Рей и Рита (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна

- Привет! - здороваюсь я.

Но мой голос тонет в шуме университетского коридора, и на меня никто не обращает внимания. Я повторяю приветствие громче, и наконец несколько пар глаз обращаются ко мне.

Первым меня замечает Пеплов, смотрит прямо и недружелюбно. Следом за ним поворачивается Бобер и со смехом присвистывает:

- Ого! Смотрите, какие люди! Пятиклашка к нам пожаловала!

Я игнорирую его выпад, с волнением глядя на Дениса, который все-таки прерывает диалог с девушкой в юбке и медленно переводит на меня взгляд.

- Здравствуй, Денис! - повторяю я тихо, потому что нас разделяет лишь пара метров.

С трепетом в сердце ожидаю, что он меня узнает, улыбнется, поздоровается в ответ... Но проходит секунда. Вторая. Третья. А в его голубых холодных глазах не отражается никаких чувств. Ни-че-го. Только мрачная и равнодушная пустота.

- "Здравствуй, Денис", - противным тонким голосом передразнивает меня Бобер, и компания заливается дружным хохотом. Смеются все, кроме Дениса и Пеплова. - Рей, вы че знакомы? Когда это наша новенькая успела затесаться в ряды твоих поклонниц?

Я впадаю в какой-то странный ступор и продолжаю стоять на месте, сгорая от обиды и унижения. Почему он так со мной? Не хочет общаться? Или просто не узнал?

- Ой, а это не та чувырла, которая облила  тебя супом в Красной? - ржет блондинка, обращаясь к Пеплову.

- Рот закрой, Колесникова, - резко обрывает ее Антон, а затем переводит неприязненный взор на меня.

- Денис? - я по-прежнему вопросительно гляжу на парня, который еще совсем недавно ласково называл меня Веснушкой. Стою и, как дура, надеюсь, что его лицо прояснится.

Но он отвечает мне лишь безразличным взглядом из-под полуприкрытых век, лениво гоняя во рту жвачку.

- Да че ты заладила? "Денис, Денис", - хохочет Бобер, явно потешаясь надо мной. - Ну, хочешь, я ради тебя стану Денисом? - он подступает ко мне, делая неприличные движения тазом, а затем через плечо бросает. - Рей, че этой девчонке от тебя надо?

Я пячусь назад, но успеваю заметить, как губы Дениса изгибаются в презрительной усмешке, и он негромко, но вполне четко произносит:

- Без понятия.

Эти два слова, как резко вошедшие под кожу пули, выбивают из меня дух и заставляют внутренности вибрировать от скрутившей их боли. Ощущение, будто меня облили ведром помоев. Мерзко. Гадко. Противно.

Я разворачиваюсь на каблуках, стремясь как можно быстрее покинуть место моего позора. Чуть не впечатываюсь в грудь стоящему за моей спиной студенту, отпрыгиваю в сторону и вновь устремляюсь вперед.

Но на этот раз что-то сзади сдерживает мои движения. Времени разбираться нет, потому я из последних сил делаю рывок, а спустя мгновенье понимаю, что зря...

Оказывается, это тонкая холщовая сумка, зацепившись за перила, тормозила меня, и мое резкое движение стало для нее фатальным.

Сумка рвется прямо по шву, и ее содержимое вываливается наружу. Конспекты, учебник по экономической теории, пенал, расческа, телефон, футляр для очков, питьевой йогурт и яблоко - все разбросано по полу.

Я сажусь на корточки, дрожащими руками пытаясь собрать свои пожитки. Лицо горит огнем от беспросветного стыда и унижения, а позади слышится смех проклятой компании Дениса, к которой я имела глупость подойти.

Сумка превратилась в бесформенную тряпку, и сложить в нее вещи не представляется возможным, поэтому я просто пытаюсь удержать все на руках, чувствуя, как горлу подступают предательские слезы.

Только бы не расплакаться прямо при них! Только бы не разреветься!

- Девушка, вам помочь? - надо мной нависает тот самый парень, которого я только что чуть не сшибла. Невысокий брюнет приятной наружности с мягкими, слегка вьющимися волосами.

На голос у меня нет сил, поэтому я лишь несколько раз киваю, давая парню понять, что с удовольствием приму его помощь. Он наклоняется, и вдвоем мы быстро собираем мое имущество с пола.

- Где у тебя пара? - спрашивает он, косясь на открытые двери ближайших аудиторий.

