Я проснулась в Риме - Елена Николаевна Ронина

хорошо пахло, на полу щербатый кафель, стулья, за которые можно было зацепить штаны, а уж про туалеты и говорить не приходилось. А еще там постоянно курили старшеклассники.

– Малявка, закурить не хочешь?

Услышав такое, Марко до смерти напугался и больше в туалет не заглядывал. Бедный ребенок предпочитал терпеть до обеда и пулей несся домой. Хорошо, что свободного времени давался целый час, и его вполне можно было провести с семьей. Белла Италия. Обед здесь святое время, и семья должна собраться вместе. Тем более что итальянцы практически не завтракают. А когда им завтракать, если занятия в школах начинались с восьми, а в школе, где учился Марко, так и вообще в семь сорок.

– Почему ты не ходишь в туалет в школе? – удивлялась Мария. Она уже привыкла, что, услышав дверной звонок, она сначала должна была открыть дверь в туалет. Марко вприпрыжку бежал мимо бабушки прямиком в уборную.

– Нонна кара (дорогая бабушка), просто нету времени. Ты же знаешь, перерывы между уроками всего пять минут. Только и хватает, чтобы учительница сменила одну книжку на другую, и мы убрали учебники по чтению, достали рисование.

– Какой все же ты усидчивый мальчик.

Не сказать, чтобы учеба давалась Марко легко. Он постоянно улетал мыслями в своих мечтах. Ему скучно было рисовать загогулины букв, да и сложение с вычитанием больше нагоняли скуку. Самым любимым предметом было чтение. И то не тогда, когда каждый должен был прочесть вслух по строчке, а когда учительница читала им вслух что-то интересное.

В один из дней в класс пришел новый ученик.

– Нонна, теперь я сижу в классе за одной партой с Томмазо. Он – мой новый друг. Его все зовут Таммазино!

– Это чудесно, Марко. Ты знаешь, школьные друзья – они на всю жизнь. Жизнь очень длинная, и ты будешь встречать на пути много-много людей. Хороших, плохих. Хороших, конечно, больше, но плохих тоже будет достаточно. И иногда тебе будет казаться, что новые друзья, которых ты встретишь, допустим, на работе, они лучше старых, которые из детства. Но это все неправильно. Старые друзья – это твоя молодость. Только старые друзья будут помнить тебя юным, совсем маленьким, в их глазах ты навсегда останешься сорванцом Марко.

– Нонна, но Томмазино не может ходить.

– Это как?

– У него костыли. И мы с учительницей после уроков помогали ему спуститься на первый этаж.

Мария выразительно посмотрела на Анну. Да, в Италии все дети учились вместе. Независимо от состояния здоровья.

– Марко, как хорошо, что ты оказался рядом с Томмазо. Раз ему тяжело ходить, кто-то же должен помочь! Это хороший мальчик?

– Он очень умный. Складывает числа быстрее всех. А еще у нас есть девочка. Ее зовут Джулия, и она очень красивая! Я вырасту и женюсь на ней!

– Настоящий итальянец! Какой темперамент! Джульетта – это всегда самая красивая девочка. И это всегда мечта.

В разговор включился отец Марко:

– А как же «нет повести печальнее на свете»?

– Кто это написал? Какой-то англичанин! Что он может понимать про нас, итальянцев? Про наши традиции и семьи? И, главное, все сразу обрадовались. О чело (о небо)! Ну и писал бы про своих соседей. К чему он приплел Верону?

– Нонна, о чем вы? Расскажи!

– Хорошо, нипотино (внучек), перед сном! А Томмазо пригласи как-нибудь в гости. Я буду рада.

= 15 =

Так эта троица и шагала из класса в класс, из школы в школу. Итальянцы – они необыкновенные выдумщики. На месте им не сидится. Вот и для детей они придумали развлечение. Каждый ребенок должен сменить за время обучения несколько школ. Три как минимум. Пять лет в одной, потом три года в другой, и еще пять лет – в третьей. Может, детям и родителям не очень удобно, но сами итальянцы гордились своей системой. Посмотрите на нас, говорили они. Мы всегда и со всеми найдем общий язык, у нас нет комплексов. И все почему? Потому что мы с детства адаптировались к разным сообществам, к разным культурам.

В Италии нет специальных школ для детей с особенностями развития. Аутисты, дауны, инвалиды учатся вместе с обычными ребятишками. Это решение самих итальянцев. Дети должны с детства уяснить, что все люди разные. Принять этот факт и научиться помогать, сопереживать. Значительно легче было бы для особенных детей создать специальные классы. Но нет, итальянцы идут на такие эксперименты не столько ради больных ребят, сколько ради здоровых. Да, дети жестокие, да, не всегда и все с добром и с пониманием, но, в случае если в аудитории есть инвалид, в классе находятся сразу два учителя. И, как правило, чем ребята взрослее, тем они понятливее. В старших классах они уже сами помогают своему другу, и человек с особенностями вырастет не одиноким. У него есть друзья детства, те самые, о которых говорила Мария.

Школа начальная перешла в школу среднюю. Это не принято, чтобы дети переходили группами, но и Марко, и Томмазо, и Джулия попали в среднюю школу также вместе. Так захотели сами ребята, а родители их поддержали.

После занятий в школе друзья частенько все вместе заваливались в дом Томмазо. Его родители жили на другой стороне Тибра, в старом районе Трастевери. У отца мальчика, сеньора Федерико Карбоне, была своя небольшая траттория «Da Federico» («У Федерико»), и ребята с удовольствием ели свежий хлеб, слушали редкие пластинки, которые собирал сеньор Карбоне, а потом вместе делали уроки.

Если уж по-честному, Томмазо делал, Джульетта переписывала, задавая вопросы, пытаясь вникнуть, разобраться, а Марко честно сдувал просто по инерции.

– Оставят тебя на второй год, – переживала девочка.

– Не оставят, – хорохорился Марко, но возможность такая и впрямь была.

В итальянской школе остаться на второй год – не большая проблема. Часто в старших классах можно было увидеть совершенно разновозрастных парней и девушек. Да, это в начальной школе учителя тебе будут улыбаться, играть на переменках, выполнять все твои прихоти, в средней школе уже совершенно по-другому. Огромное количество заданий на дом, на каникулы в том числе, большая и сложная информация во время уроков. Считается, что детство уже прошло, ребенок должен почувствовать ответственность и самостоятельно выбрать будущую специальность.

Не все родители были согласны с таким положением вещей. Как подросток тринадцати лет может осознать свое будущее? А если он ошибется? Что дальше?

Именно такие вопросы задавала Мария учителям своего любимца. Мнению Анны она не доверяла. Хотелось переспросить у старших по возрасту, удостовериться.

– Не волнуйтесь, дорогая