Для тебя я восстану из пепла (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Щёки вспыхивают, как алое знамя на ветру. Он же не может говорить серьёзно? Что это – насмешка или развод?

– Ну же, Лада! – говорит Глеб, снова каким-то образом угадывая мои мысли. – Это простая констатация факта. Прекрасные девушки не должны смущаться из-за комплиментов, тем более, когда они лишь отражают суть. У меня отличная идея! Идёмте пить чай в наше купе! Зачем вам стоять в проходе и ждать, когда стукнет одиннадцать и все вернутся по своим местам?

Я бросаю взгляд на часы. Почти девять. Что ж, стоять здесь несколько часов мне бы не хотелось, но и идти с незнакомым мужчиной в его купе, где находится ещё один взрослый мужчина, мне страшновато. Как же всё сложно!..

Но Глеб с лёгкостью понимает моё молчание и заверяет:

– Я – спасатель, Лада. Спасать людей – это наша работа. Спасать, а не причинять им вред. И я не хочу вам навредить. И вы большая молодец, что не доверяете первому встречному. Вам будет спокойнее, если я пообещаю, что купе будет открыто всё время, пока вы будете находиться внутри? Или мы можем прогуляться до вагона-ресторана…

– Хотите пригласить меня? – спрашиваю свистящим шёпотом. Во рту так сухо, словно это пустыня.

– Если этого хотите вы, – усмехается Глеб.

С губ слетает нервный смешок:

– Думаю, так мне будет спокойнее!

К моменту, когда Глеб провожает меня обратно к нашему с Никой и другими девочками купе, мы успеваем перейти на “ты”, а все мои страхи и смущение рассеиваются стараниями мужчины.

Он совсем не похож на моих долбанутых одноклассников, не похож даже на однокурсников Вероники. И дело, конечно, не в развитой мускулатуре крепкого, совершенно не юношеского тела! С ним я забываю о стеснении, о страхе, что каждая неловкая фраза будет высмеяна и опошлена. Он видит во мне человека, интересного собеседника, красивую девушку, и я вижу, что ему действительно интересно всё, о чём он спрашивает, а не задаёт мне вопросы, чтобы казаться заинтересованным и получить доступ к моим трусикам.

По крайней мере, такие чувства я испытываю рядом с ним. Ошибочны они или нет, я не знаю. Как и не знаю, можно ли доверять своим чувствам. Поэтому решаю пока просто наблюдать за развитием событий. Я не из тех, кто готов пуститься во все тяжкие с первым встречным, пусть и таким обаятельным, хорошим. И пусть мне кажется, что он такой и есть, я не собираюсь расслабляться ни на мгновение, не собираюсь забывать, что у взрослого мужчины куда больше опыта по части соблазнения, чем у любого смазливого парня, с которым я когда-либо ранее была знакома. Поэтому особенно важно держать ушки на макушке и не упустить тот момент, когда он проявит своё истинное лицо.

Ну а пока, за неимением другой нормальной компании, я буду наслаждаться его обществом.

– До завтра, Лада! – улыбается мне Глеб, и я улыбаюсь в ответ.

– До завтра, Глеб!

Несмотря на то, что все давно разошлись по своим купе и девочки давно спят, мне не спится. Я не могу перестать прогонять в памяти диалоги, сотни или даже тысячи обрывков фраз, пытаясь разгадать какой-то тайный смысл лёгкости, возникшей на душе.

На рассвете в дверь тихонечко стучат. Я спускаюсь с верхней полки и отпираю замок, стараясь не разбудить соседок. В образовавшейся щели вижу Глеба. Мужчина стоит с двумя стаканами в ажурных подстаканниках и улыбается.

Я распахиваю дверь, ёжась от утренней свежести, засовываю босые ноги в кеды и выскальзываю в коридор, плотно прикрывая дверь купе.

– Доброе утро! – приветствует меня Глеб. – Прямо чувствовал, что ты уже не спишь!

– Да? – с сомнением спрашиваю у него.

Неудобно стоять перед ним неумытой, нечесаной, во вчерашней одежде. Хотя я и почистила зубы на ночь, сейчас всё равно ощущаю дискомфорт из-за возможного утреннего дыхания, тогда как мужчина, судя по всему, успел совершить все необходимые утренние ритуалы. А ещё его, вероятно, ничуть не смущает мой внешний вид и внутренние переживания.

– Да, – кивает он. – Приглашаю тебя на свидание за чашечкой кофе.

