Сверкающий купол - Джозеф Уомбо

Тем не менее, существовало еще одно расследование, затрагивающее интересы капитана Вуфера больше, чем дело "Просто Билла" и Найджела Сент Клера вместе взятые. Это было сверхсекретное расследование, проводимое Отделом Внутренних расследований. Дело заключалось в том, что кто-то пытался загнать капитана Вуфера в могилу. Это продолжалось уже больше трех месяцев. Хотя ни капитан Вуфер, ни охотники за скальпами из Отдела Внутренних проблем не догадывались об этом, все началось с показа по местному телевидению фильма "При свете лампы", где Чарльз Бойер пытается загнать в могилу Ингрид Бергман, и это ему почти удается. Все полицейские хорошо знают: жизнь подражает не искусству, а мелодраме.

В феврале, когда капитан со своей женой Сибил поехал на уикенд на рыбалку в Сан Диего, кто-то зарегистрировал их дом у местного торговца недвижимостью за такую смехотворную цену, что его продали еще до того, как Вуферы вернулись с рыбалки. Описание подавшего заявление человека подошло бы к тысяче подонков с бульвара. Капитан Вуфер безрезультатно просмотрел более пятисот цветных снимков известных ему мошенников. Вуферам до смерти надоели торговцы недвижимостью, в течение двух последующих недель приводивших к ним потенциальных покупателей, и они установили на газоне объявление "НЕ продается". Заявление аннулировали, и детективы по мошенничествам списали эту историю, как чью-то хулиганскую выходку.

Расследование возобновили и привлекли к нему Отдел Внутренних расследований, когда номер семейной машины попал во всеамериканский компьютерный список, как номер украденной машины с опасными и вооруженными бандитами. Было ни чуточки не смешно, когда два копа с ружьями наперевес остановили и выволокли из "украденного" пикапа Сибил Вуфер и ее лучшую подругу, жену начальника полиции района, миссис Петерсон, прямо напротив магазина "Гермес" в Беверли Хиллз.

В то время, как обе женщины визжали и плакали, держа руки у аккуратно уложенных причесок голубого цвета, быстро собралась толпа глазеющих арабов, иранцев, техасцев и других чурок. Они качали головами и переговаривались на своих экзотических наречиях о беспорядке в Калифорнии, где бандитки-террористки переодеваются под добропорядочных покупательниц из Ван Найса.

Самый безобразный случай произошел за неделю до того, как Элу Макки и Мартину Уэлборну дали дело Найджела Сент Клера. Это случилось, когда капитан Вуфер, отвечая на призыв заместителя шефа Джулиана Френсиса об улучшении взаимоотношений полиции с непрекращающимся приливом этнических меньшинств в Лос-Анджелесе, упомянул в присутствии полной комнаты скучающих детективов, что он тоже всегда был добрым к неграм. Что заставило Куницу и Хорька обменяться понимающими взглядами. В течение этой недели случились две вещи: во-первых, кто-то подделал подпись капитана Вуфера на платежной ведомости с требованием переводить 20% зарплаты как благотворительный взнос в Объединенный негритянский фонд колледжей. Во-вторых, в самой распространенной лос-анджелесской нелегальной газете появилось объявление. Оно гласило: "Белый мужчина 59 лет, курящий трубку, аккуратный, послушный, всегда добрый к неграм, ищет молодого неутомимого негра, чтобы быть к нему добрым. Готов хорошо заплатить, если длина мундштука превысит семь дюймов". В этом прискорбном объявлении указывался домашний телефон капитана Вуфера, который начал трезвонить через каждые три с половиной минуты, тем самым уничтожив у охотников за скальпами всякие сомнения в том, что подлец, не без успеха старающийся загнать капитана Вуфера в могилу, работает под его началом.

Девушка, принявшая объявление у клиента, заплатившего наличными, не смогла представить сколько-нибудь полезного описания его внешности. Когда этот человек вошел в офис, он был облачен в маску аквалангиста и гидрокостюм.

Когда не верящие своим ушам детективы спросили, не показалось ли ей, что костюм несколько необычен, девушка сказала, - Вы где, черт возьми, живете, в Уаху, штат Небраска? Это же Голливуд, Ю-Эс-Эй!

Злобные выпады против капитана Вуфера, казалось, иссякли, когда произошла еще одна атака, на сей раз прямая и точная, буквально под капитанским закупоренным носом. Это был кто-то работающий совсем рядом, знавший, что на прошлой неделе капитан Вуфер сильно простудился. Его аденоиды распухли, глаза слезились, нос абсолютно не действовал, и даже два пузырька с каплями не помогли его прочистить. Капитан Вуфер сидел в своем крутящемся кресле (страдающий зад - на резиновом кольце, ноги - на столе, чтобы снять воспаленную боль) и закапывал в нос капли. Ничто не помогало. Он простудился, сидя в засаде в своем саду в рододендронах, наблюдая за домом таинственного соседа на Оксфорд авеню.

