Смерть в золотой раме - Мария Санти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она могла зашифровать какое-нибудь послание в портретах. Или просто опираться на них, развивая сюжет. Очень важно то, что, когда картина была ей нужна, она могла надоедать давнему другу, несмотря на четкий отказ. «Ведь чертоги ее воображения – это не обыденное место. Особенное», – вспомнил Смородина слова Даниила.
Кто вообще подкинул ему в голову идею о какой-то тайне? Александр. Домашние и близкие ни о чем таком не догадываются.
Писательница могла продавать картины по завышенной цене, по крайней мере, участвовать в подобной схеме. Лена должна была рассчитывать получить все по завещанию. Наверняка она знала и о болезни тети, и о свойствах ризипина. Может, резко понадобились деньги? Смородина не раз видел, как абсолютно безобидный на первый взгляд человек обладал колоссальными амбициями, до поры до времени их скрывая. Его не оставляла мысль, что Ольгу могли отравить. Даниил уехал и не ночевал у Ольги – у него стопроцентное алиби. Но у него мог быть сообщник. Это могла быть Аля, потому что она внушаемая, глупая и, как передали ему слова Ольги, «девочка с фанабериями».
Смородина пил вечерний чай и открывал свою душу Виктории Олеговне.
– Ее лицо при встрече казалось людям смутно знакомым. Но если она не напоминала про сам фильм, люди не понимали, где именно его видели. Просто красивая женщина с большими глазами. Ей нравилось думать, что в любой момент она может стать снова знаменитой. Конечно, ее гости в этом ей не перечили.
Виктория Олеговна смотрела на него и широко улыбалась. Чувствуя ее заинтересованность рассказом, Смородина продолжил.
– На праздничном ужине было шесть человек. Много пили. Расходились сплетничать по парам. Кроме этого, в доме находились домработница, медсестра, спал в своем домике садовник. Обычный вечер. Племянница могла, конечно, подняться в ее спальню и накапать что-нибудь в стакан с ночной водой. Но на самом деле это мог сделать кто угодно. Они все способны на это. Одни от жадности, другие со страха.
Виктория Олеговна отдала бы жизнь, чтобы разрешить затруднение, в котором оказался этот длинный человек. Но она была корги, и вся ее любовь была бессильна.
А Платон Степанович продолжал размышлять, уже про себя.
Когда на место прибыли люди Александра, на ноутбуке уже не было каких-то текстовых файлов. Но она написала столько книг! У нее не может не быть черновиков, рабочих записей! Либо написанных от руки, либо на компьютере. Украсть черновики ее романа – преступление если не перед всем человечеством, то хотя бы перед русскоязычной его частью.
Однако, если речь шла об известных ей тайнах высших правящих кругов Советского Союза, все выглядит более чем логичным. И пропажа всех возможных документов, и довольно-таки ранняя, для крепкой женщины ее возраста, смерть.
В этом случае его используют как лакмусовую бумажку, чтобы убедиться, что точно никаких следов не осталось.
Платон Степанович перерыл письменный стол в спальне, рабочий стол в библиотеке. Он заглянул даже под ортопедический матрац – у писателей бывают странные привычки. Никаких следов черновиков, бумаг с разработкой плана. Только блокнот, который все называли дневником, на первой странице которого рукой Ольги было выведено «Проект моей души». Но на оставшихся в нем листках не было записей, только сердечки, каракули и весьма условные изображения могил с крестами. Могилы вкупе с повестью Гоголя дают нам устойчивый интерес к немецкому романтизму – мироощущению, захлестнувшему чуткие умы Европы того времени. Сердечки говорят о том, что Ольга, по всей видимости, была влюблена. Он все чаще думал про Вениамина. Красивый молодой мужчина, с деньгами, входчивый. Если медсестра права и он действительно приезжал в особняк до смерти его хозяйки, то доверять ему не следует. От Александра он мог знать, что осталась без защиты очень богатая женщина. История поиска в гугле показывала, что Ольга запоем смотрела сериалы. Всякие. Это естественно, если она работала над фикшн[8]. Но Вениамин слишком молод, чтобы не вспомнить про поиск гугла, заметая все следы. Он бы его по- чистил.
И он красавчик, такой может разбить сердце. Не то что Даня. В юности Платон Степанович расстраивался, что он не так красив, как молодой Олег Янковский. Ему казалось, что у привлекательных, уверенных в себе мужчин вообще не бывает проблем. Мир падает им в руки, как спелый фрукт.
Изумительно то, что официальные органы не увидели никакой проблемы. Вот стакан, на нем отпечатки пальцев Ольги. Выпила по неосторожности, хотела расслабиться. Расслабилась. Целый пузырек. Это очень странно. Что, если тайна, которую хранила Ольга, связана с работой компетентных органов, чей светлый облик защищают любыми средствами? И тогда слишком талантливая для этого мира женщина поплатилась за то, что решила рассказать то, что знает. Ведь популярный в узком сегменте автор легче выйдет на широкую популярность. Складно написанный роман впечатывается в сознание лучше документа. Собственно, поэтому предводители племен, как правило, не любят людей творческих. Они чувствуют, что у последних есть власть над воображением, а через это иногда над сердцем. А у них только дубина. Дубина – дело хорошее, но хочется и того и другого.
Чем больше он про все это думал, тем любопытнее ему было. А любопытство было хорошим энергетиком, Платон Степанович знал в них толк. Кофе ему временно запретили, а зеленый чай, вопреки обещаниям, не оказывал нужного эффекта. Любопытство было самым лучшим энергетиком, оно поднимало по утрам до будильника.
Точно ли ему, Смородине, известно про девять миллионов? Нет, он знает это только со слов клиента. Перед смертью Ольга была полна энтузиазма, планировала «что-то грандиозное». Камер в доме нет, дверь в ее спальню не запиралась. Кто-то мог даже заставить ее выпить лекарство.
Если ее убила медсестра, то какой у нее может быть мотив? В доме она давно, то есть ее проверили вдоль и поперек. При этом она не выглядит слишком эмоциональным человеком, способным на убийство из-за неприязни. Но она как раз таки выглядит человеком, который способен за хорошую мзду быть послушным орудием в руках злоумышленника. Может быть, она не та, за кого себя выдает? Может быть, она гримировалась каждое утро? Тьфу! Это лезли в голову мысли из романов
