Будни наемника (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Увы, господа тангары, вы немного опоздали. По здешнему времени года на два, по времени моей родины лет на семь или восемь. Теперь ваш сородич находится в лучшем из миров, — сообщил я, поднимая глаза вверх. Посмотрев на гномов, усмехнулся. — Его убили каторжники во время восстания.

Не стал уточнять, что первый удар — как полагаю, смертельный, был моим. В глазах гномом мелькнуло облегчение.

— Господин граф, вы сообщили нам очень хорошие новости, — с чувством радости проговорил Димдаш-младший. — Приговор исполнен, предатель мертв, зато тангарам не придется казнить сородича.

Гномы не соизволили объяснить, а за что именно был приговорен к смертной казни Торман? За то, что выдал людям богатый прииск или еще за что-то? Впрочем, какая теперь разница?

От прошлого к настоящему нас вернул слуга, внесший очередной кувшинчик с горячей кавой. Теперь уже не только я, но и гномы принялись смаковать ароматный напиток. Оба Димдаша так аппетитно причмокивали, показывая свое удовольствие, что мне даже показалось, что на сей раз кава вкуснее, нежели в прошлый.

— Да, любезный граф, а волки-оборотни как появились? — спросил вдруг маг. — Ну, если принять за версию творение дьявола и скидывание с небес на землю?

— Наверное дьявол хотел еще и зверушек слепить, но получилось плохо, и он их выбросил, — выкрутился я.

— Так все-таки, господа, как появляются оборотни?

Вопрос этот задал не я, а Силинг-младший. Видимо, его тоже не удовлетворил ответ, данный отцом. Верно, парня, как и меня, смутило слово «общеизвестно», потому что когда его произносят, как раз сомневаются — так ли это.

— Сын мой, никогда больше не задавайте таких вопросов, — глухо проговорил герцог. — Еще раз повторю — оборотни появляются только от себе подобных и, никак иначе. Вам понятно?

От слов отца Вильфрид насупился, выпятил нижнюю губу и тяжело задышал.

— Так вам понятно или нет? — строго спросил Его высочество.

— Понятно, государь, — склонил голову принц.

Ишь ты, ему понятно. А мне вот, до сих пор непонятно. Я приготовился открыть рот, чтобы задать неудобный вопрос герцогу, но меня опередил барон. На правах старшего родственника или просто потому, что он успел выдуть в одиночку бутылку, маг подошел к своему внучатому племяннику, положил тому руку на плечо и спросил:

— Ваше высочество, а может, пока мы в узком кругу, вы все-таки поясните и наследнику, и графу, отчего вы так нетерпимы к иным версиям происхождения оборотней?

Его высочеству подобная фамильярность со стороны двоюродного дедушки не понравилась, но он сохранил достаточно хладнокровия, чтобы не стряхнуть чужую руку со своего плеча, а взять ее за запястье и осторожно снять.

— Прошу прощения за вольность, Ваше высочество, — улыбнулся маг, хотя на его лице не было и признаков раскаяния, — но все равно, вам следует обо всем рассказать. Граф Артакс человек умный, да и наш принц — далеко не дурак. Не забывайте, что нам придется отыскивать этих оборотней, а зная упорство графа, уверен, что мы их разыщем и доберемся до истины, а ваше упрямство будет нам только мешать. Если вам тяжело рассказывать, позвольте мне.

— Спасибо, дорогой дядюшка, но я сам, — вздохнул герцог.

Впервые слышу, чтобы Силинг назвал Габриэля дядюшкой, хотя правильнее было бы назвать дедушкой, но им виднее.

Герцог протянул руку, а маг, мгновенно понявший, чего хочет царственный родственник, вложил в нее полный бокал вина. Его высочество, залпом осушив его и, обращаясь к наследнику, спросил:

— Принц, вы слышали о таких городах как Треутерк и Басти?

Вильфрид пожал плечами, потом ответил:

— Слышал, что были такие, а потом отчего-то исчезли. Жители не то погибли, не то ушли в другие города. Кажется, там произошла вспышка какого-то заболевания, но точно никто не знает. Возможно, что города были уничтожены по приказу короля Ботэна.

— А вы, господа? — повернулся Его высочество к тангарам.

