Мальчик из Фракии - Василий Колташов

«Пусть будет так», — решил для себя Валент. Ничто не терзало его внутри. Он понимал, что будет принят врагами римского государства. Но разве сам он не являлся для этого государства таким же врагом?

Спустя пять дней всадники достигли первой готской деревни. Здесь Феодагат говорил с несколькими старыми воинами, после чего друзья продолжили путь на север. Вскоре они посетили еще несколько селений, в каждом из них Феодагат с кем-то встречался. Валент видел, что многие готы тайно готовились покинуть насиженные места. Спустя две недели в большом числе, со скотом и всем скарбом, погруженным на повозки, готы переправились за Дунай, оставив пределы империи. Склавины подготовили для них плоты и помогли в трудном деле.

17

Снежинки кружились медленным хороводом. Прошла осень. Наступила зима. Белый пух покрыл все вокруг. Дунай замерз, а высокие стройные деревья стали белыми.

Ноги в плетенных из широкой лозы башмаках, явно великоватых владельцу, твердо ступали по хрустящему свежему снегу. Амвр шел к роднику. Заново вытаптывал занесенную за ночь тропу. В руках он держал большое деревянное ведро. Легкий мороз приятно обжигал щеки мальчика, даря взамен бодрость и хорошее настроение.

Ребенок легко спустился с холма. Дорога была привычной, а от землянки родник отделяли всего два десятка шагов. Оказавшись на обледенелых камнях, он поставил ведро под стремительно бьющий ледяной поток. Вода с веселым шумом начала заполнять деревянную емкость.

Тащить ведро вверх было тяжело. Но Амвр чувствовал, что за прошедшие месяцы у него прибавилось сил. Поднявшись по склону, мальчик поменял руку, не опуская ноши, и зашагал к землянке. Низкая, покрытая заснеженными еловыми ветками, она в любое время года оставалась почти незаметной. Расположенное неподалеку от Дуная жилище служило одним из пристанищ для людей, которых Даврит посылал в империю собирать сведения.

Тяжелая дверь скрипнула. Ребенок почувствовал пьянящую после морозной свежести смесь запахов. Самым приятным среди них был аромат горячей уже почти дозревшей на огне ухи.

Амвр поставил ведро на землю, сбросил меховую одежду и сел к огню. В просторном помещении он был один. Даже в отгороженной для лошадей части, где находился второй вход в землянку, было сейчас пусто. Взяв большой медный черпак, мальчик помешал уху, еще раз насладившись ее сладким ароматом, и принялся ждать. Время в размышлениях прошло незаметно, как незаметно пронеслись первые месяцы свободной жизни.

Все лето и осень мальчик провел в этих местах вместе с Рывой и двумя молодыми воинами. За прошедшее время он научился немного говорить на языке склавин, охотиться на зайцев и ловить рыбу. Вместе с юными варварами Рыва обучал его метать дротики, выслеживать в лесу животных и укрывать свои следы. Только раз рыжебородый варвар уходил на другой берег. Все остальное время он принимал гостей. Подолгу говорил с ними у огня. Ночные разговоры Рывы с пересекавшими Дунай людьми совсем не казались мальчику интересными. Куда увлекательней было изучать окрестности, радоваться последним ягодам, собирать и сушить грибы. Варвары подарили мальчику нож. Он с увлечением принялся с его помощью мастерить из толстой коры лодки, запуская их в роднике. Без нужды ходить к Дунаю запрещалось: проплывавшие иногда суда речной флотилии римлян не должны были замечать ничего лишнего.

Ржание лошадей и бодрые мужские голоса снаружи вырвали ребенка из приятного мира размышлений. Уха была давно готова.

18

Гостей оказалось пятеро. Распахнув дверь, они вошли, ведя за собой дышащих паром коней. Рыва шагал впереди всех, показывая, где можно поставить, чем накормить и напоить животных. Он радушно шутил и смеялся.

Сена было вдоволь. Амвр приготовил его заранее, притащив вчера из большого стога. Месяц назад молодые воины ушли домой — на север. В землянке остались только Рыва и мальчик.

— Нужно дождаться последних людей, прежде чем тоже двинуться на север домой! — сказал однажды рыжебородый.

Мальчик не знал, что ждет его дальше. Он только догадывался, что маленький мир спрятанной в лесу землянки скоро сменит другой — большой мир.

Прибывшие с Рывой воины были отлично вооружены. На всех кроме одного, выделявшегося необычным выражением лица, были кольчуги. На поясе каждого висел длинный меч. К седлам крепились щиты, луки, шлемы, копья, топоры и дротики. Амвр сразу догадался, что эти люди не могли быть простыми разведчиками. Весь вид их демонстрировал готовность к войне.

— Заходите! Заходите! — дружелюбно прорычал Рыва. — Амвр, подавай еду. Пришло время насыщать брюхо.

Гости расседлали лошадей и уверенно заполнили пространство, рассевшись по широким лавкам у огня. На ногах у них были сапоги, а не плетенная из лозы обувь или кожаные башмаки. Сняв оружие и доспехи, они протягивали руки к огню, одновременно щурясь и отворачивая от него лица. Сняв уху, мальчик разжег пламя посильнее.

— Ну, и где же твоя рыба? — поинтересовался широкоплечий воин, у которого густые пряди свисли на лоб — Уплыла в Дунай?

— Ты я вижу самый голодный, Феодагат, раз не можешь дождаться, — ухмыльнулся Рыва, протягивая гостю глиняную миску с дымящимся супом.

— Он такой всегда! Но я еще хуже.

— Ты прожорливей своего коня! Сотворил же такого господь.

— Амвр, давай скорей, видишь какие они звери!

Мальчик и Рыва быстро наполнили наваристой ухой тарелки. Роздали их нетерпеливым гостям.

— Ты кормишь нас водой? — печально удивился один из воинов.

— Там в котле еще рыба.

— Где?

— В Дунае!

Гости покатились со смеху, но скоро затихли, шумно орудуя большими деревянными ложками. Амвр ел приятную, дурманящую сладостью уху прямо из миски. Большие глотки один за другим заполняли пустой с утра желудок ребенка. Было удивительно вкусно.

— Что хлеба совсем нет? Ничего! Ну, давай уже рыбы, дорогой хозяин.

— Сами берите! — сказал Рыва, ставя котел на середину.

— Это хорошо, это по-нашему, — промычал одобрительно седобородый воин.

— Прекрасно! Мед богов, а не суп, — похвалил кухню худощавый гость, приехавший без доспехов. — Кто приготовил это отличное блюдо?

— Ну, что я вам говорил! Похож он на гота? — весело фыркнул Феодагат. — Хоть переселяй тебя в Дакию, хоть не переселяй — ты все равно остаешься римлянином.[38]

Валент добродушно улыбнулся. Поиграл красивым перстнем на руке.

— Мальчик, это я его научил, — гордо произнес Рыва. — Он ушел с нами из-за реки, еще, когда было тепло. Хороший мальчишка.

Амвр поднял большие глаза из тарелки, где лежал его кусок осетра. Всплески пламени осветили по-детски округлое лицо с прямым нешироким носом.

— Спасибо тебе хозяин и тебе, мальчик. Как твое имя?

— Я… Меня зовут Амвр.

— Странно, — удивился Валент. — Ты римлянин? Откуда ты?

— Из Фракии.

— Да, мы его там захватили как проводника, — уточнил Рыва, — а потом он с нами остался. Все понимает. Был худой и дикий, как волчонок. Мы его так и назвали. Сейчас подобрел, откормил я его немного. Подрос он, крепкий будет парень, смышленый. Года не пройдет, как вымахает!

Валент скрестил руки на груди и снова спросил:

— Диоцез Фракии или провинция Фракия?

— Валент, чего ты пристал к мальчишке, дай ему поесть, — вмешался Феодагат. — Откуда он знает. Сам черт не разберет тебя с твоими диоцезами и префектурами.[39] Он же не консул, тебе. Сказал из Фракии, значит из Фракии.[40]

— Я был пастухом, — робко сказал мальчик. — Помогал пастухам.

— Почему у тебя такое странное имя?

Амвр пожал плечами.

— Ты был рабом?

— Так родился…

— Никто не рождается рабом. Рабами нас делают другие. Это несправедливо чаще всего. Но когда человек сам считает себя рабом, тогда он этого и заслуживает. Только ни когда иначе!

— Я больше никогда не буду… Я хочу быть охотником, воином.

— И не хочешь обратно в империю?

Ребенок замотал головой.

— Я тоже, — улыбнулся Валент, показав крепкие зубы. — Но знаешь, твое имя… Оно не подходит для свободного, тем более римлянина. Оно… Это ведь больше кличка?

— Что? — удивился мальчик.

— Возможно, стоит его изменить. Хочешь, помогу тебе? Я ведь единственный твой соотечественник здесь.

Мальчик пожал плечами, по-прежнему глядя в глаза собеседнику.

— У тебя прямой взгляд, — заметил Валент, покусывая палец. — Ты не мог оставаться рабом всю жизнь. Бегство, это иногда путь к свободе. В нем нет ничего зазорного. Мы бежим, чтобы жить. Я тоже беглец.

— Ты?

— Да, — усмехнулся Валент. — Тебя стоило бы называть Амвросием Это старинное имя и оно подойдет. Согласен?

— Звучит красиво.