Он страдал и мучился, когда приказал Кунице с Хорьком взять этого сукина сына - торговца наркотиками, и не скрывал, что устроит им хорошую выволочку, если им не повезет. Это пробудило в них враждебные чувства. И не по отношению к "Просто Биллу", предполагаемому оптовому торговцу гашишем.

В тот самый час, когда Куница с Хорьком Работали в засаде на Оксфорд авеню, капитан Вуфер небрежно вышел из кабинета, сделал странное заявление своему воинству и кувыркнулся на бедного старого Кэла Гринберга.

Вызвали "скорую", и капитана Вуфера срочно забрали в больницу, где у дежурного врача насморка не было, и в дыхании капитана Вуфера он определил резкий запах. Это, а также тот факт, что его черные расширенные зрачки были размером с десятицентовую монету, заставило врача позвонить в полицию, что закончилось печально для капитана Вуфера, так как он сам оказался на подозрении у Отдела внутренних расследований.

Охотники за скальпами, не смотревшие "При свете лампы", тем не менее сумели освободить капитана Вуфера от всех обвинений. Стало очевидным, что он явился жертвой очередной попытки загнать его в могилу. И она временно удалась.

Они обнаружили, что злоумышленник возился с любимой трубкой капитана Вуфера вероятно тогда, когда последний пошел в туалет для тщетной утренней попытки, причем злоумышленник знал, что капитан Вуфер имеет обыкновение оставлять трубку на полочке под зеркалом вместе с кителем и ремнем. Оружие он клал на пол рядом с кабинкой. Учитывая все эти факты покушения на его жизнь, он нигде не чувствовал себя в безопасности.

По всей видимости, кто-то прокрался в мужской туалет, вытряхнул табак из уже набитой трубки капитана Вуфера и, как засвидетельствовала экспертиза, зарядил ее высококачественным гашишем. Затем он добавил сверху слой табака и положил трубку на место. Капитан Вуфер со своим насморком ничего не почувствовал. С его закупоренным шнобелем невозможно было чувствовать вкус, но, подумав, он припомнил, что табак показался ему немного резковатым. Выкупив полтрубки он обнаружил, что с головой у него не все в порядке. И тем не менее, он продолжал курить. Затем капитан нетвердо встал на ноги, небрежной походкой вышел из кабинета и сделал исключительно своеобразное заявление, даже для него.

Прежде чем кувыркнуться на бедного старого Кэла Гринберга, он указал на шестидесятилетнюю машинистку по имени Глэдис Бракмейер, которая старалась дотянуть до пенсии, получить ее и уединиться в жилом трейлере в Яблочной долине. Капитан Вуфер протянул к ней обвиняющий перст и голосом, полным справедливого негодования, произнес: "ВЫ! ЭТО ВЫ ВИНОВАТЫ, ГЛЭДИС БРАКМЕЙЕР!"

Глэдис Бракмейер так быстро прервала свои мечтания о Яблочной долине, что подпрыгнув от неожиданности, порвала колготы. И пока старшая машинистка удивлялась, какую такую ошибку она сделала, печатая рапорты капитана Вуфера, чтобы вызвать такой гнев, он повторил: "ЭТО ВЫ ВИНОВАТЫ, ГЛЭДИС БРАКМЕЙЕР!"

Естественно, все детективы в комнате затаили дыхание. Они вешали телефонные трубки, не договорив до конца. Карандаши ломались на полуслове. Это была немая сцена, уникальная в истории детективного отдела Голливудского участка.

Затем капитан Вуфер, все еще пыхтя трубкой, в присутствии почти всего изумленного отдела (тем утром двое отсутствовали, перебрасывая мяч со странными улыбками на лице) недвусмысленно обвинил Глэдис Бракмейер, и пусть только она попробует это отрицать!

И в потрясении и страхе потерять пенсию и никогда не поселиться в Яблоневой долине Глэдис Бракмейер растерялась и оказалась совершенно сбитой с толку.

- Ну! - гремел капитан Вуфер, напрягая прокуренные легкие. - ВЫ НЕ ОТРИЦАЕТЕ, ЧТО ПОЗВОЛИЛИ ГУСЕНИЦАМ ЗАВОЕВАТЬ КОРОЛЕВСТВО?

Как раз перед тем, как капитан Вуфер нырнул в колени бедного старого Кэла Гринберга, Глэдис Бракмейер со слезами призналась, что не может этого отрицать.

- Но, капитан, неужели вы меня не простите, - зарыдала она. - Я ведь уже выбрала себе дом!

В то время как Куница отковырнул крышку с жестянки с пивом и решил выпить ее расслабившись и в лежачем положении, потому что этот торгаш, если он на самом деле торгаш, не собирался трогаться с места, и в то время как Хорек шатался по месту, которое осталось от сада на Оксфорд авеню и бросал стилет в оливковое дерево - единственное растение, которое они не уничтожили - "Просто Билл" тронулся с места.