Разочарование. Пятый пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович Аорорн

На чашу странностей можно положить и те вопросы, которые когда-то давно задавали люди Ордена Морозной Гряды, что встречали нас в Школе. Большая их часть вполне обычны — зарастали ли раны на глазах, чувствовал ли, где найти воду, чувствовал ли, что тебе врали, усыплял ли словом — вопросы, чтобы выявить таланты идущего. Но часть из них — проклинал ли в сердцах и проклятие сбывалось, оживали ли мёртвые животные — это ещё что за таланты?

Я как-то не встречал таких на землях Империи. Если первое ещё можно отнести к Указам или чему-то подобному, то второе… Второе как-то нехорошо напоминает кровавых марионеток и всё такое прочее, к этому близкое. Зачем их задавали в Ордене Первого пояса? И почему только там? Почему только выходцам из Нулевого?

Одни вопросы, на которые мне не получить ответа. Может быть, Стражи знают что-то об этом, но где они и где теперь я, Страж-предатель?

Создание нового лица потребовало от меня целого дня. Очень, очень медленно, особенно если сравнивать с тем, как быстро, словно от них это не требовало усилий, создавали мне новые лица Фатия и старший Тизиор. Невольно порадуешься, что вообще оказался способен создать новый образ с моей проблемой работы с артефактами.

Из зеркала на меня глядел сухой старик со скорбно опущенными уголками рта, с резкими, глубокими морщинами, которые избороздили его лоб и щёки. В общем — Газил, если бы ему скинуть чуть лет и добавить чуть Возвышения, чтобы не рассыпался на ходу, а никак не постаревший Леград или мой постаревший отец. Удивительный результат, который отлично показывал, насколько я плох в деле создания лживых лиц. И не только в деле работы с маской.

Тёмные, блестящие силой волосы над этим морщинистым лбом смотрелись… Ненастоящими.

М-да, тут одними перчатками не обойдёшься. Глупость выбора лица становилась всё очевидней, но я упрямо поджал губы, что на новом лице выглядело вполне к месту, и закопался в кисет в поисках нужной вещи.

Не шляпы, нет. Накидки с капюшоном, которая сумеет скрыть проблемные места.

Нашёл. И вот так, с наглухо запахнутым воротом, который скрыл шею, с капюшоном, который спрятал волосы и бросил тень на лицо, с просторным кроем, который исказил фигуру, я, наконец, остался доволен.

Из алхимической мастерской вышел я, средних лет Орзуф, а к аукционному дому семьи Ян пришёл старик в уже чуть запылённых одеяниях.

Как здесь всё устроено, я уже выяснил, даже заглядывал вчера, поэтому сейчас почти уверенно свернул налево, к небольшим залам, где за тяжёлыми шторами идущие сдавали добычу.

Оценщик устало, навскакивавшись за день, поднялся, приветствовал меня:

— Старший, добро пожаловать в аукционный дом семьи Ян.

Ну а что он ещё мог сказать? Прийти сюда Мастером было слишком глупо. Мастера — это основа идущих этих земель, но это основа, которая добывает еду, выполняет приказы, разбивает лагеря, несёт охрану. Сила этих земель — это Предводители. Предводителем я сюда и пришёл, не ограничивая себя в Возвышении.

У этого оценщика явно глаз набит, потому как половина моих новых знакомых даже не понимает, что я Предводитель. Оплётка из духовной силы и стихии по-прежнему окружает каждый мой меридиан, выставляя меня в чужих глазах слабей, скрывая мои силы.

Последние дни я много над этим думал, вспоминая свою бытность Воином и последствия, к которым привела тогда схожая оплётка духовной силы на меридианах Воина. Сейчас я в такой же ситуации — я открываю стихийные узлы и покрываю меридианы стихией, уменьшая поглощение телом стихии.

Это могло снова навредить мне.

С другой стороны, у меня был подготовительный этап Мастера, когда я день за днём пропитывал тело стихией и возвышался, обуздывая способность непрерывного использования техник.

Я мог ошибаться, полагаясь на это и сохраняя стихийную оплётку на этом этапе Возвышения. С другой стороны, если в моём теле появится проблема, я знаю её причину и тут же всё исправлю.

К тому же если сегодня я получу духовные камни, то первое, что сделаю, это отправлюсь в библиотеку города, искать знания.

