В плену у призраков - Джеймс Герберт

— Ну что ж, — вернувшись, промолвил он, — расскажи мне поподробнее.

— Сегодня утром ко мне в офис пришли двое мужчин и поведали весьма странную историю. Честно говоря, мне стоило большого труда поверить им. Убедило меня в конце концов то, что оба они были священниками и казались вполне в здравом рассудке.

— Священники пришли в Институт за помощью?

— Один из них — викарий, преподобный Майкл Клеменс, другой — благочинный настоятель собора Приход викария находится где-то во Брекстоне.

— А где это?

— Неподалеку от Винчестера. Небольшой городок.

— Там, должно быть, не так уж плохо.

— Отнюдь, если верить преподобному. Он постепенно теряет свою паству. Прихожане боятся заходить в церковь. Они готовы поверить, что она находится в руках демонов.

Эш невольно улыбнулся.

— Прекрати, Дэвид. Бедняга говорил совершенно искренне. Честно говоря, он был чересчур взволнован, однако рассуждал вполне здраво.

— Может быть, ему и его благочинному следует обратиться прежде всего к своему начальству.

— О, это они уже делали. Преподобнейший Клеменс сначала рассказал обо всем благочинному, а тот в свою очередь, когда дела стали совсем плохи, поведал о них епископу. Именно епископ и посоветовал им обратиться в Институт, при условии, конечно, что вся работа будет проведена в строжайшей тайне.

— Естественно.

— Да, естественно. Ибо в случае огласки такого дела Церковь окажется в очень глупом положении. У меня сложилось впечатление, что настоятель вообще был категорически против обращения к нам, но вынужден был подчиниться приказу и согласиться на холодное, бездушное и, что самое главное, беспристрастное научное исследование. Другого выхода у него не было.

— Викарий, должно быть, говорил очень убедительно.

— Почему ты так решил?

— По опыту знаю, что Церковь — в любых своих проявлениях — предпочитает держать такого рода вещи под своим контролем. Если им необходимо изгнать дьявола, они и сами знают, как именно это сделать, — у них есть свое ноу-хау. Зачем же им допускать к делу посторонних и рисковать при этом превратиться во всеобщее посмешище?

— Да просто потому, что эта, скажем, «одержимость дьяволом» стала известна всему городу. Причем половина жителей видит в этом повод для развлечений, а другая половина трясется от страха. Епископ хочет, пока не поздно, положить всей истории конец и считает, что это вполне по силам такому авторитетному учреждению, как наш Институт.

— Думаю, ты привела достаточно убедительные доводы. Когда я должен начать?

— Мы. Над этим делом я буду работать вместе с тобой.

— Для этого есть какие-то особенные причины? — удивленно спросил Эш.

Кейт отвела глаза в сторону.

— Это даст нам возможность почаще бывать вместе. Мы оба так заняты в последнее время… К тому же я давно не занималась практической работой, и мне иногда хочется отправиться на конкретное задание.

Про себя Эш, однако, подумал, что есть, вполне возможно, и еще одна причина. Не собирается ли Кейт поехать вместе с ним, чтобы держать его под присмотром? Не было ли добавление тоника в водку тонким намеком, словно Кейт таким образом хотела сказать; «Я присмотрю за тобой, Дэвид. До меня дошли кое-какие слухи, была даже парочка жалоб, и теперь я вынуждена контролировать тебя». Он понимал, что Кейт в данном случае не только заботится о добром имени Института, но и беспокоится за него, Дэвида. Однако ее забота больше раздражала его, чем трогала. Его пристрастие к выпивке никакой проблемы не составляло, он умел держать себя в руках. Нет, настоящей проблемой была внутренняя тревога, смутное беспокойство, с которым ему невозможно было совладать, ибо он не знал его причины. Именно потому, что он не мог определить его источник, противостоять приступам душевной тревоги оказывалось непросто. Алкоголь, по крайней мере, притуплял их остроту.

Кейт коснулась его руки, и он заставил себя больше не думать об этом.

— Думаю, мы сможем отправиться во Брекстон завтра, — сказала она. — Ты останешься у меня на ночь?

Вопрос был задан как бы невзначай, но ее большой палец мгновенно перестал гладить его руку. Она ждала ответа.

— Мне кое-что понадобится.

— Мы сможем заехать за твоими вещами по пути.

Эш и сам не мог понять, почему мозг его лихорадочно ищет причины для отказа. Что же, черт побери, с ним происходит?

— Потрясающий энтузиазм, — заметила Кейт.

— Я очень хочу остаться и сам хотел просить у тебя разрешения.

Ответ, конечно, запоздал, но пальцы Кейт тем не менее крепко сжали его руку.

— Может быть, поговорим об этом позже, — предложила она.

Она имела в виду те волнующие мгновения близости и трогательной нежности, когда их обнаженные тела тесно переплетутся и темнота отгородит их от всего мира, оставив наедине друг с другом.

— В этом действительно есть необходимость? — спросил Эш, и скрытый подтекст этого вопроса был для нее совершенно очевиден.

— Ты же знаешь, что есть.

Им и в самом деле необходимо было поговорить, но в ту ночь разговор не состоялся. Кейт, правда, попыталась, но и она была слишком утомлена — они так интенсивно занимались любовью, что совершенно обессилели. Дэвид мог быть погруженным в себя, у него часто менялось настроение, но он никогда не страдал от недостатка страсти, думала Кейт, и слава Богу!

Кейт вырулила на своем «Саабе» с боковой дороги и поехала в сторону Винчестера. Скоро должен был появиться указатель на Брекстон. Покосившись на Эша, она увидела, что тот спит, свесив голову на грудь и покачиваясь в такт машине. Ну вот, спасибо большое, в дальнем пути всегда приятно иметь хорошего попутчика. Он, правда, предлагал ехать на его машине, но, во-первых, Кейт не понравилось состояние машины и, во-вторых, ей не нравилось состояние, в котором зачастую садился за руль Дэвид. Конечно же, он не доводил себя до ручки, но в один прекрасный день его все же поймают на этом. Может быть, это будет и к лучшему.

«Дэвид, — мысленно обратилась она к нему, — проснись, Дэвид, ради себя самого, ради нас, проснись, пока еще не поздно».

— Проснись, Дэвид, — сказала она вслух. — Мы почти на месте.

Что он и сделал.

Однако душа его по-прежнему спала…

Дверь в церковь была приоткрыта. Эш переступил порог и сразу же ощутил дискомфорт. Помимо всего прочего в церкви стоял ледяной холод, здесь было даже холоднее, чем на улице. Неужели в церквах всегда царит такая смута? Душевное тепло — это одно, но если в этих молельнях будет тепло еще и физически, to их станет посещать больше людей. Он пошел к центральному приделу, и каждый шаг гулко отдавался под сводами. Он в шутку представил себе, что это шаги призрака, идущего за ним по пятам.