Публичный дом тетушки Марджери. Часть I - Диана Соул

– Почему? – на лице Стоуна мелькнул интерес.

– Не делайте вид, что не знаете маленького закона куртизанской жизни. Дети рожденные в публичном доме собственность публичного дома.

Деймон невозмутимо кивнул, разумеется он знал об этом.

– Так не задавайте же тогда глупых вопросов, – добавила я. – Мои дети или родятся не здесь, либо не родятся вовсе.

Ответила чистую правду. Да в этом и не было особого секрета, логику подобную моей поддерживали многие девочки. По той же причине Каролина стала специализироваться на отношениях с женщинами. А после редких мужчин, которые к ней иногда заглядывали, литрами пила противозачаточные и абортные снадобья.

Но были и те, кто со мной не соглашался, особенно в нашем элитном барделе. Временами у той или иной девочки появлялся более-менее постоянный клиент, и тогда барышня, рискуя, делала ход конем. “Случайно” беременела и шантажировала клиента незапланированным наследником. А какому аристократу понравится скандал на весь Панем, где куртизанка во всеуслышание объявит результат анализов экспертного мага. 

И временами такие игры срабатывали. Раз в два-три года к Марджери приезжали богатеи, внося огромные деньги выкупа за горе-мамашу и ее отпрыска.Тотчас бывшая куртизанка и ее ребенок получали свободу.

Но гораздо чаще эти истории заканчивались более печально: магический анализ не доказывал выгодного отцовства, и барышня с ребенком отправлялась в заведение классом ниже нашего, где продолжала дорабатывать свой век. Либо сдавала чадо в приют и оставалась здесь в Квартале Продажных Дев. Трех таких кукушек я знала, и фактически не общалась с ними никогда. Противно было.

– И все же не курите, – попросил Стоун, с любопытством заглядывая в мои глаза. – Тем более, как я понял у вас от детей, есть какие-то свои методы предохранения. Гораздо кардинальнее, чем абортное зелье.

Какой тонкий намек, я даже изумилась его столь витиеватой формулировке. Ради интереса все же переспросив:

– А вы, собственно, о чем?

– О вашей девственности. Я ведь не слепой и не дурак, знаю что видел.

Я попыталась сохранить невозмутимое лицо:

– Шлюха-девственница? – изумилась я. – Вы только Марджери не говорите, не то она подвергнет сомнению вашу квалификацию.

– А еще я лучший выпускник курса, – так же, как и я, невозмутимо парировал Стоун.

Что ж отпираться более не было смысла, но вот попробовать соврать, шанс оставался:

– Просто мои клиенты предпочитают менее стандартные способы близости.

– Да неужели? И никто ни разу за три года не захотел классики?

– Именно так. Просто я божественно отдаюсь сзади, а между собой мужчины называют меня королевой минета.

Молодой доктор призадумался. Примерно минуту он размышлял о чем-то неизвестном, пока не произнес:

– Любопытная версия. И все же в первый момент я засомневался в том, что увидел, и решил после всех осмотров заглянуть в медицинские карты, оставленные моим предшественником. Каково же было мое удивление, когда я заметил там многочисленные нестыковки. И не только у вас, Торани.

Я напряглась. Новость о том, что доктор Френсис наверняка подделывал не только мою карту, меня не удивила, а вот то к чему начинал клонить молодой Стоун пугало до чертиков.

– У вас, пациентка Фелз, удивительный случай. В частности, первый в истории медицины. Восстановление утраченной девственности. Ведь судя по записям покойного Френсиса, с нею вы уже давно расстались. Поэтому у меня следующий вопрос: зачем Френсис подделывал вашу карту, если все  именно так, как вы говорите? Ведь в таком случае, вашу девственность афишировать надо, как самый редкий аттракцион для почтенных господ. Богатые встанут в очередь, чтобы отдать вам свои деньги.

– Они и так в очереди, – невесело буркнула я, понимая что докторишка зажал меня в угол. Конечно еще оставались варианты ведущие меня в еще большую пучину лжи, но решила что хватит. Стоун слишком хитер и проницателен, чтобы позволить себя обмануть. – Доктор, давайте на чистоту. Назовите цену своего молчания и закроем на этом тему.

– Цену? – его брови поползли вверх от удивления. Кажется, предложения денег он искренне не ожидал.

– Пять тысяч и вы забываете о моей девственности, не задаете лишних вопросов, и, уж тем более, не даете для них повода старухе Марджери.

Теперь Стоун выглядел не только удивленным, но еще и оскорбленным.

– Я не собираюсь брать с вас денег. Если вы так хотите, чтобы я молчал, я промолчу. Об этом стоило лишь попросить.

Вот теперь настала моя очередь удивляться. К благородству в своей жизни я не привыкла настолько, что даже в этом жесте невиданной щедрости искала подвох.

– Тогда что? Ночь любви? Вы, видимо, за этим сюда пришли – я поднялась с кресла и сделал шаг к доктору, по пути развязывая халат.

Материя мягко соскользнула с тела, упав на пол и оставив меня полностью обнаженной.

– Что вы хотите за молчание? – томно прошептала я, ища ответ в его темных, как омут, глазах.

Я разваратно оседлала колени мужчины, широко разведя бедра. Стоун же молча и с укоризной смотрел на меня, не отвечая ни на вопрос, ни на провокационный действия.

Пришлось прильнуть к нему сильней, крепко прижимаясь животом и грудью, обвить руками шею и потянуться к губам.

– Нет! – сильные руки, легли на мою талию и словно игрушку сняли с себя, пересадив на диван.

Доктор Стоун встал, отряхнулся и неодобрительно покачал головой:

– Торани, вы конечно очень красивая девушка, но подобное даже при вашей профессии нахожу слишком откровенным и безвкусным совращением.  Так что, пожалуй, воздержусь.

Я едва рот не открыла от удивления. Этот мужчина уже второй раз за вечер умудряется меня шокировать. Как так? Я потянулась к ниточкам суккубьей магии, которой вдруг решительно захотела приструнить самоуверенного наглеца, но ничего не почувствовала. Они словно оборванные висели в воздухе, прямо передо мной, бессильно качались в воздухе и никак не могли зацепиться за Деймона.

Я вдруг с ужасом осознала, отчего так произошло. Происходящему могло быть только одно объяснение, и оно меня не устраивало.

Стоун был явно кем-то из старых клиентов, но вот только моя память, на которую я никогда раньше не жаловалась, дала сбой, силясь его узнать.

Логика же подсказывала, что и сам доктор не ведет себя, как кто-то из моих бывших любовников. Иначе бы немедля воспользовался ситуацией.

Он поднял с пола халат и, обезоруживающе улыбаясь, протянул мне.

– Давайте договоримся с вами, Торани, – тихо произнес он. – Вы больше не прыгаете на меня голой попой, а я буду молчать о вашем секрете. Для меня это ничего не стоит, вам же это сэкономит нервы. Я же вижу, как вы переживаете из-за этого.