Или не первое. Камни получит старик, а Орзуф будет тратить их? Если кто-то из семьи Ян действительно приглядывает за мной, то его насторожат траты, на которые у меня…

Э нет. Остановил я сам себя. Это та же самая проблема и у неё то же самое решение.

У Орзуфа ещё со времён Штормового Плоскогорья могут быть запасы денег. Он лишь притворялся, что теневики ограбили его буквально до последнего камня. Иногда я слишком много думаю вместо того, чтобы действовать.

Я ответил оценщику таким же приветствием идущих, неспешно опустился, раз в двадцатый напомнив себе, что я, хоть и Предводитель, уже старик. Нужно вести себя так же, как вёл себя, к примеру, Шандри. Не кряхтеть, как старик Газил, не причитать, что вступило в спину, но двигаться без лишних резких движений и поменьше.

Оценщик положил руку на горящий красным артефакт по правую сторону от себя, и я ощутил, как стиснуло, сдавило моё восприятие, не давая ему, даже если бы я захотел, вырваться дальше, чем на шаг из тела.

Конечно же, я захотел и несколько вдохов пытался преодолеть сопротивление артефакта, который должен был уберечь сделку в этой комнате от любопытных глаз, слуха и восприятия всех, включая Предводителей.

Не сумел справиться, хотя слышал, что пиковые Предводители могут преодолевать действие вот этих, аукционных, слабых артефактов в общем зале. Как бы много я ни умел, но я ещё не пиковый Предводитель.

Всё так же молча я принялся выкладывать на огромный и тяжёлый деревянный стол, который разделял меня и оценщика, то, что хотел продать.

Два меча Предводителей, которые пытались убить меня после болот. Их же вещи — зелья, остатки принадлежностей для начертания, немного оружия, немного артефактов. В целом — почти всё содержимое того кисета, что отдавал перед турниром послушнику Ордена и ещё кое-что сверху.

Конечно, на аукционах продают чаще уникальные вещи, за право обладания, которыми идущие города будут сражаться друг с другом количеством духовных камней, которые они готовы потерять. Но проводятся и другие аукционы — те, где собирается меньше людей, где торгуют партиями в десятки, сотни и тысячи штук дешёвых товаров. Мои вещи пойдут туда, на торги для купцов и управляющих мастерских и союзов. Ну, кроме, конечно, летающих мечей. Это всё же — не самый дешёвый товар даже для Пятого пояса.

И нет, я не выложил ни одной вещи, полученной у сектантов. Это не лучшее место, чтобы сбыть подобное. К сожалению, и моему разочарованию. Долго им ещё занимать место в моём кисете.

Порядок цен я представлял, умением торговаться, как Гавал — не обладал, хотя иногда и мог устроить что-то похожее, но главное, я не горел желанием напрягаться ради лишней сотни камней, поэтому молча кивнул, соглашаясь на цену, которую дал мне оценщик и уже через сотню вдохов сгрёб духовные камни со стола.

Отодвинул штору в сторону, выходя и давая понять другим, что этот оценщик освободился, двинул дальше. В зал, где я мог выбрать товар.

На самом деле здесь, как и в городе Шести Ручьёв, где я и купил когда-то свою маску, аукционный дом семьи Ян — это нечто большее. Это огромное торжище, где с утра до вечера продают и покупают тысячи вещей. Здесь проходят и аукционы с вещами для Властелинов, куда допускают только глав союзов, и здесь есть залы, где любой Воин может купить себе меч по плечу.

С небольшой наценкой от обычного рынка или мастерской, зато, кроме меча, здесь можно купить и сотню других вещей, подходящих тебе по силе.

Можно, конечно, просто пойти в нужную тебе лавку в городе или на рынок, и купить там, дешевле. Но ни в одном другом месте города, даже в главной лавке союза Двух и Трёх нельзя найти такой выбор. Как по мне — небольшая наценка стоит того времени, которое я здесь сохраню. На библиотеку больше останется.

Спустя тысячу вдохов я уже не был так в этом уверен.

На деле всё оказалось даже проще, чем я слышал.

Ещё один огромный зал с прозрачным потолком, весь пол здесь был расчерчен дорожками и квадратами, в которых стояли десятки людей и делали на первый взгляд странное — водили перед собой руками, то и дело разрывая тишину возгласами. Довольными или раздражёнными.