 - Мне... Мне надо в туалет, - из последних сил перебарывая слезы, отвечаю я, и парень без лишних вопросов провожает меня в уборную.

- Вот, возьми, все лучше, чем на руках таскать, - он выуживает из рюкзака пакет и помогает сложить в него мои вещи.

- Спасибо, - выдыхаю я, поправляя то и дело сползающие очки.

- Да не за что, - улыбается парень. - Я, кстати, Никита. Никита Сафронов. Обращайся, если что.

- Хорошо, конечно, - говорю я, толкая дверь туалета.

- А тебя как зовут? - доносится мне вслед.

- Рита, - спохватившись, что веду себя невежливо, отзываюсь я. - Рита Смирнова.

- До встречи, Рита Смирнова, - успеваю услышать я, прежде чем дверь за мной закрывается.

Пулей залетаю в кабинку, опускаю сиденье унитаза, сажусь сверху и наконец даю волю слезам. Реву навзрыд, совсем не переживая о том, что меня может кто-то услышать.

Как же обидно! До одури, до поросячьего визга обидно! Ведь он так упоенно целовал меня, с таким интересом расспрашивал про мою жизнь, так крепко обнимал, так ласково сжимал ладонь...

А я верила. Верила этому красивому и бездушному гаду. Его смеющимся глазам, его манящей улыбке, его вкрадчивому голосу. Позволяла ему так много, желала его слишком сильно, растворялась в его прикосновениях, мечтая, что мы еще когда-нибудь встретимся...

И мы встретились. Только совсем не так, как мне хотелось. Эта встреча из предполагаемого приятного события превратилась в лютый ужас, и я не знаю, как мне быть дальше.

Выходит, Денис учится в этом универе. Возможно, даже на моем потоке. И волей-неволей мне придется с ним пересекаться. Какой кошмар! А еще все эти мальчишки из его компании... Бобер и Пеплов. Один издевается надо мной, второй, походу, ненавидит. И когда я успела так вляпаться?

Я вздыхаю так, словно вся тяжесть мира легла на мои плечи. На душе погано, хоть вешайся. Пытаюсь вытереть лицо, но на деле лишь размазываю по нему густые сопли вперемешку со слезами. Лезу в пакет в поисках влажных салфеток, но, похоже, они, выпав из разорвавшейся сумки, так и остались лежать на полу в коридоре.

Неожиданно мои тихие всхлипы прерываются настойчивым стуком в дверь. Я замираю, пытаюсь прикинуться невидимкой, но человек с обратной стороны совершенно уверен, что я здесь, потому что удары повторяются, а вслед за ними раздается голос:

- Ритка-бандитка, это че еще за дела такие?! Это ты на весь туалет белугой ревешь?! А ну, открывай!

Белкина явно настроена решительно, и мне не остается ничего другого, кроме как повиноваться.

- Здрасте-мордасте! - качает головой она, уперев руки в бока. - Пошли умываться, рева-корова!

Она тянет меня к умывальникам и чуть ли не силой засовывает лицо под прохладную струю воды. Я вырываюсь и начинаю ополаскиваться сама, сморкаясь и промывая глаза.

- На пару мы уже опоздали, - вздыхает Ксюша, глядя на наручные часы. - Пошли в столовку, за кофейком время скоротаем.

- Нет, я в Красную не пойду, - мотаю головой я. - Вдруг там эти...

- Я не про Красную, я про реальную столовку говорю. Ту, что на третьем этаже. "Эти" туда в жизни носа не сунут.

Мы долго петляем по широким университетским коридорам и наконец заходим в самую что ни на есть столовую. В воздухе смешиваются запахи хлорки, маргарина и булочек, навевая воспоминания о школьных обедах.

Мы с Белкиной покупаем два пакетика растворимого кофе и пирожки с капустой по весьма умеренной, надо сказать, цене, а затем занимаем укромный столик у окна.

- Ну, рассказывай, что случилось? - спрашивает Ксюша, ставя передо мной граненный стакан с кипятком. - Прихожу на пару, а наши девчонки вовсю обсуждают, как новенькая терлась рядом компанией Рея, а потом и вовсе, как ошпаренная, дала деру, аж сумку порвала. Правда это, что ли, Рит?

- Правда, - вздыхаю я, надкусывая еще теплый пирожок. - Помнишь Дениса, про которого я рассказывала? Так  вот, это он.