– Свидание? – тихо охаю я. – Настоящее свидание?

– А ты против? – прямо спрашивает Глеб. – Не мастак я ходить вокруг да около, привык называть вещи своими именами. Поэтому, да, Лада, ты мне нравишься и я зову тебя на свидание. Это ни к чему тебя не обязывает, просто я хочу, чтобы ты изначально правильно поняла мои намерения.

– Ого, Глеб Денисович! Вот так вот сразу юную девушку и на свидание? – присвистываю я, не зная, как относиться к такой прямоте.

– Это ни к чему тебя не обязывает, – ещё раз говорит Глеб. – Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать. И точно не собираюсь тащить в койку после первого свидания за чашечкой кофе! – Он подмигивает, протягивая мне один из стаканов. – Обычное свидание. Просто общения ради.

Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться, но всё-таки прыскаю:

– Это будет самое неожиданное и нелепое свидание в моей жизни!

– И самое запоминающееся, – улыбается Глеб, ещё не догадываясь, как сильно он окажется прав.

А может, он заранее знал всё наперёд, когда задумал позвать меня на это свидание?

***

Мы выходим в тамбур, и Глеб подзывает меня к окну. Мимо проносятся леса, поля, редкие населённые пункты, небольшие речушки и водоёмы, но я смотрю лишь на отражение мужчины, чей взгляд точно так же изучает моё отражение.

– Граждане пассажиры, освобождаем проход! – отрывает нас от важного занятия проводница.

– Остановка? – спрашиваю я у неё.

– Канаш-1, время стоянки 15 минут, – объявляет женщина.

Глеб с интересом смотрит на меня.

– Хочешь размяться?

– А можно? – с сомнением спрашиваю я.

– Конечно, – пожимает он плечами. – Подожди минутку, ладно?

Я киваю, и мужчина торопливо уходит. Поезд замедляется, ещё некоторое время практически ползёт мимо промзоны на окраине города, мимо частного сектора. Глеб возвращается. Часто переглядываясь и улыбаясь друг другу, мы дожидаемся, пока поезд затормозит и проводница откроет дверь.

Следом за проводником на низкую платформу сходит Глеб. И протягивает мне руку. Я осторожно вкладываю пальцы в его ладонь и стускаюсь по ступенькам поезда.

На часах около половины шестого. На станции пустынно, если не считать нас, вышедших из вагонов проводников и редких пассажиров.

– Пирожки домашние, отварная картошечка, не желаете? – спрашивает, бросаясь в нашу сторону, старушка, одна из тех, кого я приняла за пассажирку.

– С чем пирожки? – вежливо интересуется Глеб.

– Картошка, капуста по пятьдесят, беляш с мясом за сто, с повидлом – сорок.

– Хочешь что-нибудь? – спрашивает мужчина у меня.

– Бери, дочка, свежий завтрак, только из печи, – уговаривает старушка.

Мне неудобно отказываться, и я киваю:

– Давайте. Два с капустой, – запинаюсь. Поразмыслив, исправляюсь: – Четыре с капустой, четыре с повидлом. Ой, только я деньги в вагоне оставила, сейчас…

– Я взял, Лада, – отмахивается Глеб. Он заказывает ещё пирожков, видимо, тоже с расчётом на соседа, инструктора Виктора. Расплатившись, спрашивает у бабушки: – А мороженое в это время можно где-то купить?

Она указывает через пути. У здания вокзала сидит ещё одна старушка, и Глеб, вручив мне пакеты с пирожками, бросается туда.

Я, немного взволнованно, наблюдаю за ним. Страшно, что поезд тронется, уедет без нас. Ещё страшнее, если Глеб останется здесь, а я уеду…

Но вот он бежит обратно, и я различаю в его руках мороженое и… букет пионов.

С довольной улыбкой мужчина подлетает ко мне как раз в тот момент, когда проводница зовёт всех вернуться в поезд.

– Это тебе, – говорит Глеб, протягивая мне букет.

Я смущена и удивлена. С осторожностью, с недоверием принимаю цветы и краснею.

– Зачем?.. – лепечу я, пока он втягивает меня в тамбур. – Не нужно было тратить деньги… Завянут же…

– Я же сказал, что у нас свидание! А какое свидание без цветов? – усмехается он.

Я опускаю лицо в роскошные шапки цветов, пряча между прохладными ароматными лепестками пылающие щёки и глупую счастливую улыбку во весь рот.