— Насколько помню, эти города расположены неподалеку от королевства Ботэн, с которым тангары никогда не имели дела. В Треутерк и Басти мои сородичи никогда не ездили, а товары из нашей страны туда возили люди, — сообщил Димдаш-старший, а младший гном добавил. — Мы считали, что эти города были захвачены ботэнцами и уничтожены.

— Увы, королевство Ботэн к гибели этих городов не имеет никакого отношения, — вздохнул герцог. — Эти города погубили оборотни.

— Оборотни? — не удержался от возгласа изумления наследник престола, но быстро взял себя в руки. — Прошу прощения господа.

— Это произошло почти сорок лет назад, когда я был гораздо моложе Вильфрида, а герцогством управлял мой покойный отец, которого звали также, как и меня — Деметрий. Так вот, в один из зимних дней стая голодных волков вошла в деревушку поблизости от города Треутерка, проникла в овчарню и перерезала всех овец. Событие, разумеется, из ряда вон выходящее. Волки, пусть и голодные, редко входят в селения, но иной раз голод заставляет хищников так поступать. Но хозяину овец показалось, что это необычные волки, а оборотни и он был уверен, что узнал одного из жителей города в облике волка. Он побежал в город, заявился в магистрат и там предъявил обвинение бюргеру. Донельзя озадаченные члены магистрата вначале посмеялись, но пейзанин пообещал, что в противном случае он отправится просить справедливости у герцога. Треурк считался вольным городом под покровительством Силинга, у него был свой суд и допустить, чтобы пейзанин из деревни, входящей в городскую черту, отправится к герцогу, было немыслимо и магистрат был вынужден рассмотреть жалобу. Они вызвали и самого горожанина, и членов его семьи. Наверное, все закончилось бы благополучно, но как на грех, супруга бюргера заявила, что муж отсутствовал весь день и всю ночь, а утром в их доме откуда-то появилась свежая волчья шкура. Бюргер уверял, что он уезжал за город по делам, заночевал у знакомого охотника, который и продал ему эту шкуру. Члены магистрата, разумеется, поверили горожанину, но на всякий случай отправили нарочного в деревню, где жил охотник. Но оказалось, что охотник умер накануне. Умер своей смертью, не то от болезни, не то от старости. Нарочный вернулся в город и доложил о том магистрату. Вроде бы, всего лишь цепь совпадений, но скоро по городу поползли слухи об оборотнях, и о том, что они уже покусали всех пейзан, и половину горожан и очень скоро все жители превратятся в вервольфов. И вот здесь началось самое страшное — горожане перепугались и принялись искать оборотней. Разумеется, они их нашли. Вначале принялись убивать своих недругов, потом тех, кто когда-то косо посмотрел, а потом и близких. Жены убивали мужей, любовники вбивали осиновый кол в сердце любимой женщины, матери бросали детей в колодец, а внуки сжигали живьем дедушек и бабушек. Уцелевшие бежали из Треутерка в Басти, что располагался в паре милях, и словно бы принесли с собой заразу, как при чуме. Басти — это уже наш город, там был наместник, попытавшийся разобраться и навести порядок. Кое-что он выяснил и отправил моему отцу подробный отчет о происходящем, попросил помощи. Герцог фон Силинг отправил в Басти жандармов, но было поздно. Там повторилось все то, что случилось в Треутере. Два города — а это пять тысяч человек, перестали существовать. Единственное, что сделал мой отец — он отдал приказ не пропускать оставшихся в живых в глубь Силингии, чтобы не занести заразу дальше, а потом велел сжечь оба города.

Мы не стали спрашивать — каким способом удалось остановить заразу, это и так ясно. Возможно, кто-то из уцелевших и сохранил ясность ума, но разбираться никто не стал, не рискнул. И предшественника нынешнего герцога я не стал бы осуждать. Вполне возможно, что я сам на его месте поступил бы также.

— А не могли к этому приложить руку колдуны из Ботэна? — спросил наследник, ставший мрачнее грозовой тучи. Еще бы, узнать, что за благородной историей предков скрываются страшные страницы, очень трудно. Эх, сколько еще Вильфриду предстоит открытий. Править страной — это не только приветствовать подданных, разбирать запутанные дела, лечить нарывы на заднице, но еще и жертвовать малым, чтобы сохранить большее.