруг него. Его волосы были длинными и золотистыми, он носил насыщенно-синий плащ. Его тёмные глаза пронизывали меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты разве не наслаждаешься вечером в моём доме? — спросил он.

Откуда ему известно? Я была уверена, что моё лицо выглядело безмятежным.

— Лорд Армарос. Очаровательный дом. Просто прекрасный.

— С кем ты прибыла?

Молчание затянулось на минутку, затем я тихо ответила:

— С графом.

Он выгнул бровь.