Охотник - Лиза Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На темном ковре белел листок бумаги. Дженни расправила его – это оказался рисунок, сделанный цветными мелками. В середине был изображен большой черный предмет, по форме напоминающий шляпу-котелок. Он парил в воздухе над вертикальными палочками, по-видимому деревьями. От шляпы в разные стороны расходились лучи света.
– Я плохо рисую, – призналась Ди – Но идея ясна, да? Что дальше?
Ди еще не совсем оправилась от пережитого ужаса, но выглядела оживленной и торжествующей. Готовой к любым неожиданностям.
Дженни ощутила прилив радости, оттого что эта красивая, смелая девчонка рядом с ней.
– Нужно найти остальных, – сказала она. – Поищем другую дверь.
Она скомкала рисунок и бросила его, потом поднялась на ноги и протянула руку Ди. Невидимые часы пробили одиннадцать. Дженни замерла.
– Это часы, которые я слышала в гостиной. Они отсчитывают наше время. Джулиан сказал, рассветет в шесть часов одиннадцать минут.
– Осталось семь часов с копейками, – поспешила уточнить Ди. – Уйма времени.
Дженни промолчала, ощутив, как задрожали пальцы. У нее было предчувствие, что подруга ошибается.
Глава 7
Коридор уходил влево и вправо, насколько хватало взгляда. Лестница исчезла.
– Здесь постоянно что-то меняется, – пробормотала Дженни. – Интересно почему?
Ди покачала головой.
– Куда пойдем? Предлагаю разделиться.
Дженни собралась возразить, но передумала: после того что с ними случилось, не так уж страшно идти одной. Она выбрала направление и пошла вперед, сразу потеряв из виду Ди.
«Наверное, ко всему можно привыкнуть», – подумала Дженни.
После ослепительной стерильности космического корабля мрачный коридор казался почти уютным. Никаких дверей! Дженни вдруг вспомнила про загадку. Если ее разгадать, одного из них отпустят. Значит, стоит попробовать.
Я – с двумя двух слиянье. Прохладен и жарок.Я – в природе вещей, я – бесценный подарок.Я – начало начал, я и грешен, и свят,И охотно сдаюсь, если силою взят.
«Что же это? Два и два, жаркий и прохладный – что-то очень простое, почти детское».
– Ну, как тебе игра? – Голос был как сталь, задрапированная шелком.
Дженни резко обернулась. У стены стоял Джулиан. Он снова переоделся, теперь на нем были обычные черные джинсы и черная рубашка с закатанными рукавами.
Его неожиданное появление произвело эффект холодного душа.
– Это был ты? – спросила она. – Там, на корабле?
– Догадайся. – Он понизил голос, на секунду веки его опустились, прикрыв глаза тяжелыми ресницами.
– Почему ты не дал мне упасть?
– Твои глаза похожи на зелень кипариса. Это значит, что ты несчастна. Когда ты счастлива, они светлее, они становятся золотисто-зелеными.
– Откуда ты знаешь? Ты же никогда не видел меня счастливой.
Он бросил на нее смеющийся взгляд:
– Ты так думаешь? Ты, вероятно, забыла: я – Сумеречный Человек.
Пока Дженни пыталась понять, что он имеет в виду, Джулиан продолжал:
– Глаза – как кипарис, кожа – как золото… волосы – как янтарь. Зачем ты зачесываешь их назад?
– Так нравится Тому, – ответила Дженни – Послушай, а что ты имел в виду…
Джулиан покачал головой, прищелкнув языком.
– Ты позволишь? – спросил он вежливо, протягивая руку.
Его тон был таким заботливым, что Дженни машинально кивнула. Она по-прежнему обдумывала свой вопрос.
– А что ты… О нет, не надо!
Он стянул резинку, и волосы Дженни рассыпались по плечам. Пальцы Джулиана перебирали их. По телу девушки пробежала дрожь.
– Не надо, – повторила она, не зная, как вести себя в подобной ситуации.
Он не был груб. Он по-прежнему выглядел заботливым и дружелюбным. Пожалуй, было бы невежливо нанести ему сейчас коронный удар Ди, которому та научила подругу в целях самообороны.
– Прекрасно! – Прикосновения Джулиана были легкими, как касания кошачьей лапы, а голос мягким, как черный бархат. – Тебе не нравится?
– Нет. – Дженни чувствовала, что краснеет.
Она не знала, что делать. Не знала, как отделаться от него, и к тому же, прислушиваясь к себе, вовсе не была уверена, что хочет отделаться… Прохладные пальцы добрались до корней волос, и по коже Дженни пробежала легкая дрожь.
– А про губы я уже говорил? Нет? Они мягкие. Верхняя поуже, нижняя полнее. Почти идеальный рот, только слишком редко улыбается. Дженни, есть ли на свете что-нибудь, чего ты очень хочешь, сама того не осознавая?
– Извини, мне пора, – перебила его Дженни.
Это была стопроцентная для вечеринок отмазка от парней, и Дженни не сразу сообразила, насколько нелепа она сейчас.
– Тебе некуда идти. – Казалось, он не может оторвать взгляд от ее лица. Никто и никогда не смотрел на Дженни так долго, – и ни у кого не было таких необыкновенных глаз. – Я могу открыть тебе, чего ты на самом деле хочешь, – продолжал он. – Ты позволишь? Позволь мне, Дженни.
Голос завораживал. Дженни тряхнула головой, реагируя скорее на свои внутренние ощущения, чем на вопрос. Она не понимала, что с ней происходит. Прикосновения Тома обычно вселяли в нее уверенность, сейчас же ее охватила странная слабость, сердце проваливалось куда-то в живот.
– Позволь показать тебе, – повторил Джулиан так вкрадчиво и тихо, что Дженни с трудом расслышала слова.
Его пальцы нежно гладили ее волосы. Его губы были уже в нескольких сантиметрах от ее губ.
– Не надо, – попросила она – Перестань.
– Ты действительно так хочешь?
– Да.
– Хорошо. – К ее изумлению, он отступил, убрав руку.
Кожа Дженни все еще горела от его прикосновений.
«Я чуть не поцеловала его, – думала она. – Я – его, а не наоборот. Еще минута, и это бы произошло. Том. О, Том!»
– Зачем ты это делаешь? – спросила она, и ее глаза наполнились слезами.
Он вздохнул:
– Я уже объяснил. Я влюблен в тебя. Поверь, это произошло не нарочно.
– Но мы же такие разные, – прошептала Дженни, по-прежнему ощущая слабость в коленках. – Зачем я тебе? Почему именно я?
Он глядел на нее насмешливо, склонив голову.
– Разве ты не знаешь? Свет притягивает тьму, Дженни. А тьма притягивает свет. Так было, и так будет. Всегда.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Она и впрямь не понимала. Не позволила себе понять.
– Представь себе, что дьявол спокойно занимался своими делами – и вдруг увидел девушку. Девушку, которая заставила его забыть обо всем. Вокруг, конечно, были и другие девушки, и даже более красивые, но эта была особенной. Она излучала свежесть и доброту. Чистоту. То, что он хотел заполучить больше всего на свете.
– Чтобы разрушить.
– Нет. Чтобы лелеять. Чтобы согреть свое холодное сердце. Даже бедный дьявол может иногда